Валерия Осенняя - Говорящая с камнем (СИ)
— Ты сам все выращиваешь? — спросила, наклоняясь чтоб вдохнуть аромат белого цветка. Он пах невероятно, каким-то легким и нежным ароматом.
— Да, — улыбнулся Эвин, подходя к окну и становясь рядом со мной. Он взял двумя пальцами листочек. Погладил его, о чем-то задумываясь и сказал:
— Тренирую свою магию, чтобы лучше понимать растения. Многие из них выросли благодаря магии земли.
— Здорово! — искренне отозвалась я, чувствуя некую зависть: у горных духов не ладилось со всем живым. Нет, конечно, мы считали и камень живым, однако не в том понимании, как цветы и деревья…
— Я научу тебя лучше понимать растения. У тебя ведь с этим тоже не очень? — полюбопытствовал Эвин.
Охотно кивнула, закусывая в смущении губу. Мне было почему-то стыдно признаваться в том, что не умею ничего из того, что связано с растениями. Видимо, это заметил и Эвин, потому что вдруг сменил тему, с интересом спросив:
— Ты сама-то хочешь ехать к Сорин?
— Честно, да! Мне бы было очень интересно, — смущенно призналась, ведь так давно хотела посмотреть на дома людей. Тем более, раз ее род оказался столь известным. Это вдвойне интересно.
— Только она так и не сказала — когда, лишь вскользь заговорила о приглашении, — расстроено добавила, понимая, что, возможно, мы вовсе никуда не пойдем. Ведь если задуматься, она и правда не сказала ни дня, ни времени. Или может только мне не сказала?
— Думаю, в эту субботу или в воскресение пойдем, — сказал Эвин, словно догадываясь о моих мыслях. — Уверен, что еще будут официальные приглашения. Характер Сорин не позволит ей не похвастаться напыщенными торжественными приглашениями. Так что жди письма!
Эвин оказался прав. Ближе к вечеру, когда я покинула его комнату и вернулась к себе на чердак, ко мне влетела запыхавшаяся первокурсница. Я знала ее, видела на общих лекциях, и вместе с Сорин. Шестикурсница взяла ее к себе в «фамильяры», как любили за спиной говорить ребята из команды. Кажется, звали ее ласково — Тиша, а вот настоящего имени никто из участников не запомнил.
— Держи! — она вручила мне конверт из плотной хрустящей бумаги и сразу же ушла, раньше, чем я успела что-либо спросить.
Пожав плечами, закрыла двери и посмотрела на запечатанный красным воском конверт. Нетрудно было догадаться, что передо мной герб рода Сорин. К тому же сверху было уточнено, что письмо только для меня.
Достав амулет-пентаграмму, что вручил мне профессор Крэйф, я вскрыла конверт. Письмо оказалось очень красивым: дорогая, приятно пахнущая бумага, текст написан аккуратным каллиграфическим почерком, еще и золотыми чернилами. Как официально. Мне только сильнее захотелось поехать…
Однако, на следующий день, у меня возникла серьезная проблема. Я совершенно не знала, что надеть. Не хотелось опять опозориться. Слава великому эфиру, на помощь мне пришли Меган и Кори. Отработанным движеньем, подхватив под руки, девушки подвели меня к шкафу и стали выбирать платья.
— Вот это? — неуверенно указала на свое любимое алмазное платье, то самое, которое они когда-то осмеяли. Помню, Эри говорила, что оно очень торжественное. Так может сейчас как раз для него время?
— Не-а, — качнула головой Меган, заваливая платье другими нарядами.
— Ты уже была в нем, все его помнят. Нельзя так! — разъяснила Кори, бесцеремонно переворачивая вверх дном мои вещи. На миг она замерла, радостно воскликнув. Мгновение — и вот девушка уже извлекла из вороха одежды бордово-оранжевое платье в крупный растительный узор.
— Идеально! — одобрила Меган, поправляя белокурые волосы.
А вот я не столь сильно радовалась их выбору. Сама не знаю, почему купила сей наряд. Наверное, тогда подумала, что он выглядит очень по-человечески. Тяжелая громоздкая ткань, тугой корсет, множество завязок. Почти все закрыто, даже вырез-каре выглядел скромно. Все, как любят люди. И, кажется, не прогадала, раз подружки одобрили.
Согласившись с выбором девочек, нарядилась в платье. Конечно, без их помощи не обошлось — завязки на корсете находились сзади. Затянув меня так, что в моих легких не осталось воздуха, они пожелали удачи на вечере и велели потом все подробно рассказать.
Дав им обещание, я поспешила к главному ходу, где нас уже должны были ждать нанятые Сорин Лавгард кареты, чтобы все приехали одинаково и вовремя.
— Ты сегодня необычно выглядишь! — у парадного выхода меня нагнал Эвин, счастливо улыбаясь. Около него семенила Рин, скромно держась в сторонке. Она быстро поздоровалась, тут же отвернувшись и снова улетая в свои раздумья. Я отметила, что наряд девушки сильно отличался от моего. Без корсета и очень легкое — под грудью шел ленточный пояс с бантом, а от него свободно ниспадала воздушная ткань в складочку.
— Красивое платье! — выдохнула я, несколько завидуя, ведь в моем туго ужатом наряде было тяжеловато.
— Да, скрывает все недостатки, — улыбнулась Рин, и несколько замялась, рассматривая меня. — А вот ты, вижу, решила нарядиться более консервативно! — наконец, выдавила она из себя, и явно обрадовалась этой мысли.
— О да! Надеюсь, теперь я выгляжу, как надо.
— Ладно, пойдемте, а то Сорин уже красная стоит и зло поглядывает в нашу сторону, — поторопил нас Эвин, становясь между нами.
Мы взяли его под локти и направились к стоявшим каретам. Их оказалось четыре, для каждой стихии своя.
Здесь был и профессор Крэйф, что удивило и, одновременно, смутило меня. Он как раз садился вместе с Франом и Ивидом в свою повозку.
— Он не мог отказать, ведь приглашение пришло официально от всей семьи Лавгардов, — разъяснил Эвин, помогая мне подняться на ступеньку кареты.
Никогда не ездила в таком транспорте, поэтому все было интересно. Я не скрывала своего восхищения от этого дивного приспособления. У нас ничего такого не наблюдалось, если предстояло куда-то отправиться, мы использовали гиппогрифов. Именно на таком животном отец летал в соседнее королевство, как теперь я уже знала — договариваться о моей помолвке.
Отогнав от себя неприятные мысли, погрузилась в свои впечатления от поездки. Я уже пробовала ездить в повозке и теперь сравнивала ощущения. Однозначно, в карете комфортнее. Разве что от равномерной тряски немного укачивало, но я не придавала этому сильного значения. Куда больше меня интересовал вид за окном: мелькающие деревья, дома, люди…
Вскоре мы достигли поместья рода Лавгард. Перед нами отворились золотые ворота, и карета медленно поехала по аккуратной дорожке к огромному дворцу из камня и кирпича.
Дом Сорин оказался прекрасен! Крыша устелена кровельным сланцем, поверх украшала серая, под цвет, лепка растительного узора. Я восхищенно вывернула шею, стараясь лучше рассмотреть здание. Оно очень отличалось от строения академии, хоть и ничем не уступало в размерах. Бежевого цвета камень служил не только укрепляющей основой, но и создавал геометрический узор на фоне красного кирпича. Балкончики на втором этаже украшены золотом.
Но это все вскоре затмила внутренняя красота строения. Когда мы вошли в дом, я чуть не ослепла! Столько золота я еще не видела. Оно было повсюду: в цвете стен, в мраморной глади пола, в хрустальных люстрах, в рамках картин и лепнине.
Я ведь жила во дворце, в самой толще горы, где тоже все сверкало, но от самоцветов. А наш необычный сад деревьев, сотканных из мрамора и змеевика и украшенных листьями малахита, мог заставить любого ослепнуть от такой неописуемой красоты. Мы — властелины всех горных пород, в том числе, и золота, но никогда бы не додумались использовать столько желтого металла. Зачем? Возможно, для людей золото считается чем-то статусным?
У порога нас встретил дворецкий, и повел по просторной галерее. Каждый ее уголок, потолок и стены покрывала искусная резьба по дереву и мрамору. Везде висели картины и фрески, возвышались скульптуры, на полу лежали шелковые ковры, а на высоких окнах — бархатные драпировки.
Привели нас в круглую комнату с книжными шкафами, что, наверное, содержали в себе богатейшую коллекцию. Мне очень хотелось рассмотреть ее, заглянуть в каждый фолиант, узнать, что таят в себе эти старинные страницы людской жизни, но перед нами появились хозяева.
Мне с трудом удавалось скрыть свое волнение, прислушиваясь к представлению гостей. Как я поняла, ради нас собрались не только родители Сорин, но и все ее семейство. Приехала пожилая тетя из соседнего поместья, старшая сестра с мужем. Также присутствовали кузины и младший брат Сорин, который был еще слишком юн и жил в отчем доме.
Все эти люди отличались исключительной сдержанностью. Наверное, их манеры в мире людей считались примером для подражания. Они не говорили лишнего, каждое слово было взвешено.
В основном говорил отец Сорин — строгий на вид мужчина в красивом черном костюме и забавно закрученными усами. Поприветствовав всех, он поспешил заговорить с профессором Крэйфом. Никогда еще я не видела наставника настолько спокойным и сдержанным. В гостях у Лавгардов он придерживался этикета и не позволял себе в речи, таких вольностей, как с нами на уроках.
