Александра Руда - Свой путь
– Для медиумов мозги не нужны. Главное – повторять то, что тебе дух говорит. Зато посмотри на ее улыбку! А фигура! Твоя, конечно, мне нравится больше, ты такая аппетитная.
Подавив в себе приступ ненависти к своему обжорству, я поинтересовалась:
– Значит, если сравнить меня, талантливую умницу, и эту тупоголовую худющую красавицу, она лучше?
– Кое в чем ты ее превосходишь,– хмыкнул полугном.– В скромности.
Я надулась, и остаток концерта предавалась страданиям по поводу своей внешности.
– Не грусти,– сказал Отто.– Пойдем лучше пива выпьем. После двух кружек ты станешь относиться к миру проще.
Я вздохнула. Какое уж тут проще!
Летние каникулы я провела дома, где старалась впрок наесться маминых коронных блюд, прежде чем перейти на привычное студенческое питание: в успешные дни – пиво и колбаса, в неуспешные – компот, каша и сухари. Поэтому по возвращении обнаружилось, что оставленный в общежитии гардероб мне тесен. Не утешало даже искреннее восхищение лучшего друга моими хомячьими щечками. Уже две недели я мучилась от одышки, поднимая свою раскормленную тушу на третий этаж общежития к себе в комнату. Мне отчаянно хотелось вернуться к прежнему состоянию средней упитанности, но разохотившийся желудок требовал еды в огромном количестве, отказать ему я была не в силах.
– Ола, Отто, привет! Я так давно вас не видела.– К нам плавно подплыла Томна, первая общежитская модница.– Так занята последнее время – то подготовка к концерту, то показ мод. А у вас как дела?
– Потихоньку,– сказала я, рассматривая Томну. Ее худенькая фигурка теперь стала еще тоньше.
– Тебя что, в орочьих каменоломнях держали? – озвучил Отто мои мысли.– Там, говорят, не кормят вообще.
Томна вздернула носик:
– Я и не думала, что ты поймешь. В этом сезоне мода на очень худеньких. Нужно соответствовать.
– У короля новая любовница – эльфийка? – спросила я.
– Нет, фея. Я две недели назад была в столице и видела,– гордо сказала модница.
Феи – тонкие, словно бесплотные создания, обладательницы крыльев, похожих на стрекозьи, знатоками считались очень сексуально привлекательными. Может, потому что в людских поселениях феи появлялись очень редко, а может, потому что знатоки были щуплыми мужичонками.
– Кстати,– соседка по общежитию рассматривала мою фигуру,– мне кажется, ты очень поправилась.
Я промолчала.
– Не хочешь попробовать новую диету? – загорелась Томна.
Я отрицательно покачала головой.
– Она не выдержит диеты,– ответил за меня Отто.– Ей легче страдать и в унынии пожирать пончики килограммами.
Я вздохнула, попрощалась с Томной и поплелась к выходу.
– Ола?..– Исходя из логики появлений Ирги в моей жизни меня ждут не самые лучшие деньки.
Спасибо, судьба, ты очень добра сегодня.
– Ну что?
– Давно не видел, поздороваться хотел.
– Она не в настроении,– сообщил мой личный секретарь.– Переживает из-за лишних килограммов. А мы еще и Томну встретили, видел, какая она фигуристая стала? Так что, Ирга, не советую попадаться под горячую руку.
– Лишних килограммов? – некромант оглядел меня, пожал плечами и сказал:
– А мне нравится. Ложишься головой такой женщине на живот и спишь, как на мягкой подушке под мерное бурчание перевариваемых в кишках калорий. Опять же, в голодные времена можно долго не кормить. Одно плохо – когда помрет от ожирения, гроб тяжело на кладбище нести. Придется тратиться еще на одну пару грузчиков. И гроб большой заказывать. И яму боль...
Мне стало себя жалко, я всхлипнула и убежала, чтобы никто не видел слезы жалости и злости на саму себя.
Повсхлипывав в свое удовольствие, я нашла в общежитии Томну и взяла у нее рецепт новой диеты.
– Что ты делаешь? – ошарашенно спросил лучший друг, зашедший ко мне без предупреждения.
– Провожаю в последний путь свои запасы на черный день,– сказала я, складывая в холщовую сумку пакет печенья.
Полугном оценил размах разрушительной силы.
– А зачем было кровать переворачивать? – Отто, положив матрац на место, пытался разыскать простыню.
– Под подушкой у меня были пряники, а под матрацем – эльфийские сладости.
– Ты решила сесть на диету? Серьезно? Что-то случилось?
– Да. Не хочу быть для кое-кого подушкой. А то еще тратиться на грузчиков и гроб придется.
– Не думал, что у вас такие серьезные отношения, что аж до гробовой доски...
– Я не про Иргу говорю! – рявкнула я, запихивая в полную сумку последнюю заначку – плитку шоколада.
– А, ну да, конечно, как я мог подумать,– пробормотал Отто.– А что ты собираешься делать с этой сумкой?
– Нищим отдам.
– Я нищий,– сказал совладелец довольно успешного алкогольного дела.– Я съем. У нас, гномов, полнота считается достоинством. Расскажи про диету.
– Коротко: сок, салатики, пророщенные злаки.
– Пиво нельзя?
– Нет.
– Колбасу?
– Не-э-эт.
– Конфеты?
– Не-э-э-эт!
– Булочки?
– Нет! Ты еще долго меня мучить собираешься?
– Мне просто интересно, как скоро ты озвереешь от голодухи,– хочу успеть принять меры.
– Какие?
– Предупредить Лиру и начать пить успокоительное. Твой характер в голодном состоянии... Я же не святой терпимец.
– Что за святой терпимец? – удивилась я.
– Не знаю, наверное, тот, кто терпел, терпел и умер. А потом стал святым.
– Лира приезжает только через три недели,– сообщила я.– Так что придется тебе потерпеть меня. За то, что натравил Иргу.
– Я натравил? – возмутился полугном.– Ах, это я натравил? Это за мной он бегает, как собачка на привязи? Это я ему так нравлюсь, что он даже готов...
– Знаю, знаю, что он даже готов лишних грузчиков нанять.
Отто дернул себя за бороду, отобрал у меня сумку со сладостями и удалился.
Два дня диеты прошли терпимо. Потом я заметила у себя пищевые галлюцинации. То жареная курочка помашет приветливо сочным крылышком из-за угла, то три жирных колбаски пролетят мимо. Кружки пива мерещились на каждом подоконнике. Измерение талии перед зеркалом утешения не принесло – видимо, два дня это не тот срок, за который лишние сантиметры растают, как снег на солнце.
Еще через два дня мне приснилась плитка шоколада, сидящая в обнимку с пончиком. Смертельные для тонкой талии продукты в унисон причитали: на кого же ты нас покинула! Утром под дверью я нашла подарок – книгу «Маги-аскеты». Методичное постраничное уничтожение книги привело меня почти в хорошее настроение.
Вечером Отто нашел меня в аудитории, мрачно созерцающую небольшую морковину – мой сегодняшний ужин.
– Почему ты тут сидишь? Все уже давно ушли домой.
– Я не могу находиться в общежитии. Там из кухни так пахнет, что убить кого-то хочется!
– Сколько тебе еще осталось до конца диеты?
– Пока юбка не застегнется. Она сейчас застревает на середине бедра.
Отто вздохнул с такой печалью, что я прекратила гипнотизировать овощ и посмотрела на друга:
– Что случилось?
– Я поставил на тебя золотой. Ставки пока пять к одному.
– Какие ставки?
– Народ в основном ставит на то, что ты не выдержишь диеты и купишь себе новый гардероб. А я – ты только оцени степень героизма,– я поставил на тебя! На твою силу воли.
– Какие, говоришь, ставки? Хе-хе, когда у нас заканчивается партия смородиновки? Поставишь всю прибыль на меня! Надеюсь, ты не букмекер?
– Не, это Ряк организовал, твой любимый враг,– потер руки Отто.
Морковка мне показалась сладкой, как сахар.
– Жаль, не могу все деньги на тебя поставить,– погрустнел полугном.– Займешь мне?
– А на что ты деньги потратил?
– На стриптиз собираюсь пойти, вход дорого стоит,– сказал Отто.
– На какой стриптиз?
– Об этом все говорят, удивлен, что ты не слышала. Клуб «Острая стрелка» раскошелился и пригласил из столицы самую популярную стриптизершу с зажигательным шоу. Будет через две недели.
– «Острая стрелка»? Эльфийский клуб на окраине? Говорят, очень модный. И кто идет?
– Большинство старшекурсников. Я, Ирга и Трохим заранее столик заказали.
– Я четвертой буду. Сколько с меня?
– Ола, стриптиз – не женское дело. Нет, женское, но не смотреть... В общем, зачем тебе?
– Поучиться хочу, а потом как обновлю свою похудевшую фигуру в «Больше пей!»...– Я мечтательно прикрыла глаза.
– Это без меня! – вернул меня в реальность Отто.– Я от тебя пьяных троллей в процессе обновления оттаскивать не буду! Так и знай!
– ...И наши спонсоры решили, что вас нужно культурно развивать...– Четверокурсники сонно слушали лекцию ректора.– И руководство Университета согласилось...– Ректор сделал паузу, чтобы студенты прониклись важностью момента.
– Какое заботливое у нас руководство,– пробурчала я. Половинка грейпфрута на завтрак держала меня в стойком злобном настроении.
В тишине зала мои слова прозвучали, как удар колокола в полночь.
– Кто это сказал? – встрепенулся ректор.
– Ольгерда, мы рады, что вы так высоко нас оценили,– проскрипел декан.
