Евгений Прошкин - Наши фиолетовые братья
— Что молчишь, полковник? — бросил Страшный. — Наши силы уже идут. Десять минут продержитесь?
— Не уверен, господин маршал, — молвил он. — Виноват...
— Твое жалованье повышено на тридцать процентов. И... я тут рапорт наградного отдела подписываю, против твоей фамилии значится — орден «За неслыханный героизм»...
— Орден?.. — Бугаев облизнул треснувшие губы. — Я не за награды служу, господин маршал.
— Понятно. Тогда пятьдесят процентов плюс премия в размере годового жалованья.
— Десять минут?.. Продержимся и пятнадцать, — заверил Бугаев.
Глава 20
Флагман специальной эскадры ДШБОР, Большой Противокрейсерный Корабль «Джаггер» вышел из режима гиперпрыжка последним. Все остальные корабли — двенадцать фатакеров и два БПК — уже развернулись в боевой порядок и двинулись к планетной системе. На мониторах гиперсканов отображалось четкое подтверждение всех полученных из штаба ОВКС сведений.
Армада вражеских кораблей роилась преимущественно над одной из бусин околозвездного ожерелья. Их было чертовски много. Уродливые корабли напоминали гигантских насекомых: с удлиненными, обтекаемыми носами и провисшей, словно осиное брюшко, кормовой частью. Они тянулись к планете лапками интенсивно работающих пушек и пританцовывали, корректируя свое положение на орбите точно попавшие в паутину оводы. Для полноты картины не хватало паука. Огромного, черного, терпеливо выжидающего во мраке, когда в его липких тенетах увязнет весь рой.
Командующий эскадрой контр-адмирал Иванов наблюдал за маневрами необычных инопланетных посудин с нескрываемым презрением.
— Такой ордой, на одного «Леннона»! Скоты!
— Так точно, — поддакнул капитан первого ранга Ломов. — Только не на того напали! Бугай им быстро антенны пообрывает. Взгляните через «миллионник», господин адмирал, видите, как там сверкает? Не иначе, МАСЛы работают.
Командующий эскадрой бросил взгляд на экран гиперскопа. Увеличение в миллион раз позволяло рассмотреть поверхность планеты почти так же хорошо, как если бы БПК висел над ней на высоте километра.
— Зачем его сюда понесло? — Иванов пожал плечами. — До отпуска потерпеть не мог?
— В приказе сказано, что Бугай в дальнюю разведку полетел. Ну и наткнулся на этот симпатичный вид. Хм... Как бы не открытый до него никем...
— Ха-ха...
— Ага... Ну, это их штабные дела. Неоткрытая система — значит, неоткрытая... начальству виднее.
— Помню, на СС-одиннадцать в прошлом году дикого кабанчика завалил, килограмм под пятьсот весом...
— Конечно! Из снайперского диссамблера, да еще с китайской оптикой, отчего же не завалить! Я вот на СС-тридцать восемь на медведя ходил с пороховиком! Вот это были ощущения! Винтовочка по древним книгам на Тульском Механическом была восстановлена. Убойной силы никакой! Да и откуда ей взяться, если всего двенадцать и семь десятых миллиметра между нарезами расстояние было... ну, калибр по античным понятиям так исчислялся... Мы потом на СС-семь, на даче у генерала Магомаева, нарезались в стельку! Бугай, кстати, тоже тогда был, все хотел меня перепить, но у него после литра сервопривод отказал, и он никак не мог глаза на стакан навести... Победил я его, короче...
— Герой, не спорю... Ладно, отставить воспоминания. «Открыл», значит, Бугай, хе-хе, никем пять лет назад не открытые планеты, что дальше?
— Только приземлился — глядь, а тут уже из Корпорации кто-то бродит...
— Прохиндеи!
— Вот-вот, а через час снова глядь — чужие подвалили. Да еще вон какой толпой! То есть не успели мы планеты «открыть», как тут же конкуренты появились и отбивать находку начали. Разве справедливо? Самое смешное, что Чан лично всю эту ахинею подписал.
— Понятно. Ну никак не желает рассекречивать объекты, морда тыловая, хотя, видимо, чует, что время подходит, вот и ерзает...
— Рассекретить такой Клондайк!
— А конкретно-то в приказе что написано?
— Вытащить Бугая и всех, кто выжил, и отступить на заранее подготовленные позиции...
— Столько добра под хвост каким-то гуманоидам паршивым пойдет!
— И не говорите. А я только-только на дачу рапорт написал...
— Что, теперь и каперангам дают?
— Говорят, всем, вплоть до кап-три и майоров, со следующего года давать будут. Кто не в черных списках, конечно.
— Тогда точно решили рассекретить систему. Раньше-то — тайна была! Только для высших офицеров! А теперь видишь как... Скоро и рядовым по наделу раздадут... Бесплатный совет: бери на СС-сорок два участок, там чище всего. Никаких... соблазнов.
— А я хотел на СС-двадцать один попросить, говорят, там сырье номер три...
— Поначалу это удобно, а потом — устаешь...
— Эх!.. — Офицер с досадой махнул рукой в сторону чужого роя. — О чем мечтаем?! Ладно бы рядовым, теперь-то вообще этим уродам все достанется!
— А корабли у них какие-то... не очень... — заметил Иванов, пытаясь отогнать грустные мысли. — Потрепанные, словно миллион светолет без техосмотра налетали.
— Это да, — ухмыльнулся Ломов. — Только много их, гадов.
— Господин контр-адмирал!.. — На мостик ворвался запыхавшийся матрос-посыльный. Скан-рубка находилась на юте корабля, и бежать ему пришлось почти два километра. В руке курьер судорожно сжимал слегка помятый листок. Судя по тому, что связисты не отправили депешу по внутренней линии, а снарядили посыльного, сообщение было особо важным.
— Что там? — Командующий эскадрой подбородком указал на Ломова, и матрос торжественно вручил бумагу ему.
— Штаб ОВКС меняет вводную. Нам приказано занять оборону вокруг планеты и удерживать ее до подхода главных сил.
— Вокруг какой из них? — Иванов обвел взглядом плавающую над центром рубки голографическую модель системы.
— Вокруг Бугаевской, — сверившись с текстом приказа, уточнил каперанг. — СС-двадцать четыре.
— До подхода главных сил?
— Так точно.
— Всех или только Ударного флота?
— Написано «главных сил ОВКС»...
— Это другой разговор. — Контр-адмирал заметно повеселел. — А то — «заранее подготовленные позиции»... «отступить»... сроду у нас таких позиций не было! И слова «отступление» в лексиконе ДШБОР никогда не было! И не будет!
***
Гец Даун вылетел из апартаментов Президента как ошпаренный. Такой взбучки вальяжный и почти всемогущий бизнесмен не получал со времен сопливого детства, когда отец, потомок династии Рокфеллеров-Гудбайсов, порол будущего хозяина мировой экономики примитивным кожаным ремнем.
В левом кулаке Гец сжимал официальное приглашение, в правом — пропитанный холодным потом носовой платок. И то и другое уже можно было выбросить, но бизнесмен до сих пор пребывал в легкой прострации и просто комкал их, то засовывая в карманы, то извлекая вновь.
Даун получал приглашения на официальных бланках довольно часто. Примерно по сотне в день. Его зазывали куда только можно — от презентаций новейших достижений электроники и светских раутов до благотворительных концертов в приютах для хомячков-инвалидов. Однажды ему пришло даже приглашение в ад, от секты сатанистов седьмого дня. Но вот на официальное совещание Президентского совета, с участием главы НКВД, командования ОВКС и главного секретаря Комиссии по Порядку в Солнечной системе, Геца пригласили впервые.
С чем было связано такое необычное приглашение, корпрез догадался сразу, но только когда Страшный, потупив взгляд, подтвердил, что сбылись его худшие прогнозы и подразделение чужаков на СС оказалось не автономным отрядом разведчиков, а именно авангардом армии вторжения, Гец осознал, что снова беден как церковная крыса.
Даун повертел в пальцах архаичный картонный листок с голограммой государственного герба и тоскливо взглянул в окно. Заходящее солнце слепило, несмотря на тонировку толстых зеленоватых стекол, и в его лучах, как утренний туман, растворялись барханы золотых песков, бескрайние россыпи алмазов и мегабаррели лоснящейся нефти...
То, как бурно реагировал Президент на признания Страшного, Геца особо не впечатлило, но когда Гарант Конституции перешел к роли в заговоре самого Дауна, тот основательно струхнул. От обвинения в государственной измене бизнесмена спасло лишь то, что на СС, по словам маршала, не было ни одного сотрудника Корпорации. Даун высоко оценил самоотверженность Страшного и даже подумал, что следует перевести на его счет пару миллиардов кредитов в знак благодарности, но дальнейшие рассуждения Президента о беспорядочных связях предков Геца лично с главой государства и даже с представителями животного мира увели его от благородных порывов далеко в сторону. Гарант просто растоптал самолюбие Дауна на глазах ухмыляющихся чиновников, и теперь бизнесмену было не до хороших манер или широких жестов. Из ситуации следовало выпутываться с минимальными потерями. Обвинение в том, что Гец знал об опасности, но не доложил куда следует, было шито белыми нитками, но ведь оно было...
