Рон Хаббард - Во мраке бытия
Хеллер был весь внимание, но касалось оно исключительно карт. Собственно говоря, я скорее всего просто зря тратил время на объяснения. Вряд ли ему придется много путешествовать после того, как он получит документы. Имея на руках липовые документы на имя Роксентера-младшего, он, по замыслу Ломбара, сразу же привлечет к себе самое пристальное внимание. Его просто не смогут не заметить. Даже если он зарегистрируется под этим именем хотя бы в самом захудалом отеле. Сам факт появления такой персоны, несомненно, взбудоражит местную прессу, которая обязательно поспешит объявить, что такая знаменитость появилась в их округе. А первая же проверка выявит, что никакая это не знаменитость, а просто обладатель фальшивых документов. Тут-то его и прихватят. Связи Роксентера наверняка сработают безошибочно, и — прощай Хеллер! Хитроумная ловушка расставлена Ломбаром, ничего не скажешь. Дело в том, что общеизвестно: Делберта Джона Роксентера-младшего просто не существует в природе.
— Вы должны обратить особое внимание на то, что вам придется постоянно пользоваться своим новым именем, — сказал я. — Следует отметить, что Америка просто помешана на всяких удостоверениях. Стоит только не предъявить удостоверение личности, как они тут же приходят в бешенство. Так что очень прошу вас: обязательно пользуйтесь только этим чужим именем как только получите документы, и не забывайте всюду предъявлять их. Дело в том, что там считается серьезным правонарушением, если, будучи спрошенным, вы откажетесь назвать свое имя и предъявить документ. Вам все понятно?
— И как же будет звучать мое новое имя? — спросил Хеллер, не отрывая глаз от карты.
— Я пока и сам не знаю, — солгал я. — Дело в том, что необходимо найти подходящее свидетельство о рождении. Ведь просто имя и фамилия не означают ровным счетом ничего, пока вы не предъявите свидетельства о рождении. А это зависит от того, какие свидетельства о рождении имеются в распоряжении суда округа Хэмден.
— Поглядите-ка, — сказал Хеллер, — на этих картах помечены россыпи золота. Мне случалось читать книги о Соединенных Штатах Америки, и в них утверждалось, что золото находили исключительно на Западе. Нет, вы посмотрите только — тут помечены залежи золота и в Виргинии. А на других картах наличие его отмечается и в Мэриленде. А на этой — золото, оказывается, находилии в этих, как они называются… в штатах Новой Англии.
— О, все эти разработки велись в период, который у них принято называть колониальным. Это было в далеком прошлом. Я не очень много помнил о геологии вообще, но это все же запомнил. Карты попадались мне на глаза и раньше, и я даже поручил как-то Рату накопать там немного золота, на что он только расхохотался. Тогда-то он и разъяснил мне, что все эти пометки на карте означают то, что «когда-то в прошлом здесь добывалось золото».
— Понятно, — сказал Хеллер. — Так ведь и составители карт отмечают только то, что у них принято называть «сопутствующими породами» — розовый кварц, некоторые железосодержащие породы, аспидный сланец, роговая обманка. Но вот эти горы… — Аппалачи, а? — и эти, расположенные еще севернее, представляют собой наиболее древние геологические породы планеты, и, я полагаю, здесь можно найти буквально все что угодно, если поискать повнимательнее. А этот северный район — Новая Англия — он так называется, правильно? — он весь сглажен в прошлом ледниками, о чем легко догадаться по топографическому рельефу. Поэтому можно предположить, что ледники срезали самые верхние слои породы и тем самым приблизили к поверхности глубинные залежи. Да, судя по карте, эти места многое повидали.
Я не мешал Хеллеру строить бесполезные догадки, обсуждая то, что ему удалось обнаружить на карте. Ох уж эти (…) инженеры! Сидит себе и рассуждает Бог весть о чем, когда на его любимом судне устанавливают приборы, облегчающие его уничтожение. Ведь по меркам Аппарата глупость его просто беспредельна. Наивный ребенок в руках асов шпионажа и тайных операций. И откуда у него такой болезненный интерес к этим картам? Ведь единственная вещь, которую ему теперь предстоит видеть перед собой на протяжении многих дет, — это стены камеры, отведенной ему в одной из местных тюрем.
Так прошел целый час. Наконец начальник ангара, появившийся за спиной Хеллера, подал мне условный знак.
— Ну вот и отлично, — сказал я. — Теперь остается еще одна вещь, о которой я, как отвечающий по должности за вашу работу здесь, должен обязательно предупредить вас. Статья номер а-36-544 М, часть Б Космического Кодекса. Раскрывать ваше внеземное происхождение вам не разрешено ни при каких обстоятельствах. Ваша подлинная сущность не может быть раскрыта вами ни в коем случае. Кара, предусмотренная Волтаром за нарушение этой статьи, окажется намного более жестокой, чем все, что только смогут выдумать на этой планете. И мы оба прекрасно это знаем. Поэтому только ради вашей же собственной безопасности я должен потребовать с вас слово офицера его величества, что вы ни в коем случае и ни при каких обстоятельствах не раскроете тайны вашей личности.
— Солтен, неужто вы вознамерились нанести мне оскорбление? Ведь и вы сами должны подчиняться требованиям Кодекса. Вы не император, который один может интерпретировать по-своему законы Волтара. Но раз уж мы коснулись этой темы, то и я вынужден вас предупредить, что, если вы сами предпримете попытку нарушить любую из статей Космического Кодекса, я как офицер его величества и просто как гражданин Волтара доставлю вас Великому Совету, и к тому моменту, как вы предстанете перед ним, вы уже будете растянуты, как струна на аккордном аккомпаниаторе, и зазвучите при первом же прикосновении.
— Да я-то сказал все это только движимый заботой о вашем же благополучии, — робко возразил я. Однако внутри у меня все пело. Я теперь точно знал, что он непременно будет пользоваться тем роковым именем, которым мы его наградили. Он ведь глуп настолько, что спокойно позволил только что за своей спиной тайно установить на буксире приемные антенны.
— Ну что ж, судя по всему, миссия наша не может не увенчаться успехом, — сказал я, вставая и торжественно пожимая ему руку. — Я уверен, что из вас получился отличный агент. Именно такой, какой нам и нужен.
Выходя, я снова поглядел на боевые корабли — жуткие жерла их пушек способны обратить в пыль половину планеты, что же касается буксира, то они сожгут его, даже не заметив. Ощущая во всем теле неприятную дрожь, я поспешил в общежитие летного состава при ангаре, надеясь разыскать там Стэбба. Очень может быть, что им удастся прикончить Хеллера и до нашего отлета и мне вообще не придется летать на этом (…) буксире. Я, честно говоря, терпеть не мог эти боевые корабли, и уж чего мне совсем не хотелось, так это быть сбитым одним из них.
Глава 5Должен признаться, что настроение мое совершенно не соответствовало тому, с чем мне пришлось столкнуться чуть позднее. С новым кувшином замороженной сиры я собирался было улечься енова в тени старого храма, как тут послышался какой-то шум и передо мною появился Карагез.
— К вам визитер, — сказал он. — Это водитель такси, и он говорит, что должен немедленно увидеться с вами.
Вот он-то мне и нужен! Я вскочил с шезлонга — так распрямляет свои кольца змея при нанесении рокового удара.
— Ах, он (…).! — Наконец-то нашлось нечто такое, на чем я мог выместить всю свою злость! — Веди его в атриум! — Там как раз находится фонтан, и очень может быть, что я суну голову этого мерзавца в бассейн и буду держать ее под водой, пока он не захлебнется.
Атриум — это маленький внутренний дворик, вокруг которого строилось жилище римлян. Обычно он был гол и пуст, а поэтому вполне подходил для казней. Но сейчас он выглядел совсем по-новому. Карагез с садовником расставили здесь разные растения в горшках и кадках, кругом были разбросаны дорогие ковры, закрывавшие заодно голые доски помостов, удобные кресла и лежанки были расставлены вокруг фонтана, а журчание воды наполняло воздух музыкой и прохладой. (…)! Явно неподходящая обстановка.
Таксист преспокойно стоял посреди дворика, небрежно вертя форменную фуражку на пальце. Морда у него была веселая и довольная (…)! Явно не подходящее настроение.
Ну ничего, я его живо верну на землю.
— Какого дьявола ты отослал совершенно здоровую девушку обратно в Стамбул? Чем ты думал при этом?
Он вроде бы и не помнил, о чем речь.
— Ах, вы о той девушке, — припомнил он наконец. — Должен сказать, Султан-бей, что вам с ней здорово повезло. Доктор обнаружил у нее и (…), и (…). Понимаете, сразу и то и другое! Да это не девушка, а просто какая-то ходячая эпидемия! И при этом торгуется как дикая кошка. Вы ведь велели мне в случае чего покатать самому, вот я и решил — пусть катит себе до самого Стамбула. Я отлично видел, что он лжет, и уже набрал было воздуха в легкие, чтобы учинить ему самый настоящий разнос и потребовать возврата хотя бы части уплаченных ему лир, когда этот псих имел наглость усесться прямо в моем присутствии. Он взял и спокойно плюхнулся в мягкое кресло. От изумления я выдохнул запасенный воздух. Какая наглость!
