Влад Силин - Здравствуй, земля героев!
Опустилась тишина. Слышно было лишь, как бьются три сердца: два Майиных и одно полковника.
Дакини вздохнул:
– Что уж теперь. Дело прошлое и ничего не исправишь… Ты плачь, плачь… Потому что я плакать уже не могу.
– Намса, милый…
– А как родственники? Ньяша, Таша, Варуша, Иша, Камса, Хамса, Ураши-Кубури и остальные семьсот девяносто три головастика нашего садка?
– О, они в порядке. Пятьсот, как ты помнишь, были съедены щуками, восемьдесят погибли от рыбьего гриппа. Сорок три попали в рестораны асурской пищи. Остальные влачили полунищенское существование, барахтаясь в сетях наркомании и детской преступности. Сейчас обитают на социальном дне.
– Рад, что с ними все хорошо. Знаешь, Майя, я часто вспоминал тебя.
– Я тоже, Намса.
И влюбленные заговорили – взахлеб, перебивая друг друга, стараясь выплеснуть то, что не успели сказать друг другу раньше:
– …а помнишь, пятнистый бородав откусил тебе ноги? Ты плакал и не мог уснуть…
– …а ты читала мне самоучитель народных танцев на ночь…
– …потому что других книжек не было…
– …и подарила скакалку на день рождения…
– …ее я украла в магазине. А потом я спросила, можно ли забрать твой велосипед, если ноги никогда не вырастут…
– …а они все-таки выросли. И мы пошли в парк кормить монстров живыми крольчатами…
– …лопоухими кареглазыми симпатягами.
Майя опустила ресницы:
– Как давно это было… Знаешь, Намса, повзрослев, я научилась притворяться. Лгать, изворачиваться, делать западное лицо ради выгоды. Сейчас мы говорим о пустяках, и я понимаю, что пустяки – это главное. Я люблю тебя, Намса. Мне хочется вновь стать маленькой девочкой со смешными косичками. Наивной, доверчивой, открытой радости и свету.
Призрак вздохнул:
– Посиди со мной, Майя. Как тогда, помнишь?
– Я помню. Мне было так уютно с тобой.
Асури уселась у ног призрака. Достала книжку:
– Хочешь, я прочту тебе сказку про гадкого мальчика, принцессу и рентгеновские очки? Или о маленьком вампире, которого заперли в склепе?
Намса улыбнулся:
– Ты до сих пор помнишь, какие сказки я любил?
– Я знаю их наизусть. Так же, как любовные письма, которые ты мне писал.
– Ты получила их?
– Совершенно случайно. Я нашла их в архиве почты, вскрывая корреспонденцию законопослушных граждан. Ты писал мой адрес с ошибкой, заменяя «е» напевное на простое. И знаешь… Омерзительные человеческие детеныши там наверху напомнили мне тебя. Только поэтому я не убила их. Скажи, Намса: если ты останешься дакини навсегда, можно я унаследую все твое многомиллионное состояние?
Лицо призрака затуманилось:
– Котенок мой ненаглядный… Пусть богомол простит меня, а не ты. Я разбазарил свое состояние. На последние деньги я купил тебе велосипед и отправил по почте.
– Правда? Намса, милый! Это лучший подарок в моей жизни! В архиве его не было, значит, украли почтальоны. Я вернусь и уморю их в камере пыток. Скажи, а почему ты стал дакини?
– Путь бабочки – беспокойный путь. Человек, который сидит у стены, тебе еще нужен?
– Пока да. Он следит, чтобы меня не схватили местные спецслужбы.
– Тогда пусть закроет уши. Или нет. Пусть даст слово не подслушивать.
Майя повернулась к Алексею Семеновичу:
– Команидор, умоляю, оставьте нас наедине. Дело очень важное!
– Не беспокойтесь, сударыня. Я вернусь к предыдущему повороту и буду ждать вас там.
– Может, стоило перерезать ему слуховой нерв? – предложил призрак, когда полковник удалился.
– У меня нет скальпеля. Да ты не волнуйся, милый. Доминион людей – доминион людей чести. Команидор не станет подслушивать.
– Что ж, тогда все в порядке. Слушай же, Майя. Я расскажу тебе о своем неоконченном деле.
Глава 18
НЕОКОНЧЕННОЕ ДЕЛО НАМСЫ
Асури сидела, обняв колени руками – совершенно как человек. Мокрый носовой платок лежал рядом.
– Как ты помнишь, Майя, – рассказывал Намса, – я охранял Дом Севера. В мои обязанности входило заботиться об ученых и снабжать их всем необходимым. Ручками, карандашами, живыми существами для безнравственных и жестоких экспериментов. При этом сам я оставался все тем же застенчивым юношей, которого ты знала. Дуэльный кодекс, числа крови да ты – вот и все, что меня занимало тогда.
Однажды профессор Норбу попросил, чтобы я достал ему людей. Просьба удивила меня: ведь люди очень хрупки. Их всегда не хватает, они быстро заканчиваются… Неужели, спросил я, нельзя обойтись какими-нибудь малоценными асурами? Работниками автоинспекции, например, или распространителями спама?
Но асуры профессору категорически не подходили. Он находился на грани великого открытия и не мог ждать. В награду Норбу обещал ходатайствовать, чтобы мне улучшили число крови. Это было весьма кстати. Близился день нереста, а я раздувал горловой мешок по одной девушке. И боялся (да, да, Майя!), что ты отвергнешь меня из-за моего несовершенства.
За людьми я отправился на черный рынок. Увы, мне не повезло: люди – товар редкий. Я закупил было партию разоблаченных шпионов, но их пришлось отдать в обмен на кинкарского парию Кинжальщика. Тот шел в качестве возмещения за двух послов прэта на банкете стерших священный файл кинкаров. Послы требовались, чтобы покрыть диверсию на космической базе прэта, а за эту диверсию люди обещали нам технологии говорящих татуировок, полиморф-пирсинга в пупок и плазменных торпед.
Все эти обмены и дипломатические реверансы оставили меня с восточным лицом. Я сидел на бетонке космопорта, и ветер трепал мою хламиду. Деньги кончились, доверие профессора Норбу я не оправдал… Мне оставалось пойти и сплясать танец вызова гигантскому богомолу смерти.
К счастью, фортуна подобна воробью. Меньше чирикай, больше скачи – авось урвешь булку из рук беззаботного ребенка. Ко мне подошел асур в шароварах, украшенных богомольими мордами. Из-за отворота его ботфорты выглядывала ручка криокинжала, на груди висело ожерелье из травячьих черепов.
– Высший предел Намса, – поклонился мне асур, – я – капитан Морга Дрейкан. Мне рассказывали о ваших злоключениях. Господин шпионов из Западного дома сожалеет, что вы лишились добычи по его вине. Он прислал меня помочь вам.
Я вскочил. О Морге Дрейкане я слышал многое и ничего хорошего.
– Смотрю в небо, капитан. У вас есть люди для торговли?
– Нет. Но у меня есть бригантина «Сен-Mo» и пара дюжин головорезов. Они нехороши кровью, однако в рукопашной стоят любого выскочки Южного дома.[24]
– Вы предлагаете пиратскую вылазку в доминион людей? Но это же безумие!
Дрейкан покровительственно похлопал меня по плечу:
– Ты носишь дуэльный пистолет, мальчик, однако лучше носи шумовку. Возле звезды Идан есть выход в доминион людей. Другой находится рядом с Шридеви. У нас их разделяет сорок парсеков, у людей – три тысячи. Глупые людишки повадились летать через наш доминион: это якобы экономит время. Господин шпионов сказал, что на одном из кораблей летит разведчик людей. Атаковав, мы убьем сразу двух кольшмаров: уважим твоего господина и сорвем разведывательную операцию людей. А также вдоволь поглумимся над невинными пассажирами.
– Но не будет ли это как-то неловко? Нехорошо как-то…
– Посмотри направо, Намса. – (Я посмотрел.) – Видишь господина с имплантированным попугаем и генетически модифицированной треуголкой? Это титан Россаи Барбо. А вон асур со встроенным в культю костылем и повязкой на третьем глазу. Это кошмар нашего доминиона – высочайший Гамаи Васко Дей. Они почище тебя кровью, мальчик. Однако не стесняются грабить и убивать.
– Пожалуй, что так…
– И радуйся, что я в доле, – продолжал он. – Свяжись ты с ними, эти господа проглотили бы тебя, как дошкольник котенка.
– А вы в доле? Я имею в виду, мы разве заключили контракт?
Дрейкан посмотрел на меня с сожалением:
– Ты считаешь меня дураком? Последний скользкий тип, с которым я имел дело, лежал в мыльнице и был розового цвета. Теперь он в канализации. Понимаешь меня?
Я кивнул. Мое лицо отражалось в зеркальных стеклах космопорта, смертельная розовость покрывала его.
– Вот и ладушки. Добро пожаловать на бригантину «Сен-Мо».
На корабле Морга поселил меня рядом с собой. Помещение мне выделили роскошное. Да и обставлена моя каюта была с варварским великолепием: стол из настоящей фанеры; шкаф с гипердоставкой блюд из столицы; вместо кровати – болотце бонсай, последний писк богемной моды. Вот только уровень пола был поднят согласно моему числу крови. Мне пришлось передвигаться чуть ли не на коленях.
Я оставил вещи и отправился на капитанский мостик.
«Сен-Мо» готовилась к отплытию. Капитан Морга отдавал последние приказания своим людям.
Я с детства склонен к анализу и по нескольким словам могу составить психологический портрет собеседника. Скупые фразы Дрейкана выдавали в нем асура жадного и расточительного, властолюбца, ради денег готового на все.
