Андрей Льгов - Тот самый непобедимый
- Много, наверно, змеенышей развелось, пока я отдыхал у альвов в подземельях. Но ничего, я свое наверстаю,- приговаривал Тор, готовя свою нехитрую снасть.
Ас аккуратно приладил на большой крючок легендарный кусок мяса и привстал, выискивая место, куда закинуть наживку. То ли что-то не нравилось в водной пучине могучему Тору, то ли на его сноровке сказались дни, проведенные в заточении, но в этот раз он долго стоял, склонившись над водой, не решаясь опустить крючок. Олаф вытащил весла, чтобы не будоражить воду, и лодку отнесло к противоположному берегу.
- Эй ты, лодочник, плыви живо ко мне, я хочу перебраться на тот берег,вдруг раздался нахальный голос с другой стороны реки.
Тор, который уже решился было бросить наживку в воду, поднял голову и удивленно посмотрел на кричащего.
Зеленый юнец, гордо выпятив грудь и задрав лысый подбородок, самодовольно восседавший на тонкой шее, повелительным тоном подзывал Тора к себе. Издалека было трудно разобрать, к какому племени принадлежал парень. Но товарищам показалось, что он ас.
- Сейчас я надеру тебе задницу, петушок,-тихо усмехнулся Тор и прокричал: - Плыву, знатный господин! Подожди немножко. Только, ради Создателя, прошу, стой на месте, чтобы не замочить ноги или, чего доброго, не утонуть.
Олаф налег на весла, и суденышко резво заскользило по волнам, повинуясь воле морского волка. Викинг греб, сидя лицом к корме, и не мог разглядеть молодого нахала. Тор слегка корректировал направление лодки, отдавая другу команды.
- Эй, господин, а не соблаговолишь ли ты назвать мне свое имя? - спросил Тор, когда лодка уже скребла днищем по прибрежному песку.
- А зачем тебе его знать, лодочник? Твое дело - перевозить с одного берега на другой и помалкивать.- Голос показался Торкланду знакомым.
- А затем, засранец, чтобы привить тебе хоть немножко уважения к старшим,выдавил Тор, выпрыгивая на берег.
Олаф услышал за спиной звон вынимаемого из ножен клинка, тихий вскрик и тяжелые шаги по направлению к лодке. У правого борта появился Тор, неся в одной руке за шиворот парня, а в другой его меч. Юноша был выше могучего аса, поэтому Тору пришлось высоко поднять руку, чтобы ноги нахаленка не волочились по земле.
- Ба, так это же Куржор из знатного рода Трахдеров! - воскликнул Олаф, искренне обрадованный встрече.
Безвольно повисшее в могучих лапах Тора тело юноши всколыхнулось, и юный ас поднял голову.
- Олаф Торкланд, жив! - радостно завопил Трахдер.
- Ну ладно, раз вы знакомы, я не буду посылать этого петушка охотиться за отпрысками Йормунганда, но по реке он нас покатает. Надо же, чтобысегодняшнее происшествие хоть чему-то научило отпрыска столь знатной семьи. Иначе, бьюсь об заклад, его род придет в упадок раньше; чем мы доберемся до Асгарда,- вынес приговор Тор и опустил ожившего Куржора прямо на гребную скамью.
Олаф с готовностью уступил парню место, удобно развалившись на корме. Тор, как всегда, столкнул судно в воду и занял место на носу.
Олафу пришлось изрядно потрудиться, давая наставления, прежде чем благородный Трахдер перестал вертеть лодку на месте и хоть чуть-чуть проплыл ровно. Однако солнце еще не достигло зенита, когда друзья добрались обратно к своему берегу.
- Вот, могу,- самодовольно заявил Куржор, лишь только суденышко въехало носом на песок.
Он первым выскочил на берег и обессиленно упад на траву.
- Эй, парень, ты куда? - послышался суровый голос Тора.- Мы причалили к берегу, но не закончили плавание.
Трахдер поднял голову и умоляюще посмотрел на Тор-кланда.
- Давай-давай, мореход,- усмехнулся викинг,- нет ничего почетнее, чем держать весло своего драккара. А чтобы держать весло боевого корабля, надо сначала научиться держать просто весло. А ты, герой, прогреб полмили и умер.
После того как на глазах парня Олаф убил ведьму Хейд, он стал для Куржора большим авторитетом, поэтому юнец поднялся и, кряхтя, всем своим видом показывая окружающим смертельную усталость, полез в лодку.
На этот раз реку переплыли гораздо быстрее, несмотря на усталость гребца.
- Куржор, а где остальная компания? Забери меня Хель, ни за что не поверю, что ты выкарабкался один! - поинтересовался Олаф во время очередного плавания.
- А я и не один,- прошептал Трахдер, с трудом переводя дыхание.- Они в миле вверх по реке лагерь разбили. Я-то на охоту пошел, когда вы меня зацапали.
- Ну, пацан, что же ты раньше молчал?
- А кто-то мне говорить давал? За шкирку и за весла. А тут дай Создатель, чтобы дух в теле удержался, не то что о разговорах думать.
- Ну, тогда, постреленыш, разворачивай судно и давай к лагерю,- приказал Торкланд.
- Рук не чувствую, дядюшка Олаф,-взмолился парень.
- Ничего, будешь знать, как хамить. Благодари Создателя, что асом оказался, я здесь асов не чаял встретить. Думал, убью задиру. Так что греби, осваивай науку, Трахдер-младший,- усмехнулся Тор.
Олаф пожал плечами, показывая Куржору, что он не Собирается вмешиваться в воспитательный процесс, устроенный Тором, и юноша, нарочито тяжко вздохнув, развернул лодку против течения. Несмотря на якобы затекшие руки, Трахдер резво гнал суденышко вперед и очень скоро повернул к берегу.
- Все, приехали,- бросил Куржор весла, лишь только челнок коснулся земли.
Вечер выдался на славу. Это был последний вечер накануне выступления армии светлых альвов. В гостях у асов собралась теплая компания. Теперь, вместе с прибывшими, их было пятнадцать. Все товарищи Торкланда, после памятной рыбалки своего предводителя, благополучно выплыли на берег. Никто не пострадал, и за время дороги асы даже успели подлечить раны, полученные в сражении с ванами и ведьмой Хейд. А у кого травмы были слишком серьезные, тем помогли альвы, уже в лагере. Асы недолюбливали любую магию, даже приносящую им пользу, но всем хотелось участвовать в битве за Альвгард, и воины смирились с тем, что их кости срастят с помощью заклинаний.
Кроме асов, на прощальный ужин к костру Торкланда пришли Элин и многие другие военачальники альвов, успевшие завести дружбу с Тором и Олафом. В шатре все не помещались, и асы развели огонь прямо на берегу.
Эль, принесенный гостями, тек рекой. Сами альвы, не большие любители напиваться, в этот вечер были неудержимы.
- Во славу Олафа, победителя Хейд! - надрываясь, кричал Куржор, стараясь заглушить гомон, стоящий вокруг костра.
В конце концов ему это удалось, и пьянствующая братия, подбросив в воздух кто кубки, а кто и бочонки, дружно подхватила приветствие великому воину. Голос самого Трахдера просто растаял в общем гуле его старших соратников. - Слава Олафу! Слава главнокомандующему! - доносилось со всех сторон.
Торкланд полулежал у огня, довольный вниманием, и поглаживал рыжую бороду. У закаленных в боях воинов трудно найти слабое место, но слава была одним из таких мест достойного ярла.
Почувствовав, что время пришло, викинг встал на ноги и поднял руку. Сейчас Олаф возвышался над окружающими, словно воинствующий пророк, словно карающий меч судьбы. Языки пламени красными бликами играли на его жестком нордическом лице, будя мысли о сокровенном, и даже присутствующие альвы, досконально изучившие силы мира и использующие их в своей магии, отшатнулись, почувствовав первородный страх. От могучего воина веяло необъяснимой для альвов мощью, более сильной, чем все их искусство, сильнее любой магии мира. И даже Мировой змей содрогнулся бы, загляни он сейчас Торкланду в глаза.
- Воины мои и товарищи,- разнесся в ночи голос великого ярла,- я обращаюсь к вам, потому что мне суждено вести вас завтра в бой. Для некоторых он, вероятно, станет последним. Но знайте, что смерть ваша не будет напрасна. Придет час, и каждый получит по заслугам. Я зрю дальше вас и знаю, что в вековой войне между асами и ванами наступает решительный момент. От завтрашней нашей победы зависят судьбы мира, и не только этого мира. Пророчества вельвы уже начали сбываться. Хейд сгорела в пламени и восстала из пепла. Знайте, не я погубил великую колдунью. Пророчество жрицы, вложенное в ее уста самим Создателем, исполнило его волю моими руками. Еще не раз гореть ведьме в пламени, прежде чем мечи досыта напьются крови. Но знайте: будет новый мир, в котором я, наиславнейший из вас, стану малым, а вы возвыситесь, обретя божественность.
Торкланда несло, что изредка случалось с ним, обычно угрюмым и неразговорчивым, предпочитавшим оторвать кому-нибудь голову, нежели объяснить, зачем он хочет это сделать. Но сейчас был особый случай, рожденный редким стечением обстоятельств: прекрасного настроения, доброго эля, хорошей компании и великого дела, которое предстояло совершить, да и еще Создатель знает чего.
Олаф резко замолчал. Так обычно заканчивались все пылкие речи Торкланда, слова в голове иссякли так же внезапно, как и возникли. Викинг подергал бороду и, не найдя больше что сказать, молча опустился на свое место и поднял бочонок с элем.
