Александра Лисина - Некромант на охоте (СИ)
При виде неожиданного препятствия королевские проверяющие озадаченно переглянулись.
— Э-э… господин граф? — беспомощно проблеял барон фон Дубинэ, пытаясь выразить словами общее затруднение.
Его сиятельство, подойдя ближе, задумчиво тронул толстые прутья.
— Было бы странно, если бы в отсутствие хозяина замок оказался открыт для всех желающих…
— Но мы — не «все»! — пафосно воскликнул барон фон Воррэн. — Мы — королевские проверяющие! Нам должно оказывать уважение!
— Всенепременно, — счел за лучшее согласиться граф, незаметно озираясь по сторонам. — Надо теперь донести эту мысль и до окружающих… демон, где у них колокол?
Господин Грабис окинул раздраженным взглядом закрытые ворота и недобро процедил:
— Интересно, тут вообще кто-нибудь есть?
— Я никого не вижу, — попытался задрать голову фон Воррэн. — Только эти уродливые птицы на стенах, от которых у меня прямо мурашки по коже. Такое впечатление, что они вовсе не каменные… умели же в старину некроманты пугать народ!
— Это обычные статуи, — нахмурился Абирус Грабис, следом за толстяком всматриваясь в медленно дрейфующие над каменными зубцами клочья тумана. Вероятно, магического, потому что он постоянно менял свою плотность, становясь то реже, то плотнее, из-за чего временами создавалось впечатление, что сидящие на стенах каменные горгульи двигаются. Мелькнет, к примеру, одна такая харя, злобно раззявит пасть и тут же исчезнет за набежавшим белесым облачком. Потом туман немного отступит, и тебе покажется, что на месте одной горгульи уже сидит совсем другая — с широко распахнутыми крыльями, ехидно прищурившаяся или нагло задравшая хвост прямо над твоей головой.
— Эта дрянь показала мне язык! — вдруг пораженно воскликнул барон фон Дубинэ, всмотревшись в туман повнимательнее. — А вон та… простите… еще и задницу! Что за бесовщина?!
— Оптическая иллюзия, — успокоил своих спутников его сиятельство. — У юного барона неплохой талант к ментальной магии и весьма своеобразное чувство юмора. Можете мне поверить — горгульи действительно самые обыкновенные. Еще от старого барона остались.
— Так. А почему нам до сих пор никто не открыл?! — очень кстати вспомнил о важном господин фон Воррэн.
— И правда, — поддержал его пухлый сосед. — Мы уже давно тут стоим, а никого до сих пор не увидели.
— Я заметил, — вполголоса отозвался граф. — Обычно тут на пороге людей не держали… пока барон был на месте, конечно.
— Погодите! Это что, значит, нас никто не ждет?! — совершенно искренне поразился фон Дубинэ, и граф Экхимос молча возвел глаза к ослепительно чистым небесам.
Вот же одарила судьба попутчиками…
Какой только идиот додумался организовать эту проверку именно сегодня, а, скажем, не год назад, пока Невзун не уехал на учебу?!
— Эй! — наконец, не выдержал фон Дубинэ и изо всех сил потряс решетку. — Э-эй! Есть тут кто живой?! Открывайте!
— Лю-юди-и-и! — присоединился к нему фон Воррэн, внезапно испугавшись перспективы до ночи торчать на продуваемом всеми ветрами мосту, а затем замолотил кулаком в ворота. — Эге-гей! Кто-нибу-у-удь!!!
— Че орете? — вдруг неприветливо раздалось прямо у них над головами, и оттуда с недовольным видом высунулась полупрозрачная зеленая морда гигантской гусеницы. — Нет тут живых. И уже давненько.
Наскоро оглядев испуганно отшатнувшихся гостей, она вовремя заметила стоящего поодаль графа и тут же извинилась:
— О! Прошу прощения, ваше сиятельство — я вас не сразу заметил. Эти двое невоспитанных смертных приходятся вам знакомыми?
— Королевская проверка, — мысленно ухмыльнувшись, сообщил граф.
Гусеница внимательно оглядела встрепанных гостей и озадаченно моргнула.
— Вы уверены? Что-то не похожи они на королевских заслан… то есть, посланников. Дайте-ка взглянуть на них поближе…
Господа королевские проверяющие опешили, когда через пару мгновений призрачная тварь величественно выплыла навстречу им прямо из воздуха — массивная, толстая, покрытая густым слоем слизи, которая то и дело капала на доски, а затем растекалась под ногами широкими лужами. Надутая, словно королевский дворецкий. С важно поднятой головой, круглыми маленькими глазками, гордо взирающими на гостей сверху вниз сквозь линзы пенсне. И сотнями небольших когтистых лапок, нижние из которых были аккуратно поджаты к объемистому (фон Воррэн машинально сравнил со своим и резко приуныл) брюху, а верхние неторопливо оглаживали невесть откуда взявшийся фрак.
— Итак, господа, — совсем другим тоном продолжил призрак и строго оглядел присутствующих с высоты своего немаленького роста. — Позвольте представиться — Умникус Глюк. Доверенное лицо, главный управляющий, казначей, дворецкий и, по совместительству, фамильный призрак семейства Невзунов. Господин граф, мое почтение. Вы не могли бы представить ваших спутников?
— Разумеется, — учтиво наклонил голову граф, имевший удовольствие пообщаться с необычным помощником своего подопечного как раз накануне его отъезда и уже успевший убедиться, что заместителя Невзун подобрал себе толкового.
Процедура представления много времени не отняла, несмотря на то, что его сиятельство взял на себя труд перечислить все титулы и звания господ проверяющих, а также многословно и витиевато, как и положено в таких случаях, пояснил цель их визита. Гусеница терпеливо выслушала, важно покивала, услышав о полномочиях гостей, сочувственно всплеснула сразу всеми лапками, услышав о злоключениях многоуважаемых господ, а потом, великодушно не заметив, что брызги слизи щедро усеяли и без того грязные камзолы гостей, преувеличенно бодро воскликнула:
— Рад приветствовать вас, господа, на пороге фамильного замка Невзунов! Примите мои искренние извинения за это досадное промедление! Если бы я знал, что вы пожалуете к нам именно сегодня, то никогда бы… и вообще, это огромная честь — принимать на мосту столь именитых гостей!
— Так подними, наконец, решетку! — потеряв всякое терпение, рявкнул господин Абирус.
Гусеница тут же приняла скорбный вид и виновато вздохнула.
— Не могу, многоуважаемый господин проверяющий.
— Это еще почему?!
— Дык нематериальный я, — удивился призрак и в качестве доказательства взмахнул короткими лапками. — Рук нет, ног нет… ни барабан покрутить, ни решетку поднять, ни ложку подать… ничего делать не способен! Потому-то хозяин меня управляющим и назначил!
— А кто-нибудь, кроме тебя, в замке есть? — попытался уладить ситуацию миром господин фон Дубинэ.
— Ни единой живой души, — с гордостью доложила гусеница, важно поправляя пенсне.
У королевского оценщика резко побагровело лицо.
— Хочешь сказать, что нам придется торчать на этом мосту до скончания веков?! — взревел он, поразив соседей уникальными возможностями своей тощей глотки.
— Ну зачем же сразу на мосту? — заволновалась гусеница. — Вон, под стенами травка есть — зеленая, сочная, нежная… на ней и полежать, и посидеть приятно… а уж как ее наши коровы любят…
— ЧТО-О-О?!
— Нет-нет, вы не так меня поняли! — окончательно всполошился призрак. — Я в том смысле, что травка у нас замечательная! Для отдыха с дальней дороги — самое то! Полежите на ней чуток, переведете дух… нет, воду из рва пить нежелательно — она отравлена, да и ягодки с кустов лучше не срывайте… а там, глядишь, и вернется кто с полей…
— КОГДА вернется?! — взвыл господин Абирус не своим голосом. — СКОЛЬКО НАМ ЖДАТЬ?!
Гусеница сокрушенно вздохнула.
— То мне неведомо. Господин Бодирэ с самого ранья уехал на ревизию в дальнюю деревню, а когда заявится — не сообщил. Слуги, по приказу господина, отпущены в увольнительную. Остальные заняты с урожаем — у нас очередная ярмарка на носу. А я, как видите, на хозяйстве…
Граф Экхимос поспешил отвернуться, чтобы не выдать себя неподобающей случаю ухмылкой, господин Грабис запнулся от неожиданности, а толстяки растерянно переглянулись.
— Что-то я не понял, — пролепетал барон фон Дубинэ. — А почему ты утверждаешь, что не знал о нашем визите? Письмо с уведомлением было же отправлено заранее!
— Это да, — согласился призрак, а господин оценщик метнул на соседа уничижительный взгляд, красноречиво характеризующий умственные способности последнего. — Но пришло оно лишь накануне вечером, а вскрыть его имеет право только хозяин. Однако поскольку мастер Невзун уехал две недели назад и не мог его видеть, то никаких указаний на ваш счет не дал. Ни мне, ни слугам. Письмо, кстати, так и лежит у него на столе — целехонькое и никем не тронутое. И, поскольку о его содержимом я могу лишь догадываться, то без прямого приказа его милости не имею права вас впустить.
