Терри Пратчетт - 03 Ведьмы. Ведьмы за границей
– А, один из этих… – неопределенно кивнула нянюшка.
Матушка схватила ее за плечи.
– Гита, сколько пальцев ты видишь? – с тревогой спросила она.
– Каких еще пальцев? Кругом тьма кромешная.
Маграт и матушка ухватились за поля ведьмовской шляпы и полусдернули-полускрутили ее с нянюшкиной головы. Нянюшка Ягг растерянно заморгала.
– Вот что значит ивовая арматура, – сказала она, когда остроконечная шляпа со скрипом приняла первоначальную форму, будто раскрывающийся зонтик. Нянюшку чуть покачивало. – Хоть молотком по ней бей, по этой самой арматуре. Главное в шляпе – это прутья. Распределяют нагрузку. Непременно напишу господину Вернисачче.
Маграт ошалело озиралась.
– Он свалился с неба прямо нам на головы! Вернее, тебе на голову, – поправилась она.
– Может, смерч где случился или еще какая напасть, – ответила нянюшка Ягг. – Подхватило его, понимаешь, а потом ветер стих, ну он возьми да и упади. От этих ветров чего угодно ожидать можно. Помните ту бурю, что была в прошлом году? Так вот, одна моя несушка откладывала одно и то же яйцо раза четыре, не меньше, страх как намучилась бедная…
– Заговаривается, – поставила диагноз Маграт.
– Да нет, это я всегда так разговариваю, – возразила нянюшка.
Матушка Ветровоск заглянула в одну из комнат.
– Скорее всего, ни еды, ни питья здесь не сыщешь, – констатировала она.
– Пожалуй, после долгих уговоров я бы глотнула чуточку бренди, – быстро сказала нянюшка.
Маграт взглянула в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.
– Ау-у! – придушенно позвала она. Подобный голос обычно используется в тех ситуациях, когда человек желает быть услышанным, но в то же время боится, что о нем плохо подумают. – Есть там кто-нибудь?
Нянюшка сунулась под лестницу. Меховой шар Грибо сидел, забившись в самый угол. Она выудила кота за шкирку и растерянно погладила. Несмотря на шляпный шедевр господина Вернисачче, несмотря на изъеденный жучком пол и даже несмотря на вошедший в легенды толстый Ягговский череп, нянюшка чувствовала себя странно потускневшей, а к ее обычной жизнерадостности примешивалась легкая тоска по дому. В родных краях тебя не станут просто так бить домом по голове.
– Знаешь, Грибо, – сказала она. – По-моему, это не Ланкр.
– Я нашла немного варенья, – донесся из кухни голос матушки Ветровоск.
Чтобы к нянюшке Ягг вернулось обычное расположение духа, требовалось совсем немного.
– Прекрасно! – отозвалась она. – К гномьим пирогам самое то!
В комнату вошла Маграт.
– Уж не знаю, имеем ли мы право пользоваться чужими припасами… – покачала головой она. – Ведь домик кому-то да принадлежит.
– Гита, там кто-то что-то сказал, или мне послышалось? – язвительно осведомилась матушка Ветровоск.
Нянюшка устало закатила глаза.
– Лично я, нянюшка, – продолжила Маграт, – всегда считала, что брать чужое нехорошо.
– Она говорит, мол, все это не наше, Эсме, – перевела нянюшка.
– Не знаю, с кем ты там разговариваешь, Гита, но передай ей, что мы сейчас подбираем обломки кораблекрушения, так что все законно, – произнесла матушка.
– Она говорит, было ваше – стало наше, Маграт, – сообщила нянюшка.
За окном что-то мелькнуло. Маграт подошла к окну и вперилась в давно не мытое стекло.
– Забавно. Вокруг домика танцует целая толпа гномов, – наконец сказала она.
– Да ну! – удивилась нянюшка, открывая шкафчик.
Матушка вдруг застыла.
– А они… То есть я хочу сказать, спроси ее, они там случаем не поют? – выдавила она.
– Они что-нибудь поют, Маграт?
– Я что-то слышу, – кивнула Маграт. – Что-то вроде «хай-хо, хай-хо».
– Да, это гномья песня, точно, – признала нянюшка. – Только гномы и могут кричать по-ослиному целый день напролет.
– По-моему, они чему-то очень радуются, – с сомнением заметила Маграт.
– Может, это их домик, и они радуются, что получили его обратно?
В заднюю дверь забарабанили. Маграт открыла. Целая толпа ярко одетых человечков растерянно отшатнулась от двери, но потом гномы пришли в себя и изумленно уставились на Маграт.
– Э-э-э, – проблеял один из них, по всей видимости, старший. – А старая ведьма… она мертва?
– Которая из них? – уточнила Маграт.
Гном несколько мгновений таращился на нее с широко открытым ртом. Потом повернулся и шепотом посоветовался о чем-то со своими товарищами. Затем снова повернулся к Маграт.
– А сколько их у тебя?
– Две. На выбор, – ответила Маграт. Сейчас она была не в настроении, и ей совершенно не хотелось поддерживать разговор дольше необходимого. Несвойственная ей раздражительность даже заставила ее добавить: – За спрос денег не беру.
– О! – Гном призадумался. – Ну тогда та, на которую упал домик.
– Нянюшка-то? Нет, живехонька. Ее лишь оглушило. Но все равно, спасибо, что поинтересовались, – произнесла Маграт. – Очень мило с вашей стороны.
Это сообщение немало озадачило гномов. Маленькие человечки сбились в кучу и о чем-то тихонько заспорили.
Потом старший гном опять повернулся к Маграт. Он снял свою каску и принялся нервно крутить ее в руках.
– Э-э-э, – сказал он. – А можно мы заберем ее сапоги?
– Что?
– Ее сапоги, – повторил гном и покраснел. – Пожалуйста, можно мы их возьмем?
– А зачем вам понадобились ее сапоги?
Гном хмуро взглянул на нее. Затем развернулся и снова принялся горячо спорить о чем-то с коллегами. Потом опять повернулся к Маграт.
– Понимаешь, просто у нас такое… чувство… что мы должны забрать ее сапоги, – сказал он. И вытаращился на Маграт, смущенно моргая.
– Ладно, пойду спрошу, – кивнула Маграт. – Но вряд ли она согласится.
Она уже было собралась закрыть дверь, когда гном снова затеребил свою каску.
– А они желтого цвета? – робко поинтересовался он.
– Скорее они красные, – ответила Маграт. – Красные вас устроят?
– Сейчас спрошу.
Некоторое время гномы оживленно совещались. Наконец старший гном вернулся.
– Раз нет желтых, давайте красные.
Маграт без всякого выражения взглянула на гнома и прикрыла дверь.
– Нянюшка, – медленно произнесла она, вернувшись в кухню, – там снаружи какие-то гномы просят твои сапоги.
Нянюшка подняла на нее глаза. Она нашла в шкафчике краюху заплесневелого хлеба и сейчас самозабвенно жевала. Просто удивительно, и на что только не идет человек, когда альтернативой является гномий пирог…
– А зачем они им? – поинтересовалась она.
– Не говорят. Сказали только, что чувствуют, будто хотят твои сапоги.
– Звучит крайне подозрительно, – вмешалась матушка.
– Помню, старый Трясун Свистли с Рыбьих Ручьев всегда был сам не свой до сапог, – сказала нянюшка, откладывая хлебный нож. – А по сапогам с черными пуговками вообще с ума сходил. Прямо коллекционировал их. Бывало, видит, что идешь мимо в новых сапогах, так поперек дороги и ложится.
– Вряд ли в этом дело. Гномы не такие извращенцы, – возразила матушка.
– Может, они собираются из них пить? – предположила нянюшка.
– Что значит пить? – спросила Маграт.
– Да просто в заграницах так принято, – ответила нянюшка. – Они там частенько пьют шипучее вино из дамской обувки.
Ведьмы дружно уставились на нянюшкины сапоги.
Даже сама нянюшка не могла себе представить, чтобы кто-нибудь захотел из них пить и что с ним случилось бы потом.
– По мне, так это еще большее извращение, чем то, что творил старый Свистли, – задумчиво заявила нянюшка.
– Мне показалось, они были немного растеряны, – сказала Маграт.
– И неудивительно. Не так уж часто у людей вдруг появляется чувство, что они должны пойти и стянуть с порядочной ведьмы сапоги. Лично мне кажется, это очень похоже на еще одну болтающуюся окрест сказку, – задумчиво промолвила матушка Ветровоск. – По-моему, стоит перемолвиться с этими гномами.
Она двинулась в коридор и распахнула дверь.
– В чем дело? – грозно спросила она. При виде матушки гномы попятились. Из толпы донеслись перешептывание и приглушенные возгласы вроде «Нет, ты» и «Я уже ходил». Наконец вперед вытолкнули одного из гномов. Возможно, именно с ним разговаривала Маграт. Этих гномов никогда не отличишь друг от друга.
– Э-э-э, – произнес он. – Э-э-э. Сапоги?
– Зачем? – спросила матушка.
Гном почесал в затылке.
– Будь я проклят, если знаю, – ответил он. – Честное слово, мы и сами промеж себя никак не поймем. Просто полчаса назад мы возвращались со смены из шахты, увидели, как падает домик… на ведьму, и… в общем…
– Вы вдруг поняли, что вам обязательно нужно туда сбегать и стянуть ее сапоги, так? – спросила матушка.
Лицо гнома растянулось в облегченной улыбке.
– Точно! – сказал он. – И при этом петь «хай-хо-хай-хо». Правда, ведьму должно было раздавить. Вы только не обижайтесь, – быстро добавил он.
