Мария Вересень - Высшее образование для сироты, или родственники прилагаются
— Химка оккупировала уборную, — сообщила она, не отрываясь от своего занятия. — Вина накушалась. А ей говорили — не запивай молоком! Сидит теперь, шипит от злости и крыльями машет, того и гляди, взлетит вместе с нужником.
Палец остановился на полпути к подоконнику.
— Животом мается, говоришь?
— С места встать не может! — хихикнула Лейя и чмокнула лягушку в вышитое гладью брюшко.
— Девочки; а на ярмарку мы все-таки сходим! И без всяких дурацких бирочек! — заорала я, спрыгивая с подоконника. Алия от неожиданности промахнулась, и мы уставились на вибрирующую рукоять ножа, торчащего из стены.
Трое недовольных сидели у горшка с углями, время от времени кидая безразлично-угрюмые взгляды на будку, в махоньком окошке Которой то и дело показывался то один, то другой глаз десятника городской стражи.
— И че зырит? — зевал бородатый детина, лениво перекладывая топор на длинном древке с одного плеча на другое.
— А смотрит, чтоб ты в кабак не сбег.
— Да ну его в пим дырявый. Перебрали чуток, а вони, словно мы городскую казну пропили. — Детина снова зевнул.
— А неча было сотнику морду бить. — Его напарник был тощ и высок. Тулуп на нем висел колоколом, и снизу отчаянно поддувало.
— Да я на морду евонную наступил нечаянно. Он же под столом лежал. Ни петь, ни свистеть не мог, а разорался, как баба на сносях!
Тощий с завистью посмотрел на тулуп напарника, тесно облепивший большое тело: вот кому действительно тепло. Он с досадой сплюнул в снег и проронил:
— Вот, леший его дери, ноги мерзнут.
— А я говорил, унты не надевай. Валенки зимой — самое то.
— Ноги у меня болят после валенок
— Ха, так ты не казенные носи. Мне в Цапельках во какие скатали. Мя-го-нькие.
— Для сугреву бы чего, — топая ногами, с тоской проговорил товарищ, косясь на десятника в окошке. — Никакого проку с сегодняшней смены. — Он кивнул на ведро с бирками. — Бесово отродье пущать не велено.
Детина тоже вздохнул: если бы не приехавшие в Веж жрецы да маги, которых задержал буран, глядишь, нечисть за бирки денежку бы дала. Половину в казну города, половину в карман.
— Специально с Потапом сменой поменялся, думал, нечисть на ярмарку ринется. Дык жрецы Хорса припожаловали. Смена псу под хвост! — Тощий похлопал себя по бокам, пытаясь согреться.
— Кажись, идет кто, — вяло произнес детина, ткнув бердышом в одинокую фигурку, приближающуюся от Вежиц.
— Мелка больно. Побирушка, не иначе.
Когда фигура подошла ближе, стало понятно, что это невысокая девчонка в каких-то лохмотьях, с сажей на носу и круглыми испуганными глазами.
— Куды прешь? — рявкнул тощий.
Девчонка присела от страха, крепко сжимая объемистый мешок. Язык у нее, похоже, отнялся от испуга, и она только хлопала огромными глазищами, которые на солнце стали бирюзового цвета.
— Чего несешь? — Здоровый протянул руку к мешку.
Девчонка с неожиданной силой потянула ношу на себя. Некоторое время они молча вырывали мешок друг у друга. Стражник победил и запустил руки в мешок. Побирушка громко всхлипнула и стала размазывать сажу с носа по всему лицу. Тощий присвистнул, принимая из рук напарника две большие оплетенные бутыли отличного виноградного вина. Здоровый, отбросив пустой мешок, схватил девчонку за шиворот, тряхнул и потребовал:
— Где стащила?
Та еще сильней засопела, а потом неожиданно больно пнула его в голень. Стражник от нежданной боли выпустил девчонку, и она с проворством мыши увернулась от тощего и дала деру обратно в Вежицы.
— Вот паршивка! — выругался здоровый, потирая ушибленную ногу. — Воровка, леший ее дери!
Тощий разглядывал бутыли и прищелкивал языком. Глядишь, не такая уж и пропащая смена! Одну бутыль пришлось отдать десятнику, зато вторая чудесно согрела тело и душу.
Я с подхихикиванием заскочила в кабак Никодима. Похлопала глазами, стоя на пороге, привыкая к полумраку, выхватила взглядом друзей за столиком в дальнем углу и уверенно туда направилась. Аэрон при моем приближении вздрогнул и пробормотал:
— Я тебя не узнал.
— Богатой буду! — заулыбалась я. Алия протянула мне платок, Лейя зеркало. Я глянула на свое отражение и, испугавшись чуть не до икоты, стала поспешно вытираться платком, делая вид, что не замечаю с нетерпением ерзающих друзей. Стянула старую куртку, платок, надела шубку и шаль.
— Верея! — заголосила, потеряв терпение, Алия. — Рассказывай!!!
— Чего рассказывать-то? Вино у них. Через полчасика пойдем в Веж, стражники как раз созреют.
Аэрон кивнул кабатчику, тот поставил перед нами кружки с вином. Мы стукнули деревянными боками кружек и выпили за успешно завершившуюся первую часть плана.
В это время на довольно приличном постоялом дворе в Веже, который заняли жрецы Хорса, среди монахов-рыцарей шел следующий разговор.
— Жаль, что учеников бесовской Школы нынче в город не пущают! Ужо мы бы порезвились! — с сожалением промолвил один ИХ них, отпивая из кружки пиво и рукавом утирая пену с усов; Все монахи были как на подбор — сильные, ладные, горячие, готовые во славу Хорса сразиться со всем миром.
— После того старого оборотня никакой нечисти не встречали! — Монах шлепнул по крепкому заду разносчицу и загоготал, когда та поспешила удалиться на безопасное расстояние.
— Власти перестраховались, — продолжал первый, — защищают это бесово отродье!
— Чертов буран! — выругался третий. — Давно бы в Чаронице были! Теперь киснем тут… — Он покосился в сторону соседнего столика, где гордо восседали молчаливые жрецы. — И чего их охранять? — перешел он на трагический шепот. — Двое магов нечисть и близко не подпускают. В какой-то деревеньке озверевший упырь кинулся, так даже на сто шагов не подпустили, сожгли начисто! Даже позабавиться не дали. — Рыцарь поспешно закрыл рот, заметив присоединившиеся к жрецам две фигуры в плащах-балахонах. — Легки на помине!
— Тоже ведь нечисты, а считаются белыми! — поддержал его усатый, поправляя тяжелый меч.
Во второй половине дня у ворот Вежа трое недовольных внезапно поняли, что пить ворованное вино — нехорошо. Первым муки совести испытал десятник. Схватившись за живот, он атаковал нужник, решив навеки в нем поселиться. Вторым нехорошее брожение вина в животе почувствовал тощий и, так как нужник был оккупирован десятником, который место дислокации менять не собирался ни за какие коврижки, вовсю кроя матом и мелкую воровку, и погоду, и промерзшие унты, затаился в кустах под стеной. Здоровяк проводил его взглядом и, повернувшись к воротам, заметил четверку приближающихся путников, которые со смехом перекидывались снежками и не особо спешили. Покосившись на сотрясающиеся от отборного мата кусты, детина, притоптывая от нетерпения ногами, ждал, пока пройдут эти четверо. Те не торопились. Три молоденькие девицы и парень хохотали и, видимо, решили собрать на свою одежду весь снег.
«Ну!!» — мысленно возопил стражник, прислушиваясь к утробному рычанию своего чрева.
Молодежь его мысленных воплей не услышала, остановилась и стала шумно, перекрикивая друг друга, обсуждать, стоит ли идти в Веж или лучше еще повеселиться в снегу. Спор сопровождался взрывами хохота и запуливаниями снежками друг в друга. Живот издал очередной угрожающий звук, здоровяк напрягся.
— Да ну его, этот Веж! — громко воскликнула рыжая девица, махнув рукой. — Лучше в Вежицах с горок покатаемся!
Совесть стражника после этих успокаивающих слов решительно пригрозила, что готова выплеснуться наружу. Детина попятился во внутренний двор, там заметался, как петух, которому хозяин, махнув тесаком, намекнул на суп. В нужнике страдал десятник, и здоровяк, вспомнив, что дом бабки Аниньи всего через дорогу, быстро посеменил в ту сторону, время от времени останавливаясь и судорожно сжимаясь.
— Пошли. — Я оглянулась на брошенные без присмотра ворота.
Мы, как тени, скользнули в них. Я наткнулась взглядом на ведро с бирками и недолго думая ссыпала половину себе в мешок. Тряхнула, послушала перезвякивание и, ухмыльнувшись, бросилась догонять друзей.
— Как их не укачивает?! — Я задрала голову, наблюдая за Аэроном и Лейей на качелях. Лейя разалелась и заливисто хохотала. Алия тоже посмотрела на эту пару, фыркнула и протянула мне горсть чищеных орехов. Я отвернулась от качелей и стала их жевать.
— Пойдем в комнату смеха, — предложила, — там целый лабиринт!
— С кривыми зеркалами?
— Ага! Интересно, Аэрон в них отражается?
— Чушь какая! — хмыкнула Алия. — Отражается как миленький!
По ярмарочным рядам мы уже прошлись и накупили всякой ерунды, начиная от предметов гардероба и заканчивая такими безделушками, как, например, лягушка из нефрита. Деньги, как зачарованные, все не кончались и отчаянно жгли руки.
