Хеннинг Манкелль - Глухая стена
- Кое-что все-таки ясно, - возразил Валландер. - Истадский полицейский район приказал долго жить. Теперь мы входим в состав полицейского округа Южный Сконе.
- Который охватывает двести двадцать полицейских служб. И одновременно восемь административных районов. От Симрисхамна до Веллинге. Никто не знает, как это будет функционировать. И приведет ли к улучшениям.
- Сейчас меня это не интересует. Я думаю, как нам справиться с текущей оперативной работой по этому расследованию. И всё. При случае непременно поговорю с Лизой. Если она, конечно, не отстранит меня.
- Кстати, Эва Перссон по-прежнему стоит на своем. Что ты-де ударил ее ни с того ни с сего.
- Кто бы сомневался. Эва Перссон о многом врет, и об этом тоже.
Вставая из-за стола, Валландер рассказал о взломе в квартире Фалька.
- Тело не нашли?
- Насколько я знаю, нет.
Анн-Бритт спросила:
- Ты что-нибудь понимаешь?
- Ничего, - ответил Валландер. - Но что-то мне беспокойно. Не забудь, чуть не половина Сконе оказалась в потемках.
Они вместе вышли в коридор. Ханссон высунул голову из кабинета, сообщил, что полиция Векшё разыскала папашу Эвы Перссон.
- По их словам, он живет в какой-то развалюхе между Векшё и Висландой. Спрашивают, что мы хотим узнать.
- Пока ничего, - сказал Валландер. - Пока есть дела поважнее.
Совещание решили провести в половине второго, когда освободится Мартинссон. Валландер вернулся в кабинет, позвонил в автосервис. Машину можно забрать прямо сейчас. Он вышел из управления и зашагал по Фридхемсгатан в сторону, площади Сурбруннсплан. Ветер налетал мощными порывами.
Мастер - его звали Хольмлунд - чинил валландеровские автомобили уже много лет. Он обожал мотоциклы и говорил на сконском диалекте, по причине отсутствия зубов совершенно невразумительно. И за все эти годы Хольмлунд ничуть не изменился. Валландер до сих пор так и не понял, сколько ему лет - около шестидесяти или около пятидесяти.
- Дороговато вышло! - Хольмлунд беззубо усмехнулся. - Но окупится. Если машину поскорей продать.
Валландер выехал из мастерской. Движок работал чисто, без посторонних звуков. Мысль о новом автомобиле привела комиссара в хорошее настроение. Вопрос в том, что купить - новый «пежо» или другую марку. Надо посоветоваться с Ханссоном, который в автомобилях разбирается не хуже, чем в скаковых лошадях.
Он завернул в гриль-бар на Эстерледен - не грех и пообедать. Заодно попытался полистать газету, но не мог сосредоточиться. И вдруг его осенило. Он искал центральное звено, пробовал разными способами сдвинуться с мертвой точки. Последний раз таким звеном была авария. Что, если случившееся на подстанции не просто убийство, но обдуманный, ловкий саботаж? А вдруг отправной момент - тот парень, который появился в ресторане? Из-за которого Соня Хёкберг поменялась местами с Эвой Перссон? Документы у него были фальшивые. Вдобавок Валландер отчаянно ругал себя за то, что не уступил первому побуждению и не взял фотографию. Может, Иштван сумел бы опознать азиата.
Отложив вилку, он позвонил на мобильник Нюбергу. Долго слушал гудки и уже хотел отключиться, когда Нюберг наконец ответил.
- Вам не попалась там фотография группы мужчин? - спросил Валландер.
- Сейчас спрошу у ребят.
Комиссар ждал, ковыряя безвкусную жареную рыбу.
- Есть одна, - послышался в трубке голос Нюберга. - Трое мужчин с лососями в руках. Снято в Норвегии, в восемьдесят третьем.
- Других нет?
- Нет. А откуда ты знаешь, что в квартире должна быть такая фотография?
Смекалки Нюбергу не занимать, подумал Валландер. Но вопрос не застал его врасплох:
- Я и не знал. Просто ищу фотографии фальковского окружения.
- Мы скоро закончим.
- Что-нибудь нашли?
- Похоже, обыкновенный взлом. Возможно, наркоманы.
- Следы есть?
- Кое-какие отпечатки пальцев нашли. Не исключено, что они принадлежат самому Фальку. Только ведь не проверишь, трупа нет.
- Рано или поздно мы его отыщем.
- Ты уверен? Труп похищают, чтобы его закопать, вряд ли с какой-то другой целью.
С этим Валландер не мог не согласиться. Одновременно он кое о чем подумал, хотел задать вопрос, но Нюберг его опередил:
- Я говорил с Мартинссоном и попросил его пробить Тиннеса Фалька по нашим базам данных. Нельзя исключать, что он у нас числится.
- Ну и как? Он пробил?
- Да. Но отпечатков пальцев нет.
- Что же он натворил?
- Мартинссон сказал, его оштрафовали за причинение ущерба.
- А точнее?
- Спроси у него, - сердито буркнул Нюберг.
Валландер закончил разговор. Было десять минут второго. Он заехал на заправку и вернулся в управление. Одновременно с Мартинссоном.
- Соседи ничего не видели и не слышали, - доложил Мартинссон, когда они шли через парковку. - Я всех опросил. Жильцы в основном пожилые, днем сидят дома. Да еще преподавательница лечебной гимнастики, в твоих годах.
Валландер обошелся без комментариев, сразу спросил о том, что услышал от Нюберга.
- Нюберг говорил о причинении ущерба. А что там было?
- Бумаги у меня в кабинете. Какая-то история с норками.
Валландер с удивлением посмотрел на него, но ничего не сказал.
Распечатку он прочел прямо у Мартинссона. В 1991 году Тиннес Фальк был задержан полицией севернее Сёльвесборга. Владелец норковой фермы ночью обнаружил, что какие-то люди отпирают клетки с животными. Он позвонил в полицию, и два патрульных экипажа выехали на ферму. Тиннес Фальк действовал не в одиночку, но задержать удалось только его. На допросе он сразу дал признательные показания, а когда его спросили о причинах, заявил, что категорически против убийства животных на мех. Однако, по его словам, ни в какой организации он не состоял и имен тех, кто сумел в потемках скрыться, не назвал.
Валландер отложил распечатку на стол:
- Я думал, такими акциями занимается молодежь. А Фальку в девяносто первом было за сорок.
- Вообще-то они скорее вызывают симпатию, - заметил Мартинссон. - Моя дочка участвует в Движении натуралистов.
- Изучать птиц и разорять норковых фермеров все ж таки не одно и то же, а?
- Они учатся уважать животных.
Валландеру не хотелось углубляться в спор, который он наверняка проиграет. Но то, что Тиннес Фальк выпускал на волю норок, весьма его озадачило.
Около половины второго все были в сборе. Заседали недолго. Валландер намеревался изложить результаты своих размышлений. Но решил повременить. Слишком рано. В четверть третьего разошлись по делам. Ханссону предстоял разговор с прокурором. Мартинссон поспешил к своим компьютерам, Анн-Бритт снова отправилась на квартиру к матери Эвы Перссон. Валландер вернулся в кабинет, позвонил Марианне Фальк. Включился автоответчик, но когда комиссар назвался, она сняла трубку. Договорились в три часа встретиться на Апельбергсгатан. Валландер приехал заранее, Нюберг и его криминалисты уже укатили. У тротуара припаркована патрульная машина. Когда Валландер поднимался по лестнице, дверь квартиры, которую он мечтал забыть, внезапно открылась. На пороге стояла женщина, и он ее узнал. По крайней мере, так ему показалось.
- Я увидела тебя в окно, - улыбнулась она. - И решила поздороваться. Если ты меня помнишь.
- Конечно помню, - ответил Валландер.
- Но ни разу не позвонил, хоть и обещал.
Никаких обещаний комиссар не помнил, однако не сомневался, что вполне мог что-то ей посулить. В изрядном подпитии и увлекшись женщиной он мог наобещать что угодно.
- Все время что-то мешало. Сама знаешь, как это бывает.
- Разве?
Валландер буркнул в ответ что-то невнятное.
- Можно угостить тебя чашечкой кофе?
- Тебе же известно, что наверху был взлом. Некогда мне.
Она кивнула на свою дверь:
- Несколько лет назад я установила сейфовую дверь. Как и все в доме. Кроме Фалька.
- Ты знала его?
- Он держался особняком. Мы здоровались на лестнице. И всё.
Валландер тотчас насторожился: похоже, она что-то утаивает. Но расспрашивать дальше не стал, мечтая только об одном: поскорее уйти.
- Кофе угостишь меня в другой раз, - сказал он.
- Посмотрим.
Дверь закрылась. Валландер почувствовал, что взмок от неловкости, и торопливо поднялся на верхнюю площадку. А ведь она сообщила кое-что важное. Все в доме обзавелись сейфовыми дверьми. Но не Тиннес Фальк, который, по словам жены, чего-то опасался и был окружен врагами.
Дверь еще не починили. Он вошел в квартиру. Нюберг и криминалисты оставили все как было, в беспорядке.
Он сел на стул в кухне, стал ждать. В квартире царила немая тишина. На часах без десяти три. Внизу послышались шаги: вот и она. Тиннес Фальк, естественно, мог быть и жмотом, думал комиссар. Сейфовая дверь стоит от десяти до пятнадцати тысяч крон. Я сам находил в ящике рекламные проспекты. А может, Марианна Фальк ошибается. И никаких врагов нет. И все-таки он сомневался. Вспомнил странные записи в журнале. Труп Тиннеса Фалька крадут из морга. И сразу же кто-то вламывается в его квартиру. После чего пропадают, по крайней мере, журнал и фотография.
