Алесь Куламеса - Быть рядом
Несколько секунд – и от него остался только мокрый след на мхе и быстро удаляющаяся кочка в болоте.
Председатель проводил его взглядом, пока тот не скрылся за кустами, и повернулся к Олегу. Тот тяжело дышал, но стоял твёрдо. На перемазанном лице тёмными провалами зияли шальные глаза.
– Знаешь, почему он тебя не тронул?
Олег сглотнул, но ничего не сказал – спазм перехватил горло.
– Ты не замышлял худого против нас. А что ты задумал против него… он простил. Повезло тебе, стало быть. Отвязывайте его, хлопцы.
Едва Олега освободили от пут, он закашлялся и согнулся по полам. Его вырвало.
Деревенские спокойно ждали, пока он успокоится.
Наконец, юноша смог выпрямиться и его глаза стали осмысленными.
– Повезло тебе, – повторил Рыгор Наумович, – А ты его убить хотел. Он вот тебя – простил.
– Он чудовище, – с трудом двигая непослушными губами, наконец, выдавил из себя Олег.
Председатель наклонил голову, пожевал губами:
– Мы живём так столько, сколько себя помним. Мы живём так, как у нас получается. И раз мы до сих пор живы, значит, всё не так уж плохо.
– Но мир изменился, – Олег отёр грязь с лица. – Теперь на вас никто не нападает, ведь больше нет врагов. Болотнику не отчего вас защищать.
Председатель вздохнул:
– Эх… Это благодарность. Понимаешь? Да и времена меняются. И враги могут появиться. Тогда болотник снова нам поможет.
– А пока будете кормить его? – Олег снова почувствовал закипающую ярость. – Например, теми, кто не хочет мириться с таким положением вещей.
Председатель окинул студента долгим взглядом:
– Вот что – я не на исповеди тут с тобой. Не хочешь – не понимай, не в институте. Может, потом поймёшь.
Рыгон Наумович повернулся к своим:
– Пойдёмте. Нам тут пока нечего делать.
Деревенские, уже присевшие на мох, встали. Дед Антось заботливо поднял лопату.
– Вот что, студент, – сказал председатель, – Раз болотник тебя не тронул – можешь уходить. Тебе здесь всё равно делать нечего. Вещи твои у деда в хате, в полном порядке. Можешь забирать и уходить. Ногу мы тебе, конечно, забинтуем и – так уж и быть – до Выговщан на телеге подвезём. Если спросит кто – ответишь, мол, случайно на охоте подстрелили. Несчастный, дескать, случай приключился, вот и вернулся. Понял?
Олег помолчал немного, разглядывая мох под ногами, и кивнул.
– Ну, раз понял – пошли.
Идя за председателем, Олег рычал про себя: «Я вам покажу! Я пойду в райком, обком, в милицию, в республиканский комитет. Я достучусь. Я пригоню сюда десяток тракторов. Я осушу болото, я вам тут устрою!!!….». Когда заканчивалась фантазия, и угрозы иссякали, он начинал всё заново. Злость бурлила и вскипала каждый раз, когда раненая нога отзывалась болью при очередном шаге
Выйдя к деревне, Олег сел на упавшую ель на самом краю леса, чтобы дать немного передохнуть нещадно болевшей ноге. Рыгор Наумович понял его и, коротким приказом отпустив своих, присел рядом.
Они сидели молча и смотрели на деревню, где все уже проснулись и суетились по мелочам. И не было в действиях этих людей ни злобы, ни обречённости – обыкновенные, нормальные крестьяне. Люди.
Люди, которые живут на болоте и по-своему приспособились к такой жизни. Люди.
Олег смотрел на них и думал. Председатель молчал. Олег смотрел и думал.
Наконец, он прервал затянувшееся молчание, повернувшись к Рыгору Наумовичу:
– Но почему именно так?
Тот – это было видно – понял его, но ответил не сразу. Сидел, думал. Потом пожал плечами:
– Я ж говорю – так всегда было.
Олег упрямо мотнул головой:
– А вы могли бы обойтись без болотника?
Председатель снова не ответил сразу. Он свернул цигарку, закурил, выдохнул дым, отгоняя проснувшихся комаров, и только тогда произнёс:
– Мой дед говорил: не стоит чинить то, что не сломано.
И тут же добавил, не дав Олегу сказать:
– Молчи. Я знаю, что ты мне сейчас скажешь. Мол, болотник – это как раз и сломано. А я тебе отвечу, что не надо учить нас жить. И повторю, что раз наша деревня пережила всех врагов и все напасти, значит, всё не так уж плохо. Ты, конечно, не согласишься, и будешь спорить. Я опять скажу, что не на исповеди и закончу разговор. Так что пусть каждый останется при своих. Не надо.
Олег промолчал. Председатель тоже.
Они ещё немного посидели и пошли.
В Выговщанах, когда Олег спрыгнул с телеги и поковылял прочь, стараясь не смотреть на любопытных селян, Рыгор Наумович окликнул его.
Олег повернулся..
– Ты вот что…. Никогда – слышишь? – никогда не возвращайся.
Ехали они всю дорогу молча, так что у Олега было время подумать.
Он повернулся и, глядя в глаза председателю, честно сказал:
– Не вернусь.
***
Рыгор Наумович, нагнувшись, вошёл в сени и сразу наткнулся на деда Антося. Тот, одетый в новенький пиджак и свежую рубаху, сидел на лавке, положив ладони на колени.
– Пора, – сказал председатель.
Дед Антось молча поднялся, нацепил картуз и вышёл из хаты. На улице его окружили односельчане – сплошь мужчины, от подростков до стариков. Дед, не глядя на них, шёл медленно, но твёрдо. Мужчины расступились, пропуская его, и двинулись следом.
Молчаливая процессия шла по деревне и бабы да малышня провожали их долгими взглядами. Стояла вязкая тишина. Даже собаки примолкли.
Солнце клонилось к закату, и воздух был необычайно чист. Высоко в небе носились ласточки.
Мужчины шли к болоту. Впереди, всё так же твёрдо, шагал дед Антось. За ним председатель с сыном и тринадцатилетним внуком. Следом – остальные мужчины. Некоторые держали в руках факелы.
Подойдя к лесу, уже тонувшем в полумраке, они разожгли их, и продолжили молчаливый путь. Солнце и ласточки остались там, над деревней.
Вскоре они вышли на площадку возле болота, где три дня назад чудной студент из Москвы пытался расправиться с болотником.
Процессия остановилась, развернулась полумесяцем. Стояли в беспорядке.
От воды тянуло гнилым запахом.
Дед Антось подошёл к краю болота, постоял немного и, повернувшись к мужчинам, сказал:
– Ну, бывайце, што ли…
Председатель подошёл к нему:
– Спасибо, дед.
Старый вояка улыбнулся:
– Не я первы, не я паследни. И гэта…за хатай прыглядзи.
Председатель кивнул.
– Ну, идзи. Ён ужо тут.
И правда – в болоте захлюпало, и из воды, отсвечивая багряным от факелов, поднялся болотник.
Рыгор Наумович поклонился чудовищу и отошёл к своим. Положил внуку руку на плечо, крепко сжал:
– Смотри, внук, смотри. Пришло тебе время всё увидеть самому. Это – наш защитник.
Дед Антось повернулся.
Болотник ещё приподнялся, и его глаза оказались вровень с глазами деда Антося. Тот снял картуз, пригладил волосы и степенно поклонился.
Чудовище заурчало, зачирикало почти как соловей. Мужчины подобрались, и над поляной прошелестело:
– Еш, бацюхна, еш сытна…
Внук прижался к председателю.
– Смотри. Мы все когда-нибудь придём сюда в последний раз.
Дед Антось выпрямился и прикрыл глаза. Болотник положил ему два щупальца на плечи, привлёк в себе, близко-близко.
И одним движением сломал человеку шею. Зашвырнул тело куда-то под капюшон и, коротко чирикнув, стал отползать дальше в болото.
– Смотри и запоминай, – сказал Рыгор Наумович, крепко держа за плечи дрожащего внука, – это наша цена, Мы платим её за то, чтобы жить.
Подросток всхлипнул и кивнул. Постепенно дрожь уходила.
Вода глухо чавкнула и скрыла болотника.
Мужчины погасили факелы.
Послесловие
Если вам понравились мои рассказы, то вы можете зайти в мой блог по адресу – http://koolamesa.livejournal.com и сказать какое-нибудь «спасибо».
С уважением,
Алесь Куламеса
.
