Александр Трошин - Выбор альтернатора
— Ты про гигантское желтое яйцо с горящими красными глазами?
Это скудное определение как нельзя более точно подходило под описание моей персональной к-капсулы!.. Я радостно кивнул.
— Да. Не знаешь, что с ним случилось?
— Бэлл приказал солдатам Солонара забрать его.
— Куда и зачем? — привстал я с лавки, с трудом сдержав крик.
— В Солонар, разумеется… Чтобы им не овладели враги мага, — пожав плечами, ответил варвар.
— Да на хрена она кому-то нужна?! — в тихом ужасе все-таки вскричал я.
Глядя, как мой новый друг с наслаждением выхлебывает уже третью литровую кружку «пива», я уныло ковырял вилкой в остывшем рагу, пытаясь сообразить, как добыть свое сокровище, без которого мне не вернуться домой. Из сумбурного рассказа Сефера следовало, что какой-то безумный старикашка, мнящий себя величайшим колдуном, не иначе, подло спер мою к-капсулу, решив, что она послана ему богами, и благоразумно скрылся в замке — под надежную защиту не одной тысячи солдат, не раздумывая убивавших всех, кто приближался к их цитадели. Ничего не оставалось делать, кроме как идти туда.
— А этот Солонар далеко отсюда?
— Не близко, — оценил расстояние Сефер, — за западными горами.
— А дорога туда есть?
— Раньше вроде была, — неопределенно пожал он плечами.
— И где она? — поинтересовался я, справедливо полагая, что полностью исчезнуть с лица земли дорога не может.
— Зачем тебе Солонар? Оттуда еще никто не возвращался. Хотя… — Сефер призадумался. — Не слышал, чтобы туда кто-нибудь вообще отправлялся.
— А Бэлл и его солдаты? — коварно поймал я его на лжи.
— У магов свои тайные дороги, — не растерялся Сефер.
— Хорошо, пусть будет так, — не стал я спорить. — Покажешь, где она начинается?
Сефер кивнул и, не скрывая любопытства, спросил:
— Ты хочешь украсть у Бэлла это большое яйцо?
— Не украсть, а вернуть, поскольку оно — мое.
— Твое?! Значит, я прав! — вскричал он и, ткнув в меня грязным пальцем, шепотом добавил: — Ты — демон!
— Почему вдруг демон? — несколько растерялся я.
— Рассказывают, — таинственно прошептал он, — что крестьяне насмерть забили появившегося из яйца демона о двух головах и с множеством рук, в каждой из которых он сжимал огненный меч размером с дерево!
Нет, явно не обо мне речь.
— Сефер, — обратился я к его логике, — разве у меня две головы и множество рук?
— Нет, — согласился он и тут же заявил: — Но ведь всем известно, что демоны могут принимать любые обличья!
— А как насчет того, что демона забили насмерть? Я-то живой!
— А вдруг демоны бессмертны? — упрямо не желал он принять мои слова за истину.
Глубоко вздохнув, я выдвинул неопровержимый, как мне казалось, аргумент:
— Если бы я был демоном, то разве стал бы тратить время, разговаривая с тобой, и уж тем более спрашивать дорогу?!
— А если ты охотишься за моей душой! — без труда парировал он.
— Эта… — Я хрустнул костяшками пальцев, придумывая доступные ему слова. — Поверь мне, Сефер, я не демон.
Дверь негромко скрипнула. Сефер побледнел, глядя на вошедшего. Наблюдая за лицом варвара, я сдержал желание обернуться, полагая, что, кто бы ни вошел, меня это касаться не может.
Тяжелые шаги неспешно приблизились к нам. Кто-то нагло положил мне на плечо руку, и зычный голос спросил:
— Готовы ли вы верно служить благородному барону Хира, своему сеньору?
Сефер обреченно кивнул и вышел из-за стола.
Я же продолжал не торопясь потягивать окончательно выдохшееся пиво, притворяясь, что жутко увлечен этим процессом.
Рука исчезла с моего плеча, и на освободившееся передо мной место сел здоровенный лысый воин в ярко-алом плаще, скрепленном золотыми застежками, в белоснежной тунике, с прицепленным к поясу широким топором.
— А ты, — выразительно глянул он мне в глаза, — готов служить барону Хира?
— Вы знаете, — с сомнением произнес я, — уж слишком все неожиданно… Мне надо подумать… Давайте встретимся, скажем, завтра?
Вояка поднял кружку Сефера и, с отвращением понюхав, выплеснул остатки пива на пол.
— Разве могут нормальные люди пить это пойло! — уверенно заявил он и вытащил на свет богато украшенную причудливой чеканкой флягу. — Позволишь мне угостить тебя за здоровье нашего сеньора?
— Спасибо, — вежливо отказался я на всякий случай. — Предпочитаю не смешивать разные напитки.
За моей спиной раздалось тихое шуршание, и холодный меч коснулся моего горла.
— Пей, — тихо приказал воин.
С ненавистью глядя на мучителя, я взял флягу и, морщась, хлебнул густой горькой жидкости.
— Вы довольны? — спросил я, быстро запив эту мерзость пивом, показавшимся мне просто восхитительным.
Воин что-то беззвучно прошамкал и поднялся с места.
А я сидел и старался понять, почему не могу двинуть ни одним членом и почему вокруг внезапно наступила полная тишина?.. Прилагая огромные усилия, попытался повернуть голову, но не смог сдвинуть ее и на миллиметр! Кто-то толкнул меня в плечо, я рухнул на пол и принялся тупо наблюдать приближение подкованных солдатских сапог. Потом меня стали избивать. Боли я не ощущал — только толчки — но мог ясно себе представить, что почувствую, когда (если?) выйду из ступора. Чей-то тяжелый сапог угодил мне в переносицу, голова дернулась, и я наконец потерял сознание.
Придя в себя после того, как на меня выплеснули ведро холодной воды, я с радостью ощутил, что вновь могу двигаться и слышать. Впрочем, уже спустя секунду горько пожалел об этом: едва я попытался привстать, как все мое тело пронзила неимоверная боль, словно меня давили гигантским прессом, методично втыкая во все части тела раскаленные шипы!
Скрючившись на полу, я выдавил не то стон, не то хрип, переживая все кошмары своего недавнего избиения. Лицо горело огнем, разбитые губы яростно пульсировали, ребра ныли при каждом вдохе.
К счастью, первый болевой приступ быстро отступил. Запустив пальцы в рот, я выдернул державшийся лишь на тонкой полоске кожи недавно запломбированный (шестой нижний слева) зуб и обнаружил, что из одежды на мне только моя собственная кожа.
Склонившийся надо мной Сефер протянул грязную тунику.
— Всю одежду забрал сотник, — извиняющимся тоном пояснил он. — Теперь мы в армии Хира.
Натягивая тряпку, называемую одеждой, я обратил внимание, что помещение, в которое нас поместили, мерно раскачивается из стороны в сторону.
— Мы едем?
— Ага, — невесело отозвался собрат по несчастью, — в легион.
Не желая ехать ни в какой легион, я поднялся на ноги и, покачиваясь от слабости, принялся внимательно изучать повозку с целью освобождения.
— Бесполезно, — покачал головой Сефер, — я уже все осмотрел. Дыры в потолке слишком маленькие, а дерево нам не сломать. Хотя ты — демон, может, и выйдет.
— Отстань, а? — попросил я, не желая вновь выслушивать его бредовые предположения насчет моей демонской сущности.
Внезапно возникший гул в ушах и резкое потемнение в глазах заставили меня прижаться спиной к шершавой стене и замереть.
— Сефер? — позвал я, отчаянно моргая и прислушиваясь к непонятному жжению, охватившему мои внутренности.
— Что? — как сквозь туман отозвался он.
Жжение достигло апогея. Я рухнул на колени, и меня вырвало отвратительной зеленой слизью, оставившей в горле едкую горечь.
— Воды! — задыхаясь, прохрипел я.
Сефер немедленно зачерпнул из стоявшей в углу бочки полведра воды и кинулся ко мне. Облившись с ног до головы, я сделал несколько судорожных глотков и пришел в себя.
— Чем меня опоил этот гад? — спросил я, тяжело дыша.
— Ядом с клыков гигантских черных пауков из Темных Лесов севера, — с готовностью объяснил Сефер.
Я уселся на пол в углу, прикрыл глаза и попытался уснуть. Под мерное раскачивание повозки это получилось довольно быстро.
3— Вылезайте, живо! — вырвал меня из сладкого забытья грубый голос.
Протерев глаза, я увидел, что Сефер уже покинул повозку. Спотыкаясь в темноте, я выбрался на залитую яркой луной площадку, на которой в беспорядке располагались просторные палатки и уродливые, наспех сколоченные бараки, служившие казармами. Встречать нас вышел уже знакомый сотник, безмятежно вертевший в руках мой мешочек с монетами.
— Вижу, ты не издох, — со злорадной улыбкой, не сулившей ничего хорошего, произнес он, обращаясь ко мне. — Готов служить барону Хира?
Исподлобья глянув на него, я сдержался и промолчал.
Усмехнувшись, сотник развернулся и ушел в стоявшую у кромки леса палатку, ярко освещенную факелами, бросив нас на попечение молчаливого стражника. Сей доблестный воин уныло вздохнул и, не говоря ни слова, ткнул меня копьем в спину, указав на барак, который, очевидно, должен был стать моим домом на неопределенное время. Я пошел по холодной земле босыми ногами, периодически попадая на камни, острые ветки и невнятно ругаясь в ночь. Втолкнув нас внутрь, воин вышел, предусмотрительно заперев дверь на засов. Ясно, что за наш побег отвечать придется ему!
