Татьяна Форш - Аланар. Тетралогия.
– Обхамили! – Я повертела в руках бутерброд и подняла глаза на разговаривающих в отдалении мужчин. – Свет, у меня такое впечатление, что он ненавидит меня всеми фибрами души!
– Ясен перец! Он, видимо, всех ненавидит! – Она внимательно взглянула на попутчиков. – Это же надо, за такие деньги – и так гонять! А где, простите, четырехразовый привал?
Я покосилась на подругу:
– Да я не про Федора!
– А-а! – До Светки стало доходить. – Да не переживай! Может, он ко всем женщинам так относится? Разница в другом: мне абсолютно по барабану, а вот тебя он почему-то задевает.
– А тебе он больше не кажется жителем другого мира?
Светка снова посмотрела на мужчин.
– Ты знаешь, когда как! Вроде бы есть в нем что-то такое, а потом смотришь – обычный парень.
– Интересно, зачем он с нами пошел?
– Да мало ли какие у него задвиги? Крендин же говорил что-то о его миссии к колдуну. Не бери в голову. У богатых свои причуды! – Светка легкомысленно отмахнулась. – Самое главное, что он за все платит!
– Вот этого и боюсь, – вздохнула я и, поймав взгляд Вана, поспешно отвернулась.
Следующие полчаса пролетели в блаженном ничегонеделании, пока Федор не решил, что хорошего понемногу.
– Мля! Если вы сюда приехали на пикник, то можете уже сейчас разворачиваться в город!
Его зычный голос пробудил нас от послеобеденной неги, заставил подняться и, нацепив рюкзаки, снова потащиться к горам.
Утонув в невеселых мыслях, я, если честно, даже не заметила, как дорога, петляя между деревьями, круто пошла вверх.
– Горы! Неужели мы добрались? – Светка восторженно огляделась. – Скоро конец пути, да, Федь?
– Это только начало, – обернулся Федор и поторопил: – Шагайте быстрее. Мы должны успеть дойти до темноты к аланчику.
– А это кто? Твой друг? – заинтересовался Крендин.
– Это шалаш пастухов. Там-то я и хочу сегодня заночевать.
Через некоторое время и в самом деле стало быстро темнеть, но тут тропа вывела нас к большой, заросшей крапивой и цветами поляне, на которой и в самом деле стояло странное сооружение. Довольно высокий и объемный шалаш, покрытый снаружи корой, напомнил мне в сгущающихся сумерках широченное, будто спиленное метрах в трех от земли дерево. Если бы я не была предупреждена о том, что мы ищем, то, скорее всего, прошла бы мимо.
– Ну слава духам, добрались! – выдохнул Федор.
Он торопливо подошел к строению, дождался нас и, приоткрыв связанную из веток дверь, скользнул внутрь.
В шалаше было сыро. Полумрак разбавлял вечерний свет, льющийся сквозь небольшое круглое отверстие, которое находилось прямо над очагом, выложенным из прокопченных камней.
– Мрачноватый шалашик! – Светка подозрительно оглядела постройку. – А чего бы нам в палатке не переночевать?
Федор скинул рюкзак и устало на нее посмотрел.
– Во-первых, в палатке не разожжешь костер, и, во-вторых, вокруг лес, а пастухи увели отары.
– И что это значит? – нахмурилась я.
– Так хищники могут донимать. – Старик простодушно развел руками и скомандовал: – Поэтому, мужики, пока не стемнело, чешите за дровами. Больше веток – слаще сон. Вы, девки, рюкзаки разбирайте, спальники и еду доставайте, а я за водой схожу.
Подцепив котелок, он скрылся за дверью. Ван вытащил из бокового отделения рюкзака два небольших топорика и, кинув один Крендину, вышел следом.
– Тайна, Светлая, ничего не бойтесь! Мы скоро. А если кого испугаетесь…
– Ты, Крен, иди, – немного невежливо перебила его Светка. – Мы уж как-нибудь сообразим, что сделать с тем, кого испугаемся.
Простодушно пожав плечами, он крутанул топором и вышел на улицу.
– Что-то мне не по себе в этой постройке. – Вытянув спальник, подруга сложила его у стены и уселась. – Фигвам какой-то!
– Да и ладно! – отмахнулась я, вытаскивая из мешка подозрительно знакомо шуршащие обертки. – После намека на хищников мне этот фигвам нравится больше палатки. Ну-ка посвети.
Светка послушно прищелкнула пальцами, и в свете взлетевшего над нами еле теплящегося магического светлячка я разглядела сверток и восхитилась:
– Ух ты! Федор набрал с собой в поход одних деликатесов! Смотри! – Я кинула ей пакет.
– Лапша быстрого приготовления? Н-да-а, действительно деликатес! С института ее не ела! – Пробормотав заклинание, она развеяла парящий над нами сгусток света и тяжело вздохнула. – Как бы с таким рационом гастрит не заработать!
Вскоре парни вернулись, сложили здоровенную гору толстенных веток рядом с очагом и принялись сооружать костер.
– Ван, у тебя есть зажигалка? – Уложив сверху еще одно полешко, Крендин похлопал себя по карманам. – Что-то я свою не найду.
– Сейчас посмотрю. – Тот поднялся, зачем-то обошел костер и снова опустился возле него. В следующую секунду ветви ярко вспыхнули, будто облитые керосином. – Нашел.
– Ух ты! – восхитился Крендин. – Вот что значит местный житель! А я с этой штуковиной никак не подружусь!
– Интересно… – Светка посмотрела на огонь и подняла взгляд на Вана. – А можно взглянуть на твою зажигалку?
Тот пожал плечами.
– Конечно. – И вытащил из кармана маленький прямоугольник. – А что ты хотела?
– Убедиться в своих подозрениях.
– А именно? – улыбнулся Ван, раскрашенный первыми отсветами огня.
– Невозможно так быстро поджечь костер! Признайся, ты – маг?
– Смотря в чем! – подмигнул он ей и щелкнул зажигалкой. Из нее вырвалось чуть ли не полуметровое пламя и желтыми бликами заплясало в его глазах. – С таким огнем поджечь сочащиеся смолой дрова не то что магии, мозгов и тех не надо!
– Черт! – Подруга едва удержалась от крепкого словца. – Ох уж эти китайские умельцы.
За стенами послышалось шуршание, шаги, и в шалаш с кряхтеньем втиснулся Федор.
– О! Ну вот, другое дело! Сейчас чайку вскипятим.
Он подошел к очагу и повесил почти полный котелок на крюк, свешивающийся с цепи, закрепленной у отверстия в крыше.
– Слышь, старик… – Крендин вытащил из рюкзака спальник и кинул его возле Светки. – А если дождь пойдет?
– И что? – В преддверии ужина Федор прошуршал «быстрорастворимой» лапшой, вытащил хлеб и пакетики чая.
– Ну… – Крендин кивнул на почти потемневшее отверстие над головой. – Вдруг костер погаснет?
– Вот, а чтобы не погас, будешь всю ночь сидеть караулить! – Федор улыбнулся в бороду, глядя на погрустневшего гнома, и приказал: – Чем дурь городить, кружку-ложку бы достал. – Он оглядел нас. – А вас это не касается? Или вы есть не будете? Сейчас лапшу быстренько запарим, откроем пару банок тушенки – до утра перебьемся!
И действительно, пока мы доставали чашки-ложки, открывали тушенку, вода в котелке забулькала, выплескиваясь в сердито шипящий костер.
– Федор, а сколько, говоришь, будет длиться наш поход? – Светка осторожно поставила на холодную землю кружку с огненным чаем, поморщилась и подула на пальцы.
– Да пока шею себе не свернете! – ехидно фыркнул он, шумно прихлебывая кипяток. Скосил на нее глаза и улыбнулся. – Шутка. Надеюсь, до этого дело не дойдет.
– А до чего дойдет? – холодно поинтересовался Ван.
Его лицо, изрезанное тенями, было словно высечено из камня. Сидя напротив, я не сводила с него глаз. Что-то в этом парне настораживало. Что-то было не так…
– Угомонись! – довольно грубо осадил его Федор и недовольно буркнул: – Сказал, доведу до Светлого Сердца, значит, доведу. А дальше как решите! Охота вам будет шею свернуть – на здоровье, но я туда не полезу, одумаетесь – в город приведу.
– Куда ты нас доведешь?! – Ван даже подался вперед.
– Куда просили. – Старик снова отхлебнул чай. – Вот туда и доведу. Вон она, – он махнул на меня рукой, – давеча сказала, хотим на Джарык Джуоек. Там где Корона. Ну так с алтайского это переводится как Светлое Сердце. Одно из названий этой горы.
Ван посмотрел на меня так, словно видел впервые, и отвел взгляд.
Глаза! Точно!!! Именно они насторожили меня с самого начала. Лицо юноши, повадки взрослого мужчины, а в глазах нашла приют вечность.
Сердце забилось где-то в горле.
– В своем доме ты сказал, что доведешь нас до места, – набычился Крендин.
– А я и не отказываюсь! – прищурился Федор.
– Угу, вопрос только – до какого. Ладно, Федь, убедил! – Светка придвинула к себе чашку с лапшой. – Веди быстрее, а то я с твоей походной кухней язву заработаю!
