Андрей Белянин - Вкус вампира
Женщины — поразительно чуткие и восприимчивые существа, в считанные минуты адаптирующиеся почти в любой обстановке. Уже на третьем наброске Ева почувствовала себя абсолютно свободно и охотно позировала, предугадывая все мои просьбы и предложения. Теперь в её глазах не было и тени смущения…
— Всё, спасибо. Для первого сеанса вполне достаточно, у меня уже карандаш из рук валится.
— А можно посмотреть?
— Разумеется. — Я разложил на полу все рисунки в ряд и постарался взглянуть на них отрешённо, как сторонний зритель. — Тебе какие больше нравятся?
— Вот этот, этот и со спины… — Ева встала ко мне вплотную, нимало не стесняясь, и тронула пальчиком левой ноги один из набросков. — Надо же… а мама мне всё время говорила, что у меня талии нет и плечи широченные.
— У тебя хорошая фигура.
— Ну, судя по рисункам, очень даже ничего, — удовлетворённо подмигнула она, и в этот момент из стены вылезла встревоженная физиономия Енота:
— Дэн, там опять… Ё…ма-а-а!
Охотница взвизгнула, порываясь спрятаться за мою спину, а потом передумала — не скрываясь, нарочито вальяжной походкой прошествовала к креслу, подняла с пола футболку, показала обалдевшему Капралу язык и очень медленно оделась. Я наблюдал за всей сценой с чувством непередаваемой гордости: девочка бьёт все мыслимые рекорды! Ещё чуть-чуть повращается в нашей среде, поговорит со мной, поконспектирует Сабрину, и её можно будет выпускать в кино без охраны!
— Ты что-то хотел сказать?
— Ё…ма! Х…ма и с…ма! Ну и ж…ма, а к…ма, вааще… Дэн?!
— Не ори, пожалуйста. Мы всего лишь рисовали. — Я шутливо нахмурился и погрозил обнаглевшей воительнице пальцем. — Что за проблемы?
— Да Гончие же! — всё ещё под впечатлением от увиденного сорвался полупрозрачный офицер. — Дом окружают, а вы тут т…ма, л…ма — при всех! Нет, ну совесть есть…
* * *Я высунулся из окна, со стороны шоссе чернела плотная колонна мотоциклистов. Как это всё не вовремя… На месте главы их организации я дал бы людям двухдневный отдых, свозил на Джиргак или на лотосовые поля, искупаться, позагорать, поесть фруктов. Нельзя же всё время охотиться, право слово!
— Пойдёмте в дом, надо разбудить Сабрину и приготовиться к обороне. Боюсь, что те, кто их ведёт, умеют делать выводы из своих ошибок. Ева?!
Охотница напряжённо вглядывалась в даль. На моё обращение отреагировала не сразу, как-то очень замедленно и словно бы нехотя. Неужели в её сердце что-то шевельнулось? Быть охотником на вампиров довольно сложно. Адепт должен избавиться от всех человеческих «слабостей», как то: жалость, сострадание, забота, сочувствие, понимание, доверие, мягкость, честность, порядочность… Взамен ему прививают: подозрительность, равнодушие, жестокость, ответственность, преданность своему клану…
Ведьмаков типа сапковского Геральда из Ривии в наше время нет. Хорошо это или плохо, не знаю… По идее, вампирам нет оправдания, но в этом трудно признаваться, зная, что именно сейчас и именно тебя идут убивать!
…Мы расположились в гостиной, дверь я запер на засов, бронированные стены позволят нам сидеть в осаде со всеми удобствами хоть до следующего лета. Сабрина вставать отказалась категорически и даже, наоборот, попыталась затащить в постель меня. Пришлось пообещать, что непременно приду, как только выясню намерения охотников. Вдруг они решили не мучиться, а просто сбросить на нас ядерную бомбу? Не уверен, что домик Яраловых выдержит…
На этот раз их прикатило много. Больше десятка мотоциклов и четыре легковые машины, набитые под завязку. Все в кожаном прикиде, с традиционными чесночными и серебряными оберегами. Как только они не спарятся в сорокаградусную жару?! Наверное, молодость и энтузиазм… Приглядевшись повнимательнее, я узнал обоих «кондоров». Значит, на этот раз ребята будут сдавать практические экзамены под непосредственным присмотром своих наставников.
Телефонный звонок раздался как всегда неожиданно.
— Надеюсь, это Храп. — Я жестом попросил Еву поднять трубку, она была ближе к телефону. — Если Сабрину, то она спит, если меня…
— Да. Конечно. Сейчас… — каким-то деревянным голосом ответила охотница и повернулась ко мне: — Это вас.
— Дэн Титовский? — В трубке еле слышно дребезжал знакомый голос. — Не звони оборотню, он не придёт…
Короткие гудки. Никому не интересно, всё ли я расслышал, всё ли понял, благодарен ли за предоставленную информацию… Я молча вернулся к своему наблюдательному пункту. Ева всё с тем же каменным лицом опустилась в кресло. С ней явно что-то происходило, но выяснить, что именно, зачем и почему, — не было ни времени, ни желания. Это первая ошибка, допущенная мной в тот роковой день. Женщины не прощают, когда их проблемы откладывают на послезавтра…
Рядом неслышно возник Капрал, возбуждённый и озабоченный как никогда:
— Я там полазил, пошумел слегонца… Ни х…ма! Такие крутые все — привидений не боятся!
— Думаю, с ними провели разъяснительную беседу. Гончие имеют союзников и среди вампиров, так что кто-нибудь запросто мог доложить о твоей… слабости.
— Вот к…ма! Нет, ну встречу гада, так д…ма и об т…ма, своими руками бы! — страстно выдохнул Енот, но мы оба понимали, что именно эту угрозу ему совершенно невозможно осуществить.
Гончие рассредоточились, небольшими группками окружая дом. Меня немного задел тот факт, что я не увидел ни у кого оружия. Обычно охотники экипируются по полной программе, а эти ещё и позволяют себе всякие нетрадиционные штучки типа дробовиков с серебряным горохом. В прошлый раз по нашим окнам стреляли, в стены швырялись гранатами, а сейчас и осиновых кольев-то не видно.
— Что они намерены делать? Водить весенний хоровод вокруг дачи?!
— Эх, ё…ма! Не нравится мне это, — многоопытно покачал головой бывший военный и, просочившись сквозь стену, отправился на разведку боем.
Рыжая охотница всё так же сидела в уголке, сложив руки на коленях, бледная, с красными пятнами на щеках.
— Дэн… — лениво и томно раздалось из спальни.
— Иду, — откликнулся я. Это была вторая ошибка. Еву нельзя было оставлять одну. Ни на минуту, а ей хватило и нескольких секунд…
— Прикрой дверь, — нежно попросила Сабрина, потягиваясь под чёрной простыней. Я присел на краешек кровати, с трудом удерживаясь от столь щедро предоставляемых возможностей.
— Нас атакуют, милая.
— Я тоже тебя атакую… — Она резко села, забрасывая обнажённые руки мне на плечи и прислушиваясь. — Если только эта безбашенная девчонка не будет лезть… Не пойму, чем она там занимается?
— Отодвигает засов, — с ходу определил я, ещё не в состоянии понять, ЧТО это для нас значит. Одно короткое мгновение мы смотрели в глаза друг другу… Потом вспышка, грохот чужих сапог по полу гостиной, и первого охотника я свалил прямым ударом в лицо уже на пороге спальни. Входная бронированная дверь в наше убежище была расхлебянена нараспашку! Дом быстро наполнялся Гончими, и я понял, почему они не взяли оружие — мы были нужны им живыми…
Я дрался довольно успешно минуты три, а то и четыре. По крайней мере, Сабрина успела что-то на себя накинуть. Потом мне брызнули в лицо дурно пахнущей гадостью из газового баллончика, и мир опрокинулся. Как с ними обошлась моя подруга, я не знал… вряд ли особо милосердно. Единственным имеющим значение фактом было то, что нас взяли. А взяли только потому, что предали. Кто предал?! Меня больше волновал вопрос, почему она так поступила…
* * *Забавно, ваше тело вам уже не повинуется, перед глазами темно, а голова ясная, как небо в полдень. Со мной такое в первый раз… Мысли кристально чистые, и все путаные события последних дней успешно анализируются под призмой неумолимой логики.
Почему? Мы были к ней добры. Как могли, уберегали от губительного столкновения с действительностью. Сабрина дважды спасала ей жизнь, она ни разу не обидела, не унизила и не оскорбила её. Мы фактически содержали её все эти дни, кормили, поили, делали всё, чтобы ей понравилось у нас в гостях. Она успела стать подружкой для Сабрины и натурщицей для меня, она помогала накрывать на стол и мыть посуду…
Почему? Я честно пытался понять психологию человека, предающего того, с кем ещё вчера делил хлеб… Раньше царский офицер, выбирая между долгом и честью, однозначно делал выбор в пользу чести, пуская себе пулю в висок. Я не требую подобного, не надо крайностей… Но она ведь могла просто уйти, бросить всё, сбежать и выйти из игры. Неужели её сон будет спокойнее, если такие монстры, как мы, навсегда упокоятся в солёной земле астраханского кладбища?! Ей ведь не платят за это, даже Почётную грамоту не дадут, так чего ради? Я не жду объяснений, но хочу понять причины…
* * *Возвращение в реальный мир было долгим и мучительным. Собственно, боль, проникающая в сознание, была тем единственным, что отвлекало от размышлений. Я пытался приглушить её волевым усилием, но получалось плохо. В подобных случаях стоит выть, кричать, извиваться, как ни странно, это помогает… Однако какая-то часть мозга, ещё сохранившая память, решительно предупреждала о недопустимости радовать «тюремщиков» стонами. За свою долгую жизнь я неоднократно попадал в плен, и если помню о том, как надо себя вести, то, значит, уже контролирую ситуацию.
