Владимир Пучков - Черти поневоле
— Шеф, это болезнь, — слегка заикаясь, сказал Серый, — может, даже рак? — Добавил он, стремительно бледнея.
— Дубина стоеросовая! — взвился Эдик. — Рак так быстро не растет. Это, наверное, клещи!
— А почему у всех на одном месте? — резонно спросил Толян.
— Потому что клещи здесь тоже ненормальные! — прорычал шеф. — Все, братцы, бежать отсюда надо. В санчасть!
— А обедать кто будет? — прозвучал раскатистый Маланьин голос. Хозяйка просунулась в дверь и посмотрела на своих квартирантов. — Чего это вы такие встопорщенные?
— Фигню какую-то у вас здесь подцепили, — рыкнул Эдик, наклоняя голову, — клещи, наверное!
Бабка на цыпочках подошла к шефу и брезгливо потрогала бугорки на бритой голове.
— Ой! — сказала она, невольно отступая назад. — Да какие же это клещи?
— А что же тогда? — испугался Эдик.
— Похоже на рога, — решительно заявила Маланья, — вон уж бугорки чернеть начали. У козлят такие с малолетства расти начинают!
— Ты хочешь сказать, что мы козлы? — взвился шеф и снова подскочил к зеркалу. Всмотревшись, он обреченно повернулся к Маланье и упавшим голосом уточнил: — В натуре. Рога!
— Братцы! — жалобно проблеял Колян. — Что же это получается? Мы теперь будем, как бараны?
— Как козлы! — злорадно уточнил Толян.
— Заткнись, — закричал шеф, — уж лучше быть бараном!
— А может, у нас и шерсть начинает расти? — забеспокоился Серый и, сорвав с себя майку, принялся разглядывать тело. Шерсть не росла.
— Фигня, пацаны, — обрадовался Эдик, — прорвемся! Это инфекция!
— В санчасть надо! — подал голос Колян.
— Сначала обед! — строго отшила Маланья. — Я что, зря готовила?
— Давай обед, — обреченно облизываясь, закивали братки, — только побыстрей!
Через полчаса они уже стояли возле санчасти.
— А, это вы! — сказала медсестра, глядя на Эдика поверх очков. — Как ваше бешенство?
— С бешенством порядок, — сказал Эдик, краснея от стыда и злости. — У меня теперь рога начали расти. — Он наклонил голову и продемонстрировал медсестре миниатюрные рожки.
— Рога?!
Медсестра уронила очки на регистрационный журнал, но тут же взяла себя в руки. Она была настоящей медсестрой, а стало быть, человеком закаленным и готовым ко всему. Поэтому девица довольно быстро справилась с собой. Усадив Эдика на стул, она принялась осматривать ему голову.
— Да, действительно… И давно это у вас?
— Уже полчаса, — прошептал Эдик.
— Странно! — медсестра ощупала твердые наросты. — Чешется?
— Страсть! — признался Эдик.
— Значит, Действительно рога! А что там за товарищи в коридоре?
— Это со мной, — сказал Эдик, — у них тоже…
— Рога?
— Ага!
— Слушайте, — задумалась медсестра, — а может быть, вы вообразили, что вы баран? Такое бывает от сильного самовнушения.
— Ты думай, чего говоришь! — обиделся Эдик. — Да чтобы я представил себя… — Тут он побагровел еще больше. — Да ни в жизнь!
— Странно! — Девушка постучала молоточком по рогам, и шеф вздрогнул.
— Потише! Больно ведь!
— Да-да, извините! И у других то же самое?
— Ага.
— Значит, можно не смотреть. — Медсестра на секунду задумалась. Она в первый раз сталкивалась с такой загадочной болезнью. У нее даже мелькнула мысль об эпидемии. — Жаль, что доктора сейчас нет, — сказала она, — хотя и он с такими случаями не сталкивался: ваши рога растут прямо на глазах!
— Это инфекция! — прохрипел Эдик. — Помогите!
— Хорошо! — решилась медсестра. — Наверное, вы правы. Наверное, это неизвестная науке инфекция. Поэтому сделаем так. Я дам вам антибиотик. Очень сильный. А если не поможет, будем пилить.
— Зачем пилить? — испугался шеф. — Лучше как-нибудь по-другому.
— Мне все равно, — пожала плечами медсестра, — можете ходить с рогами, если вам удобно. Ваша болезнь — последствие того укуса. Вас заразил медведь, авы заразили своих знакомых.
— А кто заразил медведя? — обалдело спросил Эдик.
— Это науке неизвестно, — сказала медсестра, — но вы не волнуйтесь, медицина нынче творит чудеса!
Она открыла стеклянный шкафчик и вытащила оттуда шприц и несколько разноцветных упаковок с таблетками. Отсчитав штук пять, она протянула их Эдику:
— Съешьте. А я тем временем приготовлю укол.
Шеф принялся всухомятку жевать таблетки. На глазах у него выступили слезы, но таблетки он все же проглотил.
— А вот и укол! — сказала медсестра, поднося к глазам шприц, наполненный чем-то ядовито-желтым.
— Что это? — глухо спросил Эдик, с трудом шевеля одеревеневшим языком.
Медсестра улыбнулась:
— Не знаю. Болезнь у вас неизвестная, стало быть, и лечить ее надо неизвестными препаратами. Иначе не поможет! Ложитесь.
— А может, там яд? — слабо запротестовал Эдик.
— Вряд ли, — сказала медсестра, запуская иглу в рыхлую ягодицу шефа, — у нас яды в другом шкафу. Если только техничка чего не перепутала.
— А бы… бывает? — спросил парень, явственно заикаясь.
— Готово! — сказала медсестра, не удостоив Эдика ответом. — Зовите следующего!
Когда Эдик, подтанцовывая, вышел на крыльцо медсанчасти, в голове у него слегка звенело, а в глазах двоилось. Очевидно, сказывались съеденные таблетки да еще странный укольчик, для самой медсестры оставшийся загадкой.
— Ну что, шеф? — бросились к нему пацаны. — Как рога?
— Нормально! — расцвел Эдик и потрогал голову. — А чего это вас так много?
Он принялся считать своих подручных, но сбился со счета.
— Короче, так: залетайте все хором, сейчас вам сделают профилактику! — Шеф громко икнул и уставился на пацанов мутным взглядом. — Ну! Кому сказал?!
Братки, топоча и отталкивая друг друга, ринулись в помещение. Эдик посмотрел на них, пытаясь сфокусировать взгляд, но это усилие оказалось последней каплей. Сделав несколько неуверенных шагов, он тяжело рухнул на траву и захрапел.
Через несколько минут к нему присоединился Серый, деликатно положив длинную шею шефу на грудь, А еще через пять минут выползли Колян с Толяном.
Кое-как добравшись до своих товарищей, они прикорнули рядом. Вскоре воздух задрожал от могучего храпа. Медсестра выглянула из окна, увидела храпящую кучу и, прикрыв рот ладошкой, юркнула обратно.
Часа через два Эдик проснулся и попытался скинуть со своей груди голову Серого. При этом он едва не свернул своему напарнику длинную, как у гуся, шею. Серый запищал от боли и тоже проснулся.
— Ну че, шеф, отвалились? — первым делом спросил он. Однако, увидев перед собой Эдика с длинными и острыми, как у антилопы рогами, ойкнул и попытался отползти подальше.
Шеф озабоченно ощупал голову. Делал он это молча и сосредоточенно, не сводя с Серого внимательных глаз.
— Что, у меня тоже? — глупо улыбаясь, спросил тот. — А как же лекарство?
— Фуфло это лекарство, — сказал Эдик и попытался расшатать рога, но только взвыл от боли. Рога держались крепко. — Придется пилить, — обреченно сказал он, и тут его взгляд упал на дверь медсанчасти. На двери красовался здоровенный амбарный замок. Испуганная медсестра смылась от греха подальше в неизвестном направлении.
— Вот змея! Что делать-то будем? — задумался Эдик. — А ну вставайте, дебилы!
Он пинками поднял с травы Коляна и Толяна. Те, увидев шефа и Серого, сначала присели от испуга, а потом сами схватились за головы.
— Мамочки-и! — застонали оба.
Однако и здесь случай распорядился по-разному. У Коляна рога были загнуты назад, как у горного козла, а на макушке Толяна красовались витые, бараньи.
— Пацаны! — сказал шеф, нечеловеческим усилием воли взяв себя в руки. — Во-первых, не раскисать! Ясно? Во-вторых, надо искать пилу. Будем сами избавляться от этой дряни. А в-третьих, нельзя, чтобы нас застукали в таком виде!
Он снял с себя майку и обмотал ее вокруг головы. Получилось что-то вроде высокого восточного тюрбана.
— Ты гений, шеф! — обрадовались парни и принялись маскировать рога.
— Мы теперь на индусов похожи, — обрадовался Толян. — Здорово!
В ответ шеф только скрипнул зубами. До Маланьи они пробирались садами и огородами. Это было хлопотно и шумно.
В одном дворе на них напала собака и укусила Серого в шею. В другом они попали на кучу щебня и битого кирпича.
— Черт ногу сломит! — пробормотал шеф и тут же схватился за пятку, оступившись на камне.
— Не надо под руку говорить, — прошептал Колян, но шеф услышал.
— Не под руку, а под ногу! — зашипел он, отчаянно хромая. — Базарить сначала научись, а потом пасть раскрывай!
Наконец они добрались до места. Маланья встретила постояльцев на пороге.
— Ну что, соколики?
Вид у соколиков был неважный. Бабка потерла челюсть и молча пропустила их в дом.
— Первый раз чертей вижу, — призналась она.
— Да какие ж мы черти?! — возмутился Эдик, подходя к зеркалу и раскутывая голову.
— А кто же? — насупилась Маланья. — Самые натуральные. Только вон этот, — она указала на Толяна, — вылитый баран!
