Роберт Шекли - Рейс молочного фургона
Грегор накормил их. Он решил, что происшествие естественно, поскольку в одном помещении транспортируются и самцы, и самки. Это следовало предвидеть: надо было разделить животных не только по видам, но и по признакам пола.
Когда он вновь заглянул к квилам, их число увеличилось до тридцати восьми.
— Да. И не похоже, чтоб они собирались остановиться.
— Этого следовало ожидать.
— Почему? — озадаченно спросил Грегор.
— Я тебе говорил. Квилы размножаются фемишем.
— Мне так и послышалось. А что это такое?
— То, что ты и слышишь, — раздраженно ответил Арнольд. — И как тебе только удалось окончить школу? Это партеногенез при температуре замерзания воды.
— Так оно и есть, — мрачно произнес Грегор. — Я поворачиваю корабль.
— Нельзя! Мы разоримся!
— При нынешних темпах размножения квилов мне скоро не останется места на корабле. Его придется вести квилу.
— Грегор, не поддавайся панике. Есть идеально простой выход.
— Я весь внимание.
— Увеличь давление и влажность воздуха. Тогда они остановятся.
— Может быть. А ты уверен, что смаги не превратятся в бабочек?
Побочных явлений не будет.
Как бы то ни было, возвращаться на Землю не стойло. Корабль прошел уже половину пути. С тем же успехом можно избавиться от мерзких тварей и в пункте назначения.
Разве только спустить их всех за борт. Идея хоть и невыполнимая, но соблазнительная.
Грегор увеличил давление и влажность воздуха, и квилы перестали размножаться. Теперь их насчитывалось сорок семь, и большую часть времени Грегор тратил на то, чтобы очищать вентиляторы от шерсти. Замедленная сюрреалистическая метель бушевала в коридоре, в машинном зале, в баках с водой и у Грегора под рубашкой.
Он ел безвкусные продукты с шерстью, а на десерт — неизменный пирог с шерстью.
Ему мерещилось, будто он сам превращается в квила.
Но вот на горизонте появилось яркое пятнышко. На переднем экране засияла звезда Вермойн. Через день он прибудет на место, сдаст груз и тогда вернется в запыленную контору, к неоплаченным счетам и пасьянсу.
В тот вечер он откупорил бутылку вина, чтобы отпраздновать конец рейса. Вино смыло вкус шерсти во рту, и он улегся в постель с чувством легкого, приятного опьянения.
Однако заснуть он не мог. Температура неуклонно падала. Капли воды на стенах застывали в льдинки.
Придется включить отопление.
Дайте-ка сообразить. Если включить отопление, смаги съежатся. Разве только устранить тяготение. Но тогда сорок семь квилов объявят голодовку.
К черту квилов. В таком холоде невозможно управлять звездолетом.
Он вывел корабль из вращения и включил обогреватели. Целый час он ожидал, дрожа и постукивая ногами. Обогреватели бойко тянули энергию от двигателей, но тепла не давали.
Это было смехотворно. Он перевел их на предельную мощность.
Через час температура упала ниже нуля. Хотя Вермойн был виден, Грегор сомневался, доведется ли ему посадить корабль.
Не успел он развести на полу кабины костер, взяв для растопки самые легко воспламеняющиеся предметы на корабле, как вдруг ожила рация.
— Я вот что думаю, — сказал Арнольд. — Надеюсь, ты не слишком резко менял тяготение и давление?
— Какая разница? — рассеянно спросил Грегор.
— Это может дестабилизировать фиргелей. Резкие перепады температуры и давления выводят их из спячки. Ты бы лучше посмотрел.
Грегор засуетился. Он открыл дверь, ведущую в отсек фиргелей, заглянул внутрь и содрогнулся.
Фиргели, разумеется, бодрствовали. Они каркали.
Огромные ящерицы порхали по отсеку, покрытые изморозью. Из отсека вырвался поток ледяного воздуха. Грегор захлопнул дверь и поспешил к рации.
— Понятно, покрытые изморозью, — сказал Арнольд. — Фиргели едут на Вермойн I. Жаркое местечко Вермойн I — очень близко к солнцу. Фиргели консервируют холод. Это самые лучшие во Вселенной портативные установки для кондиционирования воздуха.
— А почему ты не сказал мне этого раньше? — ехидно спросил Грегор.
— Тебя бы это расстроило. А как насчет смагов?
— На Вермойн II. Маленькая планетка, тяготение невелико.
— А квилы?
— Ясное дело, на Вермойн III.
— Идиот! — заорал Грегор. — Ты поручаешь мне такой груз и ждешь, что я стану им жонглировать? — Если бы в этот миг Арнольд находился на корабле, Грегор придушил бы его.
— Арнольд, — проговорил он очень медленно, — довольно идей, довольно планов. Ты обещаешь?
— Да ладно, — примирительным тоном сказал Арнольд. — Не из-за чего так брюзжать.
Грегор дал отбой и принялся за работу, пытаясь согреть корабль. Ему удалось поднять температуру до двадцати семи градусов по Фаренгейту, а потом перегруженные обогреватели окончательно вышли из строя.
К этому времени планета Вермойн II была совсем рядом.
Грегор отшвырнул кусок дерева, который собирался сжечь, и взялся за пленку. Он перфорировал на пленке курс к Главному пакгаузу, обращающемуся по орбите вокруг Вермойна II, как вдруг услышал зловещий скрежет. В то же время стрелки десятка дисков и циферблатов остановились на нуле.
Он устало поплыл в машинный зал. Главный привод не работал, и не требовалось специального технического образования, чтобы понять почему.
В застойном воздухе машинного зала парила квилья шерсть. Она набилась в подшипники, в систему смазки, заклинила охлаждающие вентиляторы.
Для отполированных деталей двигателя металлическая шерсть оказалась сильнодействующим истирающим материалом. Удивительно, как еще привод продержался столько времени.
Грегор вернулся в кабину управления. Невозможно посадить корабль без главного привода. Придется чинить его в космосе, проедать прибыли. К счастью, звездолет приводится в движение соплами боковых реактивных двигателей. Ими еще можно маневрировать.
Вероятность успеха — один к одному, но еще не поздно установить контакт с искусственным спутником, который служит пакгаузом Вермойна.
— Говорит «Асе», — объявил Грегор, выведя корабль на орбиту вокруг спутника. — Прошу разрешения на посадку. Послышался треск статического разряда.
— Это корабль службы «Асе», направляется на Вермойн II с Центрального пакгауза «Тригейл», — уточнил Грегор. — Бумаги в порядке.
Он повторил традиционный формальный запрос о разрешении на посадку и откинулся на спинку кресла.
Борьба была нелегкой, но все животные прибыли живыми, невредимыми, здоровыми, бодрыми и так далее и тому подобное. Служба «Асе» заработала кругленькую сумму. Но сейчас Грегор мечтал лишь об одном: выбраться из корабля и влезть в горячую ванну. И всю остальную жизнь держаться подальше от квилов, смагов и фиргелей. Он хотел…
— В разрешении на посадку отказано.
— Что-о?
— Очень жаль, но в настоящее время свободных мест нет. Если хотите, оставайтесь на орбите, мы постараемся принять вас месяца через три.
— Погодите! — взвыл Грегор. — Нельзя же так! У меня на исходе продукты, главный привод сгорел, и я не могу больше терпеть этих животных!
— Очень жаль.
— Вы не имеете права прогнать меня, — хрипло сказал Грегор. — Это общественный пакгауз. Вам придется…
— Общественный? Извините, сэр. Этот пакгауз принадлежит концерну «Тригейл».
Рация умолкла. Несколько минут Грегор не сводил с нее глаз.
«Тригейл»!
Вот почему они не придирались к нему на своем Центральном пакгаузе. Гораздо остроумнее отказать ему в посадке на пакгаузе Вермойна.
Самое обидное то, что они, вероятно, вправе так поступить.
Он не может приземлиться на планете.
Посадка звездолета без главного двигателя равносильно самоубийству.
А в солнечной системе Вермойна нет другого космического пакгауза.
Что ж, он доставил животных почти к самому пакгаузу. Мистер Вене, без сомнения, все поймет и оценит его добрые намерения.
Он связался с Венсом, находящимся на Вермойне II и объяснил ему обстановку.
— Не в пакгаузе? — переспросил Вене.
— Всего лишь в пятидесяти милях от пакгаузе.
— Нет, так не пойдет. Разумеется, я приму животных. Они мои. Но есть пункты, предусматривающие неустойку в случае неполноценной доставки.
— Но ведь вы не примените их, правда? — взмолился Грегор. — Мои намерения…
— Они меня не интересуют, — прервал его Вене. — Меня интересует предел прибыли и все такое. Нам, колонистам, всякая кроха годится.
И он дал отбой.
Обливаясь потом, хотя в помещении было холодно, Грегор вызвал Арнольда и сообщил ему новости.
— Это неэтично! — объявил Арнольд в неистовстве.
— Но законно.
— Я знаю, черт побери. Мне надо подумать.
— Придумай что-нибудь толковое, — сказал Грегор.
— Я свяжусь с тобой позднее.
После разговора Грегор несколько часов подряд кормил животных, вычесывал квилью шерсть из своих волос и жег мебель на палубе корабля. Когда зажужжала рация, он суеверно скрестил пальцы, прежде чем ответить.
