Дарья Земская - Нулевая точка (СИ)
— Но что с моей памятью? — спрашивала Амет. — С той, что останется после того, как я займу своё тело.
— Ничего, — пожал плечами кошкоухий. — Старайтесь не учится ничему новому и не переходите через свои порталы. В ваше подпространство она не залезет, как вы уже убедились. Для этого нужно не только ваше тело, но и слепок души и ауры. Главное, не поить её высокооктановым топливом. Господа, продавшие мне свои души, ещё долго будут приводить своё отделение в порядок. Ваше тело рвало огнём. Кстати, они даже вернули метлу. Очень любопытный артефакт, как оказалось. И такой знакомый.
Тут хлопнула входная дверь и всё опять стало не слава Богу.
— Хозяева! — раздался от порога голос окончательно удовлетворённой жизнью женщины. — Соседи, к вам Катенька не забегала?
Амет и Упырь посмотрели друг на друга одинаковыми, квадратными глазами.
— Где Базилевс? — опомнилась дочь Тёмного Властелина.
— Мля! — глубокомысленно выразился кошкоухий, и схватился за уши.
— Тело, тело, — вновь начала петь Катенька, раскачиваясь на стуле.
— Не показывать, — простонал Упырь, хватая за руку Амет и таща в коридор. — Соври что-нибудь.
И выдал тычок в спину для ускорения.
— Тело, тело, — неслось вслед.
— Мы перешли в «ты»? — гыгыкнула Амет.
— Нет… Да… Не важно! — взвился Упырь. — Но что бы через минуту её здесь не было! Это не квартира, это проходной двор!
— Тело! — кинула свои пять копеек Катенька, и сверзилась с табуретки. — А-а-а-а-а-а-а-а-а-а!
— Ой, маменька, как ты замечательно выглядишь! — наконец добрела до входной двери Амет, и старательно оскалилась во все зубы, которые ещё оставались у Катенькиного тела. — Прямо таки, цветёшь и пахнешь!
На самом деле у Марии Моисеевны цвёл и пах лишь голос и тон. В остальном же на её лице всеми красками были написаны результаты бессонные ночи. Бессонной и очень, очень бурной.
Упырь поскакал обратно на кухню успокаивать Катеньку, Амет осталась один на один с озабоченной потерей дочери родительницей.
— Катя, — оценивающе сощурившись, заворковала Мария Моисеевна. — Катенька, почему ты удрала? Пойдём домой, доченька.
— Маменька, — ещё шире оскалилась Амет, подозревая, что с чужим телом не будет нужного эффекта. — Давай поступим так, дорогая маменька. Я не говорю папеньке с кем и как ты провела прошедшую ночь. В конце концов это не моё дело. Ты же отпускаешь меня погулять на… неопределённое время.
Мария Моисеевна резко взбледнула с лица и забегала глазами по коридору в поисках ответов. Крыть ей было нечем.
— Так как, маменька? — наступала Амет, закручивая гайки. — Мне молчать, или…
— Молчать, — вынуждена была согласиться Мария Моисеевна.
— Хорошо, — кивнула дочь Тёмного Властелина. — А сейчас не соблаговолишь ли ты вернутся домой и пригнать сюда Базилевса. Я… извинится хочу.
— Доча, скажи честно, у тебя ремиссия или ты притворяешься? — не поверила в чистые намерения Мария Моисеевна. И правильно сделала.
Амет задумалась. Не на долго.
— Я издеваюсь, — решила она. — И пожалуйста, маменька, не беспокой меня в процессе моего гуляния, от него зависит многое.
— СМСки хоть скидывай о том, что с тобой всё в порядке, — вздохнула родительница Катеньки, и вышла из квартиры.
— Обязательно, — от всей души пообещала Амет, и поняла, что номер телефона-то она не знает, а прихватить Катенькин телефон как-то не подумала.
«Потом что-нибудь придумаю. В крайнем случае приду и возьму. Он же всё равно… мой.»
Закрыв дверь и вернувшись на кухню Амет застала Упыря за ноутбуком и Катеньку с обиженным видом грызущую очередной кристалл.
— Шантаж, — довольно хмыкнул кошкоухий, — милое дело, когда это самое дело доходит до койки.
— Спасибо, кэп, — сморщилась Амет. — Вы мне лучше скажите, когда я получу своё тело обратно?
— Вам честно, или что-нибудь соврать?
Кошкоухий оторвался от монитора и вперил взгляд карих глаз в Амет. Весь его вид говорил, буквально кричал, что возится с попавшимися под его же раздачу иномирцами ему совершенно не хочется. От слова «вообще».
— Что, совсем хреново? — пригорюнилась Амет, и села на табуретку.
— Почему же? Можно всё сделать быстро, вырвав и переселив по местам ваши души. Но будет риск не до конца вычистить все куски вашего сознания. Однако можно сделать долго и поковыряться, узнать, кому вообще это могло понадобиться.
— Оно могло кому-то понадобиться?!
— Конечно. Хаосу, или же…
— Порядку. Что вряд ли. Я мало что помню из детства, да и доступа к моим архивам у меня теперь нет, но я точно знаю, что принадлежу и тем, и к другим.
— Очень интересно. Подписывали ли вы отказ от участия в их подковёрных игрищах?
Подковёрные игрища. Игры Домов. Арвен, помниться, предупреждала о чём-то подобном.
— Нет, — созналась Амет.
— Жаль. Как же вас угораздило вообще связаться с этой колдой скучающих паршивцев? — продолжил допрос Упырь.
— Через Джилву Хендрейк, — вновь не стала скрывать Амет. — Ей как-то стало скучно, и вот результат, появилась я. Сейчас леди Джилва находится во временной петле Мира моего отца.
— Герцогиня Хендрейк вам, случайно, не…
— Мать? Нет. Она протектор.
— Очень интересно. Протектор, петля, ваше появление на свет. И ваше желание найти вашу расу. Однако, упс, у вас отняли ваши тело. Судя по всему в Хаосе леди Джилву не очень любят.
— Так вы считаете, что все мои суточные беды прямиком из Хаоса?
— Так не от местных же, в самом деле. Этот Мир принадлежит людям. Местным магам вы совершенно не интересны. Если бы они чувствовали от вас хоть какую-нибудь угрозу, мигом бы убили или убрали из этого Мира. Остаётся Хаос и его нелюбовь к протектору Мира в котором вы родились. Чаю?
Амет согласилась.
* * *Лишний раз напакостить и пройти в грязных сапогах по Хаосу и Порядку? Почему бы нет. Разрезать временную петлю и вывести Мир из ловушки? Нет ничего проще. Но как?
Внезапно до Амет дошло, что без отца и его флота, ей своей расы не видать, как своих ушей без зеркала. Флот был. Должен быть. Она помнила, что корабли были достроены, но летать на них было некому. Эстэл был ленивым параноиком, что бы поднять свою космическую флотилию.
Но с другой стороны ей оставалось только гадать о том, что могло случится за все временные обороты. Как могла пойти история её Мира. Есть ли корабли теперь.
— Она может быть ставленником Хаоса или Порядка? — спросила Амет, указав подбородком на Катеньку.
— Хм… Я никогда не думал о ней в таком плане, но вполне себе может быть, — ответил Упырь. — Она даже может не подозревать об этом.
— Но тогда… — начала было Амет, и тут же захлопнула рот, резко передумав развивать мысль. — Нам нужно избавиться от неё. На время. Я знаю, где можно взять камеру для стазиса.
— Я тоже, — кивнул Упырь. — Моя будет ближе, если Хозяин одобрит. Есть кое где в подвалах любопытный алтарь, исчирканный рунами, иероглифами и клинописью.
— Мне нужны дополнительные щиты на разум, — Амет начала загибать пальцы, — щиты на душу, щиты от постороннего вмешательства. Так же этому телу необходим прямой разъём в мозг для скачивания памяти. Мой отец практиковал техномагию и хорошо позаботился о моём теле и о сохранности моей памяти. Вы, как не крути, демон из Инферно, вы можете обеспечить это тело тем же самым.
— Без прямого приказа вряд ли, — развёл лапами Упырь.
— Значит, нам нужен ваш Хозяин, — постановила Амет. — Чем быстрее, тем лучше.
Словно прочтя мысли и желания дочери Тёмного Властелина, из коридора раздался менторский голос ректора магической академии:
— Упырик, приструни свою тень!
И повеяло холодом, тленом, прахом, могилой и прелой листвой. Зазвенели цепи и всех накрыло давящим ужасом.
Упырь накрыл уши руками и пригнулся к столешнице.
Катенька привычно застучала зубами, отбивая чечётку.
Амет передёрнуло. Это тело прекрасно знало, что такое страх.
— Мне трындец, — картинно шмыгнул носом кошкоухий.
— Не так быстро, как тебе хотелось бы.
В кухню вошёл Норд. Он пристегнул к кандалам Рыжего собачью цепочку и теперь за неё и вёл пакостливую Тень, ещё не сменившую облик обратно на человекообразный. Брюнет потянулся было к ушам Упыря, но те были предусмотрительно закрыты руками.
— Упырик, какой сейчас месяц? — ласково спросил Норд. Даже через чур ласково.
— Начало лета, — отпинался кошкоухий. — Я не обязан запоминать, как вы, люди, месяца называете. Каждые по разному и каждый раз по новому.
— Допустим, — кивнул брюнет, коса которого начала жить своей жизнью и бить его по бёдрам. — А где работаю, Упырик?
— На работе, — кошкоухий состроил самые честные глаза на какие был способен. Невинность всех Миров была заключена на тот момент в его глазах.
