Алексей Калугин - Галактический приют
— Раз… Два…
Щелкнул открывшийся замок.
Придав заколке прежнюю форму, Шутов вернул ее Кире Алексеевне.
— Вы уверены, что именно воспитание детей является вашим призванием? — несколько удивленно спросила женщина.
— Мне приходилось работать с трудными подростками, — ответил Шутов и, приоткрыв дверь, предложил Кире Алексеевне первой войти в лабораторию.
— Какого черта!.. — раздались возмущенные голоса из глубины помещения. — Вы что, надпись над дверью не видели?.. Кто вас сюда пустил?
— Я, — вышел из-за спины Киры Алексеевны Шутов… Огромная лабораторная комната была до такой степени заставлена стеллажами с переплетенной разноцветными проводами аппаратурой, что казалась крошечной каморкой. Свет под потолком был почему-то пригашен, из-за чего в комнате царил полумрак, на фоне которого тремя яркими пятнами выделялись настольные лампы в разных концах помещения. Человек невысокого роста, в очках, со всклокоченными волосами, одетый в криво застегнутый, мятый лабораторный халат, стоял в проходе между стеллажами, как раз напротив Шутова. Две такие же всклокоченные головы с ошалелыми глазами выглядывали из-за полок.
— А вы, собственно, кто такой? — спросила у Шутова одна из голов.
— Вы знаете, что сорвали важный научный эксперимент? — спросила вторая голова.
— Сколько их здесь? — поинтересовался Шутов у Киры Алексеевны.
— От трех до пяти, — ответила женщина. — Редко — шесть.
— А ну-ка, все сюда, — спокойно, не повышая голоса, скомандовал Шутов. И для убедительности ткнул указательным пальцем себе под ноги.
Высовывающиеся из-за полок головы непонимающе переглянулись.
Тип в халате, стоявший перед Шутовым, нахально сложил руки на груди и вызывающе выставил левую ногу вперед.
— Вы, собственно… — начал было он.
— Я сказал» все сюда! — рявкнул Шутов.
Это прозвучало убедительно, и специалисты проворно полезли из своих щелей.
Не прошло и двух минут, как перед Шутовым стояли четверо гражданских, один внешний вид которых заставил сердце строевого офицера болезненно сжаться.
— Первое, — начал импровизированный инструктаж Шутов. — Я директор данного сиротского приюта. Следовательно, ваш прямой и непосредственный начальник. А потому всё мои указания исполняются быстро и беспрекословно. Зовут меня Анатолий Николаевич Шутов. — Пауза. Никаких возражений. — Второе. Кира Алексеевна является моим замом по воспитательной части. Следовательно, в мое отсутствие все ее указания исполняются так же четко, как и мои.
Пауза.
— Да, но она… — подал голос один из ученых.
— Кира Алексеевна, — вежливо поправил Щутов.
— Да… Кира Алексеевна мешает нашим научным работам.
— Понимаю, — наклонил голову Шутов. — С нынешнего дня все научные работы будут проводиться только с разрешения Киры Алексеевны и в назначенное ею время.
— Да, но…
— Есть возражения? — Нет.
— Замечательно, — Щутов позволил себе едва заметно улыбнуться. — Я вижу, мы найдем общий язык. Третье. Привести в порядок внешний вид. Вы не у себя дома чай с тещей пить собираетесь, вы находитесь на государственной службе. Поэтому и выглядеть должны соответствующе. Я понятно выражаюсь?
Судя по тому, что никаких вопросов или возражений не последовало, выражался Шутов понятно.
— И наконец, четвертое. Где малыш?
— Какой малыш? — разом вытаращились на него все четверо.
— Тот, над которым вы проводите свои эксперименты. — Вы имеете в виду объект Икс-Ноль-Ноль?
Шутов бросил вопросительный взгляд на Киру Алексеевну.
— Так они его называют, — пожала плечами женщина.
— Где он? — спросил Шутов.
— В тот момент, когда вы вломились… То есть когда вы вошли в лабораторию, объект Икс-Ноль-Ноль проходил тест на усиленное немотивированное восприятие реальности, — ответил Один из специалистов.
Шутов сделал для себя вывод, что ученые — люди малость туповатые, не от рождения, а в силу особенности профессии, а потому, общаясь с ними, выражаться следует очень коротко и предельно конкретно, так, чтобы при веем желании, фразу невозможно было истолковать двояко.
— Покажите мне его, — тяжело вздохнул Шутов.
— Кого?
Немая сцена.
Шутов посмотрел на Киру Алексеевну.
— Они, часом, не издеваются надо мной?
— Нет, — с абсолютно серьезным видом качнула головой Кира Алексеевна. — Они по жизни такие.
— Это какие такие? — обиженно шмыгнул носом один из специалистов.
Кира Алексеевна неревела взгляд на потолок, решив, что дальнейшее развитие темы не имеет смысла.
— Я хочу видеть объект Икс-Ноль-Ноль… Секундочку! — Шутов вскинул руку, едва лишь один из гениев успел рот приоткрыть. — Прежде чем кто-то из вас произнесет хоть слово, хочу сказать: если ровно через десять секунд я не увижу то, что мне нужно, я прикрою всю вашу контору. — Шутов включил таймер на ручных часах и с некоторым удивлением посмотрел на замерших, будто сломанные манекены, специалистов. — Время пошло.
Стоявший перед Шутовым гений попятился, жестами маня майора за собой и приговаривая при этом:
— Сюда… Пожалуйте… Сюда…
— А у вас неплохо получается, — услышал Шутов у себя за спиной реплику Киры Алексеевны, произнесенную с явным одобрением.
— Мне приходилось иметь дело…
Шутов умолк на полуслове, решив все же не уточнять, с кем именно ему приходилось иметь дело, и, кашлянув для солидности в кулак, последовал за учеными.
В глубине комнаты, в уголке, отгороженном пластиковыми щитами, сидело маленькое, ростом не больше трехлетнего ребенка, существо нежно-бирюзового цвета — тот самый «заяц», которого майор привез на Землю на своем корабле. На кого был похож «заяц»? Вот это трудно определить. Вообще-то он не походил ни на одно известное Шутову живое существо. Но человеку ведь всегда хочется найти точное сравнение, поэтому, подумав, майор определил: что-то от броненосца, что-то от кенгуру, немного от гепарда и что-то, совсем уж самая малость — наверное, большие, выразительные глаза — от лани. А вот от зайца — ничего.
Детеныш неизвестного вида сидел за столом, на котором вразнобой мигали десятка три разноцветных лампочек. На голову малыша был надет широкий пластиковый обруч, от которого во все стороны тянулись разноцветные провода.
Увидев такое, Шутов подумал, что без членовредительства сегодня, видимо, не обойтись.
А малыш, увидев Шутова, подпрыгнул в кресле и радостно заверещал. Он бы непременно попытался вырваться из своей пластиковой клетки, но ручонки его были пристегнуты к подлокотникам.
— Выпустить! — рявкнул во всю армейскую глотку Щутов.
И как ни странно, на этот раз его моментально поняли.
Суетливо толкая друг друга, специалисты бросились к пластиковому загончику и в считанные секунды освободили малыша, который тут же подскочил к Щутову и запрыгнул к нему на руки. Майор улыбнулся и потрепал существо по волосяному гребешку, торчавшему меж двух больших ушей.
— Ну что, озорник, признал?
Малыш сначала довольно заурчал, затем глянул искоса на специалистов и злобно тявкнул.
Шутов услышал, как у него за спиной негромко хмыкнула Кира Алексеевна.
Майор обернулся.
— Что-то не так?
— Честно говоря, у меня были сомнения в ваших педагогических способностях.
— Да? — неплохо изобразил удивление Шутов. — Вы же видели, с гениями я разобрался на «раз». — Я говорю о воспитании детей.
Шутов посмотрел на взъерошенных специалистов, ожидающих дальнейших распоряжений нового шефа, чей авторитет, похоже, стал для них непререкаемым.
— А это кто? — кивнул в их сторону Шутов.
Кира Алексеевна улыбнулась. Впервые с момента их встречи. Сидевший на руках у Шутова малыш недовольно заворчал и принялся требовательно дергать майора за нагрудный карман.
— В чем дело? — строго посмотрел на него Шутов.
Малыш что-то проверещал в ответ и снова дернул майора за карман. Хорошо дернул, так что край оторвал.
— Вы его когда последний раз кормили? — спросил Шутов у специалистов.
Рыжеволосый гений — именно он показался Шутову наиболее здравомыслящим из всех — посмотрел на настенные часы.
— Два часа двенадцать минут назад. В полном соответствии с установленным для объекта… — рыжий запнулся, но быстро нашел выход из показавшейся ему поначалу безвыходной ситуации: — В соответствии с установленным для малыша режимом дня. Кира Алексеевна может подтвердить.
— Кормили, — кивнула Кира Алексеевна. — Уж за этим-то я слежу строго.
— Как зовут? — спросил Шутов у глянувшегося ему специалиста. — Меня? — растерянно переспросил рыжий гений.
— Нет, маму мою, — усмехнулся Шутов.
— Братислав, — наклонив голову, изобразил поклон рыжий. — Братислав Синичкин.
