Дмитрий Мансуров - Молодильные яблоки
— В последний раз говорю: стой! — выкрикнул я. Из-за разговоров пришлось немного притормозить, но и почтальон тоже сбавил скорость.
— А то ты меня убьешь? — откликнулся он.
— Изувечу!
— Х-х-х-ха!!! – презрительно выкрикнул он. — На расстоянии?
— Позову гадалку — она порчу наведет!
— Эп… — на миг растерялся почтальон. — Взаимно, царевич! — с намеком выкрикнул он, выбегая на улицу и хватаясь за первого попавшегося коня. Сброшенный на землю всадник получил по зубам и возмущаться передумал, зато подоспел Правич. Почтальон повторил удар, и Константин незамедлительно выбыл из погони, распластавшись на земле в бессознательном состоянии. Мне пришлось схватить второго попавшегося коня (обошлось без мордобоя) и приказать его владельцу незамедлительно заняться Правичем.
Почтальон успел удалиться на приличное расстояние, но все еще находился в пределах видимости. Три раза нам обоим под копыта пытались нырнуть хитрые старушки, но почтальон тоже был начеку, и старушкам оставалось разве что громко ругаться вслед, выплескивая досаду и злость.
Мы промчались мимо рядов телег с продуктами и вещами, выскочили на дорогу, где не было ни одного всадника, и значительно ускорили передвижение. Почтальон выбирал путь так, чтобы солнце светило мне в глаза. Он успел на скаку снять шляпу с прохожего и надеть ее на свою голову, теперь она надежно защищала его глаза от яркого света, а мне приходилось щуриться и прикрывать глаза ладонью.
Выскочив на опустевший городской рынок, мы помчались мимо одноэтажных домиков с плоскими крышами. Купцы складывали в них товар на ночь, чтобы утром заново вынести и разложить под тентами: торговать в самих домиках было жарко. Осенью, плавно переходящей в зиму, товары начнут продавать и в них, но пока что продавцы и покупатели наслаждались свежим воздухом.
Я догонял его и находился в считаных метрах от беглеца, когда он вскочил на седло, намереваясь запрыгнуть на еще не убранный навес.
Я помянул собственную торопливость: ведь мог захватить лук и стрелы, но почему-то взял только меч, полагая, что сумею дотянуться до беглеца и заставить его принять ближний бой. А он, оказывается, и дальний принимать не желает.
Выхватив из кошелька золотой, я на скаку метнул его возившемуся с горшками купцу и, наклонившись, подхватил один горшок с прилавка. С броском монеты невероятно промахнулся, но купец оказался профессионалом и не глядя умудрился схватить летящую монетку. Он даже привычно отсчитал сдачу, но быстро сообразил, что мне как-то не до того, и благосклонно принял ее себе на чай.
Думаете, я зря дал ему денежку, если мог схватить горшок и быстро ускакать? А вот и не зря — этот купец был в столице, и я видел, как далеко и метко он кидает на спор свои горшки.
Почтальон нацелился на тент, я нацелился на почтальона, и мы совершили задуманное с невероятной синхронностью. Он подпрыгнул, намереваясь попасть на толстую жердь и перескочить на крышу домика, но в этот момент горшок, ловко пущенный моей рукой, столкнулся с его головой и разлетелся горой осколков.
«Перекалили малость! — подумал я, отворачиваясь и закрывая голову рукой: попадет шальным осколком о лбу — раскроит кожу как нечего делать. Глаза кровью зальет, и как потом вслепую ловить этого злодея? — А все-таки красиво горшок об него вдребезги…»
Силы удара хватило, чтобы сбить беглеца с намеченной траектории и ненадолго ввести его в полубессознательное состояние. Он пролетел мимо жерди, прорвал навес и приземлился прямиком на массивный деревянный прилавок. Сделал по инерции два шага и слетел на землю.
Я остановил коня и спрыгнул. Беглец встал, помотал головой и, сфокусировав зрение, увидел меня. Честно скажу, не ожидал от него настолько быстрой реакции: он мигом пришел в себя, сиганул на стол с проворством кошки, ухватился за жердь и, совершив обратное сальто-мортале, приземлился на крыше. Ничего не скажешь: профессионал. Или так жить охота? Я повторил маневр. Не по полной программе: сальто в воздухе мне удастся сделать, но при этом я буду падать, а не взлетать. Пришлось банально подтягиваться, чтобы взобраться на жердь. Беглец, разумеется, ждать меня не стал — дал стрекача так, что набойки на подошвах засверкали. И куда только владельцы цирков смотрят? Такие экземпляры безвозмездно бегают, конкуренцию создают…
— А кто мне за навес заплатит?! – пришел в себя владелец лавки. Нервно дернув меня за штанину на манер веревочки, от которой двери открываются, он дождался ответного удара сапогом и отскочил.
— На, держи! — рявкнул я, швыряя золотой. Не уверен, что он достался именно купцу: зевак на одну монетку хватало с лихвой, но это гарантировало, что купец переключит внимание с моей скромной персоны на наглую физиономию того, кто перехватит положенную в качестве компенсации денежку, а я продолжу погоню, не опасаясь, что ее устроят уже за мной.
Беглец в темпе перепрыгивал уже на шестую крышу, словно и не было никакого столкновения его головы с горшком. Или там, в его голове, нечему сотрясаться? Недаром он так быстро в себя пришел, нормальный человек долго не подавал бы признаков разумной жизни.
Я чертыхнулся: если он сбежит и предупредит остальных, что я не стал смиренно принимать их условия, а пытаюсь навязать свои, то Мартину и Анюте грозит беда пострашнее похищения.
Беглец спрыгнул с крыши, и я услышал стук копыт.
Добежав до места, откуда он спустился на землю, я увидел, что ошарашенные зеваки смотрят в сторону ускакавшего. Возничий кареты, на которую беглец спрыгнул, продавив чемоданы с багажом, оглашал окрестности однообразными проклятиями, и ему вторил оставшийся без скакуна бывший всадник с большим, хотя еще и слабо заметным синяком под глазом.
Я на мгновение возгордился острым зрением: не каждому дано увидеть синяки с такого расстояния.
Зеваки по моей длинной тени определили, что на краю крыши появился еще один человек, и подняли головы.
— Вы за ним гнались, правда? Он туда ускакал! — вразнобой подсказали они. Я устало выдохнул: беглец оказался быстрее и ловчее меня. Оставалось одно.
— Кучер, я беру твою лошадь в аренду. Сколько просишь?
Мужик не растерялся:
— Много.
— Точнее? — Я спрыгнул на крышу кареты, доламывая багаж. Кучер задумался. — Стой! Ничего не говори! Гони за этим типом! Догонишь — заплачу вдвое назначенной цены!
— Это мы мигом! — молниеносно отреагировал кучер.
Я не успел договорить, как карета тронулась с места. Потеряв равновесие, я растянулся на крыше, над головой просвистел кнут, и лошади рванули за беглецом. Зеваки торопливо отскакивали в стороны и прижимались к стенам, освобождая не особо широкую дорогу. Я ухватился за небольшую деревянную ручку, и лишь после этого до меня дошло, что чемодан, за который я схватился, полон вещей.
Кажется, сегодня мой кошелек основательно полегчает.
Не люблю погони.
— Это служебный багаж или у вас были пассажиры? — на всякий случай спросил я.
— Они у меня и сейчас есть! — поддакнул кучер. — Путешественники из дальних стран решили полюбоваться нашими достопримечательностями. Я их целый день возил по городу, и уже не знал, чем их занять, как вы удачно свалились нам на голову!
— М-да? — пробормотал я.
— Если что, я выручкой поделюсь! — по-своему понял меня кучер.
— Остановимся на том, что мы догоним того мужика.
— Без проблем!
Отовсюду раздавались крики, горожане пронзительно свистели, дети весело махали руками нам вслед. Радовались все, кроме меня и тех, кто находился на пути кареты.
Уже не особо далеко от нас находилась высокая городская стена, и я видел, как стражники срывались с места и бежали в сторону городских ворот. Размахивали руками, снимали с плеч луки и натягивали тетивы, нацеливаясь на кого-то, отсюда невидимого. Стрелы летели десятками. Создавалось впечатление, что на город внезапно напали. Вот только войны мне как раз и не хватало для полного счастья!
Улица стала значительно шире — мы выехали на небольшую площадь перед воротами. Стало ясно, куда бежали стражники и почему площадь практически опустела.
Выезд был перегорожен массивной решеткой, перед которой лежал пронзенный немалым количеством стрел беглец. Лошадь лежала неподалеку, тоже убитая. Рядом стояли стражники. Правич, рыская по карманам убитого, выкладывал из них немногочисленное содержимое.
— Притормози! — приказал я. Карета остановилась, я спрыгнул с крыши и подбежал к убитому. Стражники, увидев мой медальон, расступились. Правич оторвался от просмотра бумаг и поглядел на меня усталым взглядом.
— Вы откуда? — спросил я. — Помнится, я оставил вас на попечении добрых людей.
— Они быстро привели меня в чувство, а дальше я поскакал к воротам — они единственные, и злодей должен был здесь появиться после того, как вы за ним погнались.
