Андрей Белянин - Казак в Аду
– А кто таки финансирует вашу организацию? – щепетильно уточнила внимательная иудейка.
Хранитель на секунду запнулся…
– Дом Веры даёт каждому человеку уникальный шанс заново пройти жизненный путь, испытать себя, узнать нечто новое, принять на себя груз и восторг новой жизни! Может ли быть что-либо прекраснее?
– Вы таки не ответили на мой вопрос…
– Потому что он глупый, – мудро заметил бывший филолог, поправляя портупею. – Кто, собственно, может финансировать отправку грешников обратно в земную жизнь прямо с территории Ада? Ангелы, что ли?! Ты хоть думай иногда…
– Ладно, ладно, я всё равно была полна энтузиазма проклясться вслед за вами, – терпеливо повинилась честная еврейка. – Шо у нас по программе? Я поддерживаю версию мужа и жены, но дайте же приличный выбор…
– Ну, откровенно говоря, вакансий не так много, – уже по делу откашлялся Хранитель. – Семейные пары не часто умирают одновременно, я, конечно, попытаюсь хоть что-то присмотреть, но… Имейте в виду, так или иначе вы обязаны на чём-то остановиться.
– Иначе? – нехорошо улыбнулся казак.
– Иначе выбор остаётся за мной. – С такой же нехорошей улыбкой интеллигентный старичок повертел в пальчиках пульт и пустился перечислять: – Соломон свободен, но у него целый штат жён, надо уточнить, в какую именно хотите воплотиться вы. Есть Карл Маркс и Пастернак, возможно, через полчасика освободится Мейерхольд. А Немирович-Данченко чем вас не устраивает?
– Так они же все евреи! – искренне возмутился национально настроенный казак.
– Мм… Ульянов-Ленин и Надежда Константиновна…
– Ни за что! – в свою очередь, упёрлась рогом Рахиль. – Шо у них была за жизнь – сплошные ссылки, революции и никакой (пардон!) Камасутры. Меня оно унизит в самую душу, шоб не сказать ниже… Вертим список дальше!..
– Знаменитости?
– Исключительно! Прожить с любимым мужчиной в пастушьем шалаше, без джакузи, с туалетом в кустах, где кусаются комары, – я не мечтаю сама и ему не советую…
– Ван Гог и девица Ту-Ту, Велимир Хлебников и сестры Николаевы, Наполеон и Вревская, что же у нас ещё… Или кратковременные, но яркие романы тоже чем-то не подходят?
– Не подходят всем! – решительно заявил казак Кочуев, бросив взгляд на вытянувшуюся физиономию неутомимой еврейки. – Нам для возрождения надо только, чтоб счастливо и на века! Иного просто смысла нет, то есть не любо…
– Таки, может, шо попроще, типа Брэд Питт и Анжелина Джоли?
– Они ещё живы, – сухо напомнил Хранитель.
– Ай, я вас умоляю, какие мелочи, зато у неё грудь, а оно нравится мужчинам! Шо вам стоит?!
Спор затягивался. Варьировались кандидатуры, отбраковывались варианты, раскритиковывались предложения и выдвигались самые безумные идеи вплоть до «а почему нельзя, шоб я вся из себя – Золушка, а Ваня таки принц?!»…
Это ведь только на первый взгляд кажется, что выбирать себе новую жизнь легко и весело. Взять что-то тихое, тёплое, семейное вроде бы скучно… Влезть в судьбу знаменитости гораздо круче, насыщеннее и интереснее, однако редко кто из великих проживал с одной-единственной любимой женщиной вплоть до счастливой старости. А поиск разумной середины между двумя этими крайностями занимает уйму времени и нервов, к тому же абсолютно не гарантируя результата… Где выход, ау?..
Окончательно раздражённый, утомлённый и задёрганный старичок, ругаясь себе под нос, принёс очередную порцию кофе. Уже беззастенчиво зевающая Рахиль нацедила себе маленькую чашечку, а бывший филолог махом выпил целую кружку, после чего бодро продрал глаза и был готов к продолжению конструктивного диалога. Однако хозяин отошёл в сторонку и подозрительно умолк…
Иван ещё что-то долго говорил, доказывал, вроде даже прочёл целую лекцию о этичности или неэтичности принятия на себя чужой кармы с точки зрения универсальности мировых религий и их применения в режиме схоластики на эмоциональных интеграциях современной шкалы ценностей конкретного представителя каждого социального слоя.
В конце заявленной темы он уже и сам безбожно путался в том, с чего начал, но не это было важно, его искренне удивило: а) что утомлённая еврейка давно спит; б) при попытке снять с её колен тяжёлый «галил», чтоб она могла улечься поудобнее, его руки ему не подчинились…
– Странные ощущения… – попытался выгнуть бровь бывший филолог.
– Ещё бы!
– Не понял?
– А вот это уже не имеет значения, – серьёзно ответил Хранитель. – Дом Веры представляет людям редкую возможность – заново пройти жизненный путь, избавиться от комплексов и ошибок, достичь вершин, изменить судьбу и даже в чём-то подкорректировать предначертанное самим Богом… Это величайший из даров! Как стоило бы поступить с теми, кто пренебрегает им?
– Что ты, пень трухлявый, подсыпал в кофе?!
– О, ничего особенного, один медицинский препарат так называемого успокоительного воздействия. Люди либо спят, либо лишены возможности двигаться, – продолжал изгаляться старичок, перебирая кнопки пульта. – Что же мне придумать лично для вас… Отправить на землю в телах собаки и кошки? Ах нет, вы же хотели быть известными личностями. Ну что ж, к примеру, Василий Чапаев и Мэрилин Монро! Чудесная парочка, не правда ли? Пальчики оближешь что за жизнь! Жаль только, вы так никогда и не встретитесь…
– Сволочь! – тоскливо взвыл казак. – А я имею право на последний звонок?
– Кому? – Старичок снял очки, и в лицо обомлевшему подъесаулу глянули дико знакомые оранжевые глаза. – Не хватайтесь за шашку, Иван Кочуев, меня нельзя убить. Господь традиционно не слышит, ваша подруга мирно спит, и сейчас…
– Будь ты проклят, кобель пархатый!
– Проклятый у нас вы. – Тот, кто прикрывался именем и телом Хранителя, медленно развернулся к телевизору и демонстративно покачал пульт на ладони.
– А таки кто вам сказал, что я вся сплю? – нежно улыбнувшись, открыла один глаз притворяющаяся еврейка.
– Э-э, даже не вздумай, дура, – невольно покосившись на ствол винтовки, прошипел нечистый. – Я бессмертен! И стоит мне нажать одну кнопочку, как вы оба перенесётесь на голубой экран, и…
– Ай-ай, какой цорес, всё поняла, учту, совесть имею, хоть и без удовольствия, в вас не палю… Но в телик-то можно?
И прежде, чем знак вопроса на мгновение повис в воздухе, длинная очередь скромного «гадила» в хлам и брызги разнесла чудо японской техники! Не сразу пришедший в себя Хранитель тупо щёлкал пультом, бывший подъесаул беззвучно гоготал, а над расстрелянным телевизором клубился сиреневый дымок и витали зелёные искорки.
– Рахиль, это… спасибо, короче! Я-то думал, что… а ты у меня о-го-го, оказывается! И главное, как про кофе догадалась, а?
– Ой, я вас умоляю! – Отчаянная израильтянка бодро вскочила на резвые ножки. – Да эту химию нас ещё на первых же сборах учили определять на запах! Чашка маленькая, один глоток – и, типа, вырубаемся на корню, как иерусалимская роза, а потом втихую сплёвываем эту мерзость. Я вся училась у вас по системе Станиславского, он был прав, паузу надо держать востро! Недодержал – слил роль, передержал – зритель ушёл до буфета. Как придёте в себя, поаплодируете, сегодня я засрамила саму Сару Бернар! Или какой-то под где-то против?
– Уже который раз эта девчонка путает мне все карты, – задумчиво буркнул себе под нос демон с оранжевыми глазами, надел очки и, тая в воздухе, напомнил: – Но я ещё вернусь. Прощаемся ненадолго…
– Вот сучара позорная, – постарался грознее выругаться всё ещё обездвиженный казак. – Любимая, сколько времени эта дрянь кофейная будет на меня действовать?
– Ещё с час точно, а потом таки можете шевелить пальчиками. Начинать лучше с ног, и не делайте резких движений.
Дочь еврейских родителей встала, потянулась, два раза подпрыгнула и в ритме венского вальса закружилась по маленькой комнатке. Её счастливые карие глаза горели азартом и неуправляемым весельем…
– Ой, мама, как же приятно-таки заставлять дьявола нюхать собственный хвост! Я буквально лучусь хорошим настроением, люблю весь мир и готова каждому насовать подарков. Шо бы мне сделать на вас приятное? Ваня-а… а хотите, я вам стриптиз спляшу? Вам станет не так скучно лежать без дела… Ловите мелодию!
Взявшись за ствол винтовки, как за шест, и томно полуприкрыв очи, нежная искусительница плавно покачивалась, намурлыкивая себе под нос нечто легкомысленно-французское. Всю ту гамму чувств, вложенную багряным молодым человеком в одно-единственное слово, передать грамматически невозможно, эмоции вложите сами. У меня не получилось… Рискнёте?
– Ра-хи-и-иль!?!
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ
О том, что на деле вся разница между сказкой и ложью – в неуловимом искусстве создавать намёк…
Мне всегда было интересно, как именно эти двое выстраивали для себя фундаментальные понятия религии, любви и веры в целостную линию взаимопонимания. Ну, допустим, религию как таковую они оба в расчёт не брали. Он – православный, она – иудейка, обозначили и забыли, всё. С любовью тоже как-то более-менее гладко: он сказал, что любит её, она – его, а вот как насчёт веры?
