Terry Pratchett - Санта-Хрякус (пер. С.Увбарх под ред. А.Жикаренцева)
А еще в коктейле плавал листик салата. Ломтики лимона и ананаса были кокетливо надеты на посыпанный сахарным песком край бокала. Однако и на этом создатель коктейля не успокоился: еще из бокала торчали два бумажных зонтика, розовый и синий, с вишенками на самых верхушках.
Плюс льдинки в виде маленьких слоников. В общем, извратились по полной, гулять так гулять.
Да, а места, в которых обычно пьют такие коктейли, называются, к примеру, «Кококобана».
Бог вина с предвкушением потянулся к бокалу. Он очень любил такие коктейли.
Откуда-то долетали звуки румбы. К богу прижимались две приятные во всех отношениях девушки. Ночь обещала быть томной. Впрочем, для бога вина все ночи были такими.
– Счастливого страшдества! – провозгласил он, поднимая бокал.
И чуть позже:
– Никто ничего не слышал? – Кто-то дунул в бумажную пищалку.
– Нет, я серьезно… Как будто что-то бренькнуло?…
Никто ничего не слышал, поэтому бог всего лишь пожал плечами и толкнул локтем одну из собутыльниц.
– Ну что, хлопнем еще по паре бокальчиков и поедем в один клуб, ты не против? – игриво осведомился он.
А потом…
Волшебники отшатнулись от шара и брезгливо поморщились.
Только о боже словно прилип к кристаллу. По лицу его блуждала злорадная улыбочка.
– Вот это извержение! – закричал он и взмахнул кулаком. – Да! Да! Да! Справедливость торжествует! Ха! Яблочки-то не впрок пошли!
– И не только яблочки… – поморщился декан.
– В общем, там много чего было, – пресек надвигающееся препирательство Чудакулли. – Ну что ж, похоже, нам удалось развернуть причинно-следственный поток…
– И так будет постоянно? – с надеждой в голосе спросил о боже.
– Гм, сомневаюсь. В конце концов, это ведь ты бог похмелья. Скорее всего, когда закончится действие лекарства, поток снова изменит направление и…
– Значит, у меня совсем мало времени. Так, принесите мне… м-м-м… двадцать кружек пива, перцовку и бутылку кофейного ликера! С зонтиком! Посмотрим, как тебе это понравится, господин А-Может-Еще-По-Одной!
Сьюзен схватила его за руку и толкнула к ближайшей скамейке.
– Я не для того приводила тебя в чувство, чтобы ты тут же надрался!
– А для чего ж еще? – подозрительно спросил о боже.
– Я хочу, чтобы ты помог мне!
– Помог как?
– Ты говорил, что никогда не был человеком, верно?
– Э-э… – О боже осмотрел себя. – Верно, – подтвердил он. – Никогда.
– То есть ты никогда ни в кого не воплощался? – удивился Чудакулли.
– По-моему, это слегка личный вопрос, – встрял заведующий кафедрой беспредметных изысканий.
– Да нет вроде… – неуверенно произнес о боже. – Странно, я помню головные боли, но не помню, была ли у меня когда-нибудь голова. Но так ведь не бывает, правда?
– Значит, ты существовал потенциально? – спросил Чудакулли.
– Потенциально? – переспросил о боже.
– Как-как? – переспросила Сьюзен. Чудакулли задумался.
– Неужели… – наконец произнес он. – Кажется, причиной всему я. Я, помнится, говорил что-то молодому Думмингу о выпивке и похмелье. И…
– И тем самым ты создал его? – хмыкнул декан. – В это очень трудно поверить, Наверн. Ха! Из воздуха? Значит, мы все можем это сделать? Эй, никто никого не хочет выдумать? Какую-нибудь новую фейку?
– Или гномика. Гномика выпадающих волос, к примеру… – подхватил шутку профессор современного руносложения.
Остальные волшебники рассмеялись.
– И вовсе у меня волосы не выпадают! – рявкнул декан. – Они просто слегка прорежены.
– Ага, ряд справа и ряд слева, – кивнул профессор современного руносложения.
– Облысения не стоит стесняться, – спокойно возразил Чудакулли. – Кстати, декан, знаешь, что говорят о лысых?
– «Ты только посмотри, какая лысина!» – нечто вроде того? – предположил профессор современного руносложения.
В последнее время декан часто его доставал.
– Еще раз повторяю, – сорвался на крик декан, – я не…
Он вдруг замолчал.
«Динь-динь-динь», – прозвучало откуда-то.
– Интересно, откуда доносится этот звук? – спросил Чудакулли.
– Э… – неуверенно произнес декан. – Посмотрите, у меня на голове ничего нет?
Волшебники уставились на него.
Под шляпой декана что-то шевелилось.
Он осторожно снял шляпу.
Вцепившись в волосы обеими лапками, на голове у декана сидел очень маленький гном и щурился от яркого света.
– Что, какие-то проблемы? – осведомился гномик.
– Снимите его с меня! – завопил декан.
Волшебники стали нерешительно переглядываться. Они слышали о том, что всякие мелкие паразиты могут переносить болезни, и, хотя гномик совсем не походил на паразита да и размерами был побольше, подцепить «расширение скальпа» не хотелось никому.
Гномика схватила Сьюзен.
– Ты гном выпадающих волос? – осведомилась она.
– А кто ж еще? – огрызнулся извивающийся в ее руке гномик.
Декан осторожно провел руками по волосам.
– Что ты делал с моими волосами? – заорал он.
– Кажется, часть их них я должен был переместить на расческу, – ответил гном, – а из другой части соткать маленький коврик, чтобы засорить сливное отверстие в ванне.
– Что значит «кажется»?… – нахмурился Чудакулли.
– Одну секундочку, – перебила его Сьюзен и повернулась к о боже. – А где именно ты раньше был? Ну, перед тем как я нашла тебя в снегу?
– Гм… по-моему, везде, – пожал плечами о боже. – Скажем так: везде, где незадолго до этого потреблялись в диких количествах всякие спиртные напитки.
– Ага! – воскликнул Чудакулли. – То есть ты был своего рода имманентной жизненной силой?
– Имма… Возможно, – согласился о боже.
– Стало быть, пошутив о гномике выпадающих волос, мы таким образом сфокусировали его на голове декана, – торжествующе заметил Чудакулли. – Разумеется, проблемы декана и до того были видны невооруженным глазом, просто мы, люди вежливые и благовоспитанные, все никак не решались сообщить ему об этом.
– Значит, называя те или иные вещи, вы вызываете их к жизни! – догадалась Сьюзен.
– Интересно, а можно вызвать к жизни гоблина Дай-Большой-Мешок-Денег-Декану? – спросил декан, который в определенных ситуациях умел соображать очень быстро. Он с надеждой обвел всех взглядом. – Никто не слышал сказочного звона?
– А тебе часто дают большие мешки денег? – спросила Сьюзен.
– Ну, не сказать, чтобы на ежедневной основе, – туманно откликнулся декан, – но…
– Из чего следует вывод: гоблина Дай-Большой-Мешок-Денег-Декану вызвать нельзя, поскольку для него нет оккультного пространства, – перебила его Сьюзен.
– А вот лично я всегда недоумевал, куда деваются носки, – весело заявил казначей. – Ну, сами знаете: один носок из пары есть, а другой куда-то подевался. В детстве я даже считал, что есть такое существо…
Волшебники призадумались. А затем – и это услышали все – раздался отчетливый звон воплощающейся магии.
Театральным жестом аркканцлер вскинул указательный палец к потолку.
– Все в прачечную! – крикнул он.
– Она внизу, Чудакулли, – напомнил декан.
– Все вниз, в прачечную!
– А как же госпожа Герпес? Она ведь не разрешает нам туда соваться, – поежился заведующий кафедрой беспредметных изысканий.
– Интересно, кто в этом Университете аркканцлер? – осведомился Чудакулли. – Может, госпожа Герпес? Мне так не кажется. Аркканцлер – я. Поразительно, но это факт.
– Ты ведь ее знаешь… – пробормотал заведующий кафедрой.
– М-да, пожалуй, ты прав… – протянул Чудакулли. – Но…
– Кажется, она уехала на все праздники к своей сестре, – сообщил казначей.
– …Но неужели мы, волшебники, испугаемся какой-то домоправительницы?! – тут же воскликнул Чудакулли. – Все в прачечную!
Возбужденные волшебники толпой повалили прочь из зала, оставив в нем Сьюзен, о боже, грибного гномика и гномика выпадающих волос.
– Слушай, – поинтересовался о боже, – а кто все эти люди?
– Одни из величайших умов Плоского мира, – ответила Сьюзен.
– Нет, я чего-то не понимаю… Или лекарство перестает действовать?
– В данном случае характеристика «величайший» относится скорее к размерам, – пожала плечами Сьюзен. – Кроме того, ты наверняка слышал высказывание: «Если хочешь достичь истинной мудрости, перво-наперво стань как младенец».
– Но им известно, что это всего лишь первая ступень?
– Наверное, – вздохнула Сьюзен. – Во всяком случае, они то и дело разбивают о нее носы.
– А-а, – откликнулся о боже. – Как ты думаешь, тут есть что-нибудь… безалкогольное?
Путь к мудрости действительно начинается с первой ступени, ну, или с первого шага, как еще говорят.
Однако очень часто люди забывают о тысячах других ступеней, следующих потом. Человек поднимается на первую ступень с искренним желанием начать жить в единстве с вселенной, но следующий логический шаг так и не делает – мало кому хочется семьдесят лет провести на горе, питаясь одним рисом и периодически балуясь чайком из шерсти яка. Может, дорога в ад и в самом деле вымощена благими намерениями… Самые первые ее ступени – это уж точно.
