Александр Рудазов - Самое лучшее оружие
В общем, довольно мокро.
Куда ни посмотри, везде промокшими грибками торчат краснокожие землепашцы, одетые в почти одинаковые светло-коричневые хламиды и выцветшие зонтошапки. Несмотря на немилосердный ливень и раскисшую от воды землю, ноги в которой увязали почти по колено, они невозмутимо вспахивали поля. Благодаря плодородности Тлоаля в северном Чрехвере снимали по два урожая в год.
Ни один из них не улыбался – и не только потому, что обстановка мало располагала к юмору. Просто в Чрехвере считалось, что улыбаться, а тем более смеяться во время пахоты – плохая примета. Земля решит, что смеются над ней, обидится и не позволит семенам прорасти. А в данном случае плохой урожай был особенно нежелателен.
Эти пахари работают не на себя – все земли вокруг столицы принадлежат султану. Но каждый земледелец Чрехвера обязан один месяц в году бесплатно вкалывать на властелина. И горе ему, если урожай окажется скудным! То же самое касается и всех остальных профессий: горшечник должен отдать каждый двенадцатый горшок, свечник – двенадцатую свечу, ткач – двенадцатую одежду. Даже столь нестандартная профессия, как блудница, облагается точно таким же оброком. И это еще только «рабочий» налог – а ведь немалую часть приходится выплачивать и деньгами!
Внимание Ванессы сразу привлекли рабочие животные, тащащие плуги. Урроги, огромные и очень сильные создания, тянули свою лямку, философски жуя жвачку, да время от времени взревывая. В каждом было тонны три веса, а внешне они походили на слегка карикатурных буйволов – передние ноги очень длинные и толстые, а задние наоборот – короткие и худые. Эти существа не имели ничего общего с земными копытными – их конечности оканчивались широкими мягкими «лепешками» с кожаными перепонками между удлиненных пальцев, благодаря чему тяжеленный уррог мог свободно ходить даже по зыбкой почве. Из спины у них торчали рога – четыре пары изогнутых рогов, похожих на вывернутые ребра. Вообще-то, это они и были – каждое восьмое ребро уррога росло не вниз от позвоночника, а вверх. Для чего подобное приспособление могло применяться, оставалось загадкой – уррогов одомашнили так давно, что в диком состоянии они не сохранились совсем.
Это животное очень широко использовалось в Чрехвере. В отличие от Нумирадиса и Серой Земли закатонцы никогда не видели лошадей, и единственным ездовым животным у них был все тот же уррог. Масса преимуществ – очень силен, невероятно вынослив, может очень долго не есть и не пить, кроткий нрав, благодаря которому управлять способен и ребенок… Но в придачу три недостатка, из-за которых многие путешественники предпочитали передвигаться пешком. А уж в городские пределы уррогов вообще не допускали.
Первый недостаток – медлительность. Средняя скорость уррога – два с половиной километра в час. Скорость асфальтового катка. Второй недостаток – шум. Никакие силы не могли заставить уррога сохранять молчание дольше десяти минут – они то и дело начинали реветь. А ревели они так, что могли посрамить знаменитые трубы Иерихона. Их никогда не подпускали близко к жилым домам – уснуть в непосредственной близости от уррога пока еще не удавалось никому. Они ревели даже во сне. И, наконец, третий недостаток – запах. Даже сейчас, в ужасный ливень, Ванесса брезгливо морщилась и зажимала нос – от уррогов шибало так, что можно было упасть в обморок.
Идти было неудобно. Креол еще кое-как справлялся, его одежда вполне подходила для таких условий, а вот Ванессе и лоду Гвэйдеону пришлось туго. Паладин с каждым шагом проваливался в топкую грязь почти по колено, полы балахона бо-шо отяжелели, и за ним тянулся самый настоящий шлейф из коричневой жижи. Обычные бо-шо в таких случаях просто поднимали полы, как делают женщины, переходя глубокую лужу, но паладин так поступить не мог – слишком много людей было вокруг, кто-нибудь мог увидеть его доспехи. Да, пахари выглядели очень флегматично и практически не обращали внимания на путников, но кто поручится, что среди них не окажутся соглядатаи султана?
– Дурацкая юбка! – чуть не плакала Вон. – Дурацкие туфли! Кто только придумал такую моду?! Ноги как будто связаны вместе! Неужели у них не бывает женщин в штанах?!
– Сейчас что-нибудь придумаем… – на миг задумался Креол.
У архимага слова никогда не расходились с делом. Креол моментально решил проблему – он наклонился, взялся за края юбки и резко рванул их в разные стороны. А потом связал концы. Получилась вполне сносная юбка-брюки.
– А еще мне мокро, – пожаловалась Ванесса. – Дождь. Грязь. И эти зверюги пахнут, как стадо скунсов, объевшихся гороха…
– Такой дождь так запросто не прекратишь… – проворчал Креол, окидывая взглядом небосклон, завешенный тучами. – Самый легкий способ – просто отпихнуть тучу в сторону. Но тут их очень уж много…
– Но я промокла, как бобер в бане! – возмущенно заявила девушка. – Сделай что-нибудь!
– Можно воздвигнуть защитный полог, – задумался Креол. – Но тратить такое заклинание на защиту от дождя – все равно, что стричь ногти топором… Маг не обращает внимания на такие мелочи.
– Я не маг! И я промокла! – упрямо твердила свое Вон.
– Леди Ванесса, мы все промокли, – сочувственно развел руками лод Гвэйдеон. – Эти желтые тряпки так неприятно липнут к доспехам… Помните, вы жаловались, что одежда прорезинена? Подумайте, каково бы вам пришлось без этого…
– Мог бы не напоминать…
Креол тем временем хмуро инспектировал насквозь промокшую сумку. Магическая книга не пострадала – при желании ее можно было опускать даже в серную кислоту. Цепь, жаровня и чаша отнеслись к воде равнодушно. Наглухо запертые флакончики и ковчежцы тоже остались сухими (изнутри). Но вот Хубаксис, сладко дремлющий в этой самой сумке… Он так и не проснулся, и теперь плавал лицом вниз, время от времени пуская пузыри. Как известно, джинны не дышат в привычном понимании этого слова – их организмы устроены по совершенно иному принципу.
Баан-диль-Ламмарих… Крупнейший город Закатона. Центр западной цивилизации. Но его жители и гости из других мест не переставали проклинать основателя своего града – древнего султана Ушшеб-Ра, прозванного… впрочем, произносить его прозвище вслух прилюдно никто не осмеливался. Сразу два преступления – оскорбление величества и нецензурная брань. Ушшеб-Ра стал, возможно, самым непопулярным правителем за всю многовековую историю Чрехвера.
Трое путников подошли со стороны северо-запад-западных ворот. А всего таких ворот в городских стенах было двенадцать – по числу сторон света. Чрехверцы делили компас на двенадцать румбов. Число двенадцать в этой стране считалось счастливым.
Несмотря на абсолютно раскисшие дороги и беспощадный ливень, в ворота втягивалась бесконечная вереница странников. Большинство пешие. Кое-кто в паланкинах – этот вид транспорта пользовался популярностью у высших слоев общества. Некоторые толкали перед собой нагруженные тележки, но очень медленно – из-за налипшего слоя грязи колеса вращались с огромным трудом.
Лод Гвэйдеон чувствовал себя очень неуютно. Происходи дело на Каабаре, сейчас все уже расступались бы, пропуская паладина без очереди. Тут же на него никто не обращал внимания – монахи бо-шо никакими особыми привилегиями не пользовались. Креолу с Ванессой тоже никто не поспешил уступить дороги – одеты они были небедно, но и богачами не выглядели. Так, средний класс.
Маг сначала хотел просто запустить колонну Железного Воздуха и освободить проход, но потом вспомнил просьбу Инанны вести себя потише и неохотно встал в общую очередь. Лод Гвэйдеон, который ожидал только кивка своего шефа, чтобы раскидать все это мужичье, невозмутимо присоединился к нему.
Ванесса же, с каждой минутой все сильнее дрожавшая от холода, не пожелала подчиняться общему правилу. Она быстренько обогнула очередь, подбежала к толстому чиновнику в будочке и что-то ему зашептала. Сначала государственный муж сурово насупил брови, но потом несколько предметов перешло из рук в руки, и красное блинообразное лицо сразу подобрело. Бюрократ брезгливо цыкнул на мужичка, оттиснутого Ванессой в сторону, и начал неторопливо выписывать разрешение на проход. На бумагу упали еще два серебряных кругляшка с квадратными дырками в центре, и перо застрочило втрое быстрее.
– Так мы можем проходить? – вежливо уточнила Вон, забирая листок (в Чрехвере делали довольно качественную рисовую бумагу).
– Да здравствует султан! – прижал руки к сердцу будочник.
– Да здравствует, – не стала спорить девушка. – Но все-таки – теперь можно?
– Да !.. здравствует султан! – старательно выделил первое слово толстяк, раздраженно глядя на непонятливую девицу.
Всего через пару минут Креол, Ванесса и лод Гвэйдеон уже входили внутрь грандиозного мегаполиса, провожаемые завистливыми взглядами оставшихся позади. Чрехверские чиновники были народом балованным, и от небольшой взятки вполне могли отказаться, а то и позвать стражу. А слишком большая могла их насторожить – не разбойник ли какой пытается проникнуть в город без допроса? Но Ванесса дала ровно столько, сколько нужно.
