Светлана Жданова - Лисий хвост, или По наглой рыжей моське
Минут через пять послышалось шарканье шагов. Дверь в белую комнату заскрипела, как несмазанная телега, и открылась, впуская высокую женщину. Я бы даже назвала ее бабушкой, но только что-то язык не поворачивается. Несмотря на заметные года, держалась она, как английская королева. Седенькая такая, шея морщинистая, а взгляд ястребиный – прямой, холодный.
Заберите меня отсюда! Я больше так не буду!
– Очнулась, – констатировала она.
Здоровенный охранник, вошедший вместе с ней, подставил стул к моей кровати, куда женщина поставила ларчик, который до этого держала в одной руке. Сама же старушенция уселась прямо на простыню, нагло отодвинув мои ноги.
– Ну-с, посмотрим, как протекает выздоровление?
Если дама имеет в виду собственное исцеление от маразма, то это случай клинический и лечению не подлежит. Потому что она повернулась ко мне спиной и полезла в свою шкатулку. Из которой тут же вылезли трубочки. Какие-то из металла, какие-то из дерева, вроде даже из камня были. Странные, в общем.
Женщина сжала мое запястье, совсем как наши врачи, считая пульс, и повела рукой над ларцом. Трубочки тут же задвигались вверх-вниз, пугая меня еще больше.
– Хорошо. Я бы даже сказала – отлично. Организм молодой, раны быстро затягиваются. Через пару дней бегать будешь.
– От кого?
– Ну, это уже тебе решать, – хитро посмотрела женщина. Что-то мне от ее взгляда захотелось под одеяло спрятаться.
Но вместо этого я предпочла удостовериться хотя бы в собственной целостности, так как сохранность все-таки под вопросом. На груди обнаружилась тугая повязка, слегка пахнущая травами. Где именно находится рана, я не знаю, не видела себя с ней в человеческом обличье, да и смотреть не очень хочется.
– Правда? Так быстро заживет?
– Я бы не сказала, что быстро. Регенерация у хвис не самая медленная, но и ничего хорошего я о ней сказать не могу. Во всяком случае, внутренние повреждения мне пришлось заращивать с помощью магии.
– Внутренние? – склонила я голову набок. – Это… Это что-то новенькое, – определилась с мыслью.
– Ничего. Все бывает в первый раз. Сейчас отдыхай. Тебе надо набираться сил, – начала закрывать ларчик дама.
– Для чего? И вообще, где я? И как сюда попала?
– Тихо, лисичка. Тебе вредно волноваться. Отдыхай.
Как же – отдыхай! Запихнули непонятно куда, еще и успокаивают.
В следующий раз я просыпалась дольше. Можно было еще поспать, мой организм просто требовал этого, но в глаза лезли назойливые лучики совсем разошедшегося солнца. У них тут, видите ли, конец весны! Жара – просто ужас, солнце палит. Я даже одеяло во сне скинула, хотя жутко мерзлявая, особенно когда сплю.
Потыкавшись носом в подушку, я прикрыла лицо хвостом, обретя таки желанную защиту от лучей. Но теперь маленькие белые волоски щекотали нос. Чихнув, я признала, что все – проснулась. У-у! А я так давно нормально не отсыпалась! То побеги, то работа уборщицей, то еще какое развлечение для бедной лентяйки.
Приоткрыв глаза, я потерла правый и зевнула. И только потом поняла, куда я, собственно, смотрю.
Из положения «эмбрион, обнимающий свой хвост» меня снесло, словно бумажку ураганом. Сон исчез с той же скоростью. Я забилась в угол между спинкой кровати и стеной, поджав ноги под себя и отгородившись подушкой. Хвост какое-то время еще пометался в поисках укрытия, а затем обернулся вокруг ног, спрятав свой кончик за моей спиной. Тоже, маленький, боится оторванным быть, мы друг к другу уже как-то привыкли!
Карие полуприкрытые глаза потемнели, будто я опять что-то натворила. От его взгляда по коже бегали просто полчища мурашек. Как вспомню, как вот так же сидела там, в камере, так выть хочется.
Попала ты опять, Лиска.
– Не лиса, а щенок какой-то. Разве что не скулишь.
Да у меня голос от страха отнялся, придурок!
– Могу спеть, – еле выжала я из себя.
Вареник заметно поморщился – видать, вспомнил мои музыкальные антиталанты.
– И чего ты дергаешься? Не съем я тебя.
А вот в этом у меня большие сомнения! Судя по взгляду – даже не подавится. Стоит тут, рассматривает бедную меня, словно кусок мяса на базаре. И не без аппетита, надо заметить, рассматривает.
– Желай я твоей смерти, оставил бы подыхать, а не тащил бы сюда через полгорода.
– За-зачем тогда? – Губы неимоверно дрожали.
Я не знала, чего он хочет, да и не верила ни единому слову. Но сейчас только этот интерес удерживал меня от истерики.
– Ты спасла жизнь Нейллина. Почему?
– Тебе все равно не понять, – скривила я губы, почувствовав, как жжет от слез глаза. Из-за этого ушастого предателя такой плаксой стала!
Вот мракобесы, в груди-то все как болит.
– Даже так?
А вот еще больше пугать не стоило. От такого взгляда у меня слезы пропали, во рту высохло, и, кажется, кровь в венах замерзла. У него ведь глаза покраснели, и вместо молочного шоколада сейчас там царит нечто, похожее на красное дерево. Нелюдь!
– Ну что ж, – продолжил он медленно, словно уверенный в себе хищник, подходя ко мне, – тогда ты останешься здесь, под присмотром. И объяснишь мне, чего же я такого не понимаю.
Чуть нагнувшись, он провел рукой по распушившемуся от страха хвосту. А я сидела, оцепенев, словно кролик перед удавом, и все крутила в голове дурацкую мысль: «Ну и кто из нас лиса?» Но она тут же пропала, стоило ему протянуть руку к моему лицу.
То, что я упорно пыталась увернуться от длинных цепких пальцев, осознала, только когда совсем завалилась на кровать. Правый бок стрельнуло болью, но обращать на это внимание, когда рядом такая большая и злобная опасность, глупо. Поэтому я просто всхлипнула, смешивая в одном звуке боль и страх.
Словно добившись своего, Рейвар распрямился, поглядывая на меня сверху вниз:
– Запомни, если причинишь Нейллину зло, я из тебя чучело сделаю.
– Ну и чем ты так запугал ребенка?
Рейвар чуть слышно застонал. Елна при желании из кого хочешь душу вынет, не говоря уже о словах и мыслях.
– Ничем.
– Что я слышу? Ты, Рейвар, решил мне соврать? И что мне с тобой после такого делать? Оттаскать за уши, как в детстве?
– Отстань от моих ушей, – зло прорычал он. – Ничего я ей не делал. Ну, может, слегка пригрозил. Ничего, эта рыжая зараза отряхнется и дальше пакостить пойдет.
Глаза Елны посветлели – верный признак злости.
Старую целительницу в их отряде боялись больше всего. А уж про ее авторитет можно и не говорить. Если воины доверяли своему лэй’тэ жизни, здоровье и честь, то для Елны оставляли тело и душу. И старая лэй’тэри крепко держала свои бразды правления.
Ох, а сколько сам Рейвар натерпелся от нее!
– Пойдет, – кивнула Елна. – Хвисы – они привычные. Вот только из-под кровати вылезет.
– И что она там делает?
– Прячется. От всех и каждого. Даже от еды отказывается. Еще раз скажи, что ты ее не пугал. Я наивная, я поверю.
– Нахваталась уже!
– Рейвар, ты проторчал у нее целый час, хотя я просила не утомлять мою пациентку. А после твоего ухода она обернулась и полезла под кровать. Это, по-твоему, нормально? Ей нельзя оборачиваться, я даже представить боюсь, что там может быть с ее легкими. Получается, весь мой трехчасовой труд насмарку.
Да уж, Елне стоило больших трудов вытащить эту хвостатую из-за черты. Ох, и ругалась же целительница, когда он принес ей едва живое тело, завернутое в окровавленный плащ. Видите ли, с такими ранами пациентку нельзя тревожить. А уж что она устроила, когда узнала, что девчонка оборачивалась!
– Давай я зайду попозже и вытащу ее?
– Никаких «попозже». Ты притащил ее на мою шею, ты и заботься. Я не люблю терять пациентов, сам знаешь.
Он встал. Рабочий стол едва ли не рушился под тяжестью бумаг с донесениями, но теперь Рейвару придется потратить драгоценное время на эту мелкую интриганку. Как будто ему и так мало. Все нервы истрепала, вертихвостка! То умирать собралась у него на руках, то умудрилась спать в его присутствии. А еще оборотень! Ну ладно звук открывающейся двери пропустила, но обоняние-то должно было ее поднять в первые две минуты. Потом еще эта истерика.
У дверей в комнату собралась целая толпа.
– Принес я ей ужин, как донна просила. Поставил на стол, смотрю – а на кровати никого. Испугался уж, что в дверь проскочила, когда я заходил, а потом глядь – хвост вроде торчит из-под кровати. Ну, полез туда – она пасть щерит, вот такие клыки! Уж я ей и кыс-кыс-кыс, и кутя-кутя-кутя…
– Ты бы еще цыпа-цыпа позвал! – заржали слушатели.
– Как мог, так и звал. Попытался даже вытащить, а она меня вот. – Один из служек, поставленных при целительнице, продемонстрировал перебинтованную руку. – Донна лекарь сказала, что долго заживать будет.
У Рейвара у самого до сих пор шрамы. Челюсть узкая, зубки маленькие… но вот парню чуть руку не откусила – это факт. Так что он впредь за своими руками будет следить. Пока она в звериной ипостаси.
