Илья Варшавский - Под ногами Земля (Сборник фантастики)
— Нет. Недели две он приходил и сидел просто так. Ну, а потом…
— Что же было потом?
— Заговорил.
— На каком же языке он заговорил?
— Ни на каком. Просто я начал его понимать.
— Телепатически?
— Может быть, и телепатически.
— А он тоже понимал ваши мысли?
— Понимал.
Врач хотел было что-то сказать, но профессор жестом его остановил.
— Скажите, Дмитрий Степанович, — спросил он, — а у вас раньше не было таких ощущений? Ну, скажем, едете вы в трамвае, и вдруг вам начинает казаться, что кто-то читает ваши мысли. Какой-то незнакомый вам человек.
— Нет… Просто я… сам… иногда… Впрочем, ерунда! Не было такого!
— Значит, только с этой… с этим подкрыском?
— Да.
— О чем же вы разговаривали?
— Этого я вам сказать не могу.
— Почему?
— Не поверите.
Профессор взял в руки узкую ладонь Вахромеева и пристально посмотрел ему в глаза. При этом его взгляд сразу утратил былое простодушие.
— Дмитрий Степанович, — сказал он тихо и раздельно, — мы с вами уже говорили, что лечение возможно только при полном взаимопонимании и доверии между нами. Ну, рассказывайте!
Вахромеев как-то обмяк.
— Хорошо! — забормотал он. — Я расскажу, все расскажу, только вы никому не говорите, а то…
— Так чго вам говорил подкрысок?
— Он говорил, что в общем… ну, словом, их род гораздо древнее нашего.
Что они уже давно пытаются добиться, чтобы люди их оставили в покое, что никакого вреда они никому не причиняют, что люди ведут себя по отношению к ним просто мерзко, что сейчас им уже совсем житья не стало, что они могут многому нас научить, а мы этого не понимаем и… все такое.
— Спасибо!
Профессор откинулся в кресле и закрыл глаза. Некоторое время он сидел так, что-то обдумывая. Затем, видимо приняв решение, поднял глаза на Вахромеева.
— Ну что ж, Дмитрий Степанович, попробуем во всем этом разобраться.
Во-первых, этот ваш подкрысок. Известно ли вам, что при некоторых заболеваниях, в частности при белой горячке, люди видят чертей?
Известно?
Вахромеев кивнул.
— Почему же именно чертей? — продолжал профессор. — Да потому, что в глазу есть клетки, имеющие очень сходную форму. В нормальном состоянии человек их не видит, а вот при белой горячке, вследствие расстройства зрения, появляется такая иллюзия. — Профессор нарисовал рядом с силуэтом крысы хвостатого чертика. — Не правда ли, похоже?
— Да.
— Кстати, а вы, Дмитрий Степанович, никогда не приносили чрезмерных жертв Бахусу?
— Кому?
— Бахусу. Ну, словом, не злоупотребляли алкоголем?
— Нет, я непьющий.
— Тем лучше. Просто мне хотелось объяснить вам, почему подобные галлюцинации всегда связаны с чертями или крысами.
Вахромеев неприязненно взглянул на профессора.
— Это не галлюцинации, — сказал он, вновь опуская глаза. — Настоящий живой подкрысок.
— Допустим, — согласился профессор. — В конце концов, приручить крысенка не так уж трудно. Мне хочется вместе с вами выяснить другое обстоятельство. Вы по профессии?..
— Инженер-электрик.
— Великолепно! Значит, культурный человек. Это значительно облегчает мою задачу. Давайте немного порассуждаем. Вот вы говорили о телепатическом общении с этим крысенком.
— Подкрыском.
— Подкрыском, — кивнул профессор, — именно подкрыском. Я, знаете ли, не из тех, кто отвергает любую идею, только потому, что она не укладывается в существующие концепции. К сожалению, мы еще очень многого не знаем, особенно там, где речь идет о человеческом мозге. В том числе и телепатические явления остаются пока загадкой. Не думайте, что в этой области подвизаются только шарлатаны. Даже сам Бехтерев отдал много времени, чтобы разобраться во всем этом. К сожалению, до сих пор ни один из научно поставленных опытов не подтвердил наличие телепатической связи.
— Да, но…
— Я предвижу все ваши возражения! — перебил профессор. — Я сам их часто высказываю в споре с теми, кто не проявляет достаточной научной объективности в подходе к этому вопросу. Обычно я привожу такой пример: если бы Исааку Ньютону сказали, что есть возможность видеть людей, находящихся на Луне, и даже разговаривать с ними, он бы наверняка привел неопровержимые доказательства того, что это невозможно. Он просто ничего не знал об электромагнитных волнах. Не допускаем ли мы точно такую же ошибку, когда отождествляем биосвязь на расстоянии с электромагнитными колебаниями?
Может быть, существует иной, еще неизвестный нам вид носителя этой связи?
Тем более что у насекомых что-то подобное наблюдается. Не правда ли?
— Конечно! — убежденно сказал Вахромеев.
Профессор улыбнулся.
— Вот видите, Дмитрий Степанович, я не догматик. Наука догматизма не терпит. Однако она также не терпит игнорирования уже твердо установленных фактов, которые лежат в самой ее основе. Давайте посмотрим, что это за факты. Природа снабдила все живые существа органами чувств.
Совокупность этих органов называется первой сигнальной системой. Только человек в процессе эволюции обрел речь. Именно это приобретение, именуемое второй сигнальной системой, поставило его над животным миром и дало возможность пользоваться абстрактными и обобщенными понятиями. Согласны?
— Согласен.
— Хорошо! Теперь предположим, что телепатическое общение все же возможно. Спрашивается, что это: свойство, утраченное человеком в процессе эволюции, или, наоборот, приобретенное? Второе предположение мы вынуждены отвергнуть, так как, во-первых, человек, по данным антропологии, не менялся со времен кроманьонца, а во-вторых, именно наличие второй сигнальной системы делает биосвязь на расстоянии ненужной. Вы меня поняли?
— Понял.
— Теперь выводы делайте сами. Если и признать возможность телепатии, то она может осуществляться только на базе первой сигнальной системы.
Всякую возможность телепатического разговора следует исключить даже в общении между людьми. Что же касается ваших воображаемых разговоров с… подкрыском, то это вообще абсурд, потому что животные, как мы уже говорили, не обладают второй сигнальной системой.
— Но я же с ним говорил! — упрямо сказал Вахромеев.
— Это плод расстроенного воображения, результат болезненного состояния.
Чем скорее вы это поймете, тем успешнее пойдет лечение. А сейчас, — он похлопал больного по плечу, — отдохните и подумайте обо всем в спокойной обстановке. До свидания!
Черный подкрысок закончил сообщение и сейчас вместе с пятью членами Совета почтительно прислушивался к мыслям исполинской белой крысы:
"Трудно переоценить значение этих опытов. Впервые удалось осуществить связь с двуногими. Может быть, это начало новой эры. Кто бы мог предположить, что взаимопонимание возможно? Теперь все сомнения отпали.
Необходимо закрепить достигнутые результаты.
"Но они держат его в заключении, — подумал подкрысок. — Осуществлять связь становится все труднее. За ним наблюдают круглые сутки".
Белая крыса пошевелила усами:
"В таком деле нужны ловкость и изворотливость. Или, может быть, ты считаешь себя непригодным для этой цели?"
Подкрысок почтительно склонил голову:
"Нет, что вы?! Я приложу все силы!"
"Тогда желаю успеха!"
— Так что будем делать? — спросил врач. — Ко мне обратилась его дальняя родственница. Она согласна взять его под расписку.
Профессор поморщился.
— Об этом говорить преждевременно. Такое течение шизофрении иногда дает острые и нежелательные вспышки. Пока продолжим химиотерапию. Если она не даст желаемых результатов, придется прибегнуть к электрошоку.
Повесть без героя
Пролог Шедшие с утра дождь к вечеру превратился в тяжелые хлопья снега, которые таяли на лету. Резкие порывы ветра сгоняли с окон крупные капли, оставлявшие подтеки на стекле.
Громоздкие кресла в холщовых чехлах, покрытый плюшевой скатертью с кистями круглый стол, оранжевый паркет, две кадки с фикусами — весь этот нехитрый уют больничной гостиной казался еще более грустным в хмуром сумеречном свете.
Старшая сестра в накрахмаленном белом халате осторожно приоткрыла дверь, но, увидев дремавшего в кресле Дирантовича, остановилась на пороге.
Академик сидел в неудобной позе, откинув голову на жесткую спинку, посапывая во сне. Он был все еще очень красив, несмотря на свои шестьдесят пять лет. Крупные, может быть, несколько излишне правильные черты лица, седые, коротко, по-мальчишески остриженные волосы и небрежная элегантность делали его похожим скорее на преуспевающего актера, чем на ученого.
Представитель Комитета Фетюков захлопнул книжку в цветастой лакированной обложке и обратился к сестре:
