Асия Уэно - Ко(с)мическая опера
— Э… ничего… — улыбаюсь. Надеюсь, что незлорадно.
— Какие объятия? Какое общество? Почему «тигрица»?!
Напарник начал надвигаться на меня с явным желанием искалечить.
— Кто-то упомянул о тиграх? — Заглянувшая в комнату Барбара удивленно обозрела поле начинающегося боя и, естественно, заметила кимоно. — Какая прелесть! Детектив Сэна наконец-то решил заняться образованием своего напарника в сфере культуры народов мира?
— Скорее, не сам детектив, а его… — Умолкаю, потому что Амано показывает мне за спиной тетушки кулак. Очень страшный кулак.
— «Его»? О ком идет речь? — переспрашивает тетушка.
— Да так… — Кулак сжимается до мертвенной белизны костяшек пальцев. — Я тебе потом расскажу.
— Хорошо… — Барбара подозрительно переводит взгляд с меня на Амано. — Кстати, мальчики, а где Джей? Он до сих пор не сдал отчет.
— Он… э… немного занят, — поясняю, прислушиваясь к веселому свисту, доносящемуся с той стороны коридора, которая заканчивается холлом с зеркалами во весь рост. — Примеряет обновку.
— Обновку? Опять? Ладно, придется проинструктировать его о поведении на рабочем месте еще раз. И вас тоже! Или скажете, что ничего не собирались примерять? — Синие глаза ехидно щурятся.
— Мы отложим примерку. На вечер, — улыбнулся я.
И отложили. Хотя лучше бы не откладывали.
Эпизод 12
ЗАЛОЖНИК ТРАДИЦИЙ
Амано Сэна.
Моя несчастная жертва взирает на своего мучителя прекрасными, полными отчаяния глазами. Дрожащие ладони безуспешно пытаются оттолкнуть мои уверенные руки от своего тела. Одежда, небрежно сброшенная на пол, придает сцене дополнительный оттенок пикантности…
— Господи, может, не надо? — Мольба в голосе моего напарника.
— Я не «Господи»! Поэтому надо!
Я дергаю за ткань — и кимоно распахивается, естественно!
— Амано — придурок!
Ну вот, возвращаемся к реалиям жизни!
— Да?
— Ты что творишь?
— Угу, помню, негодяй и извращенец, — заканчиваю за друга его гневную реплику. — Если оно не закрепляется сейчас, то может сползти в любой момент. Да не бей ты копытом, постой хоть минутку спокойно! Или это такой коварный замысел по соблазнению моей сестрицы?
Вышеупомянутый вопрос вкупе с кулаком, продемонстрированным во всех возможных ракурсах, действует безотказно: моя вторая половина покорно замирает. Кажется, даже глаза зажмуривает. Я закрепляю края одежды снова и критически озираю свою жер… бр-р-р, своего подопечного. Вроде подол нигде не обвисает. Рукава нормально. Складочки ровные. А если потянуть вот тут… Так, ладно, подоткнем еще раз.
— Да сколько можно?! — взвивается мой напарник. — Не умеешь, не берись! Ты сам-то, когда последний раз это носил?
— Десять лет назад, — невозмутимо пожимаю плечами. — А что?
— Так какого дьявола навязался в помощники, если сам давно забыл, как это делается?!
Чувствую, что раздражение Мо начинает переливаться через край, как вода из переполненной чаши.
— Потому что я хотя бы знаю, как это должно выглядеть!
— Давай булавками заколем, и фиг с ним!
— Осквернение традиции!
Грожу пальцем. Ишь чего надумал!
— Осквернение традиции — это надевать такое на меня! — огрызается замученный мой.
Вообще, в некотором смысле он прав. Вид исключительно нетрадиционный! Ощущения, наверное, тоже. Скажу по секрету, что наш национальный костюм вообще не предназначен для удобства ношения… никем. Особенно теми, кто надевает его первый раз в жизни. Перед глазами же крайний случай, просто патология какая-то. Нарушение координации движений плюс тотальная неуверенность в себе минус минимальная артистичность — равняется Морган. А ведь надо будет еще рассказать ему, как в этом ходить. Привык, понимаешь, к штанам!
— У тебя дома что, халата нет? Самого обыкновенного.
— Нет!
— А в чем же ты тогда по квартире гуляешь? — любопытствую я. Нет, похоже, без булавок не получится.
— Ни в чем!
Кажется, меня сейчас стукнут.
— Не ожида-а-ал… Смелый выбор! А уж как гостям, наверно, нравится. — Ну как не съязвить на такой ляп? Морган осознает сказанное, и его щеки мгновенно наливаются алой краской. Хорошо гармонирует с лепестками сакуры на шелке, однако!
— Я хотел сказать, отцепись! Что есть, в том и хожу! Какое твое дело?
— Сиротинушка… Так и быть! Надо будет порыться в старом тряпье: может, раздобуду парочку поношенных футболок и треников.
— Ты… Ты!
Негодование Кейна вступило на новый этап своего развития. Этап, на котором…
— А ну не смей драться: кимоно испортишь! — Угрожающее шипение с моей стороны, похоже, кое-кому уже до лампочки, и я на всякий случай незаметно отодвигаюсь. — Все, мир! Сейчас последнюю булавочку заколю — и ладушки. Морган, ну не злись, я ж любя! Я тебе новые треники подарю, хочешь?
— Амано…
Пауза. Кажется, Мо сражается с последними сомнениями относительно здравомыслия намеченного мероприятия. Причем борется на стороне самих сомнений. Ну уж нет! Никаких поворотов на полпути!
— Ну что? — ободряюще спрашиваю.
— Амано!
— Да в чем дело? — топаю в нетерпении.
— Слон! Сойди с моих вещей!
Опс… Гляжу под ноги. Нехорошо. А впрочем, сам и побросал, когда я принялся… Гм. Да, как ни крути, а нехорошо.
— Возьмем с собой, кинем дома в машинку: к уходу сухие будут и выглаженные, — пытаюсь оправдаться я.
— Я не собирался идти по улице так! — Морган безутешен.
— Брось ты! В гостях переодеваться невежливо. Можно подумать, ты стесняешься пройтись по городу в яркой красивой вещице?
— А навязывать другим свою культуру вежливо?
— А кто навязывает? — оглядываюсь по сторонам. — Никто. Сам же сказал, что тебе нравится. Или ты полагал, что Тами подарила тебе такое чудо, чтоб на стену повесить и любоваться? Не видел я, конечно, твоего интерьера, но интуитивно чувствую: нет, не впишется!
— Да я даже не смогу в этом нормально передвигаться!
Ну, наконец, сдался!
— Так я научу! Смотри! Главное — не пытаться шагать слишком широко: подол порвешь или, хуже того, развяжется и…
— Дай я переоденусь обратно!
Кто-то явно передумал. Ну уж нет.
— Она грязная. Фу. Пожамканная. Будто волки терзали. — Брезгливо беру двумя пальцами нечто, скорее всего, рубашку, и демонстративно морщу нос. Нет, ну не все так плохо, конечно, но иногда невредно и преувеличить. — Давай выбросим каку?
— Я т-те выброшу! — Несмотря на мое сопротивление, одежда возвращается к законному хозяину. — А кто ее такой сделал, а? Кто, я спрашиваю? — Удар тряпичным жгутом по моей пояснице.
— Я заглажу свою вину! — взвываю я. — Милый, я больше не буду! — Еще удар. Я начинаю ржать уже истерически, поскольку представляю, как это смотрится со стороны. Барбары на нас нет. — Дорогой, прости меня, я больше не буду, и вообще, ты неподражаемо выглядишь в этих лепесточках, правда-правда!
Морган уже тоже не может сохранять серьезность. Да как ее тут сохранишь?
— Уж что неподражаемо, это точно! — Интонации слегка ядовиты, но голос в целом спокоен. Слабый шлепок — и избиение сходит на нет. — Ладно, постираешь все сам. Слышишь? И еще раз: как в этом ходить, не падая?
…Одного сестрица не учла. Обувь. Ни таби,[11] ни гета.[12] Хрупкая фигурка моего напарника, завернутая кимоно из-под которого выглядывают нелепые ботинки, производит впечатление, скажу я вам! Настолько, что как-то не хочется дополнять его своей скромной персоной. Поэтому, к облегчению Мо, было решено вызвать такси. И все же наш торжественный выход не остался не запечатленным в сознании ряда сотрудников, задержавшихся на рабочем месте. Прекрасно, завтра мы узнаем много нового и интересного.
— Ничего. — Я в который раз хватаю Мо за руку, не давая споткнуться. — У порога снимешь. Уж босиком-то ты ходить сумеешь?
— Я уже ни в чем не уверен!
— Да ладно, освоишься. Чай, не на смотрины едем.
Судя по тревоге, проскользнувшей в серых глазищах жертвы национальных традиций, эта мысль уже приходила ему в голову. Так-так…
— А что, может, моя сестренка тебя и присмотрит. Почему бы и нет? Давно пора. А то я уж переживать начинаю за вас двоих.
— За себя переживай!
— А я что? Я младше, мне еще рано… хотя минуточку: а как же наше свадебное путешествие на корабле? Помнится, тортик тебе даже понравился. — Я незамедлительно получаю тычок под ребра. Таксист косится на нас с сомнением.
— Веди себя прилично, дорогой, а то нас высадят!
Кто бы мог подумать, что существо, способное так больно пинаться, может говорить с таким нежным ангельским укором?
