Дэн Браун - Утраченный символ
106
Д. Браун. "Утраченный символ" "Думаете, я спрашивал?" Беллами зашагал к эскалаторам. – Где они? – Спустились куда-то, точно не знаю, – едва поспевая за ним, ответил Нуньес. Архитектор с тревогой оглянулся. – Спустились? В подвал? Зачем? – Не знаю, сэр, я только слышал по рации. Беллами прибавил шагу. – Отведите меня к ним. – Есть, сэр.
Пока они шли по просторному залу, Нуньес заметил золотой перстень на пальце Беллами. Он достал рацию. – Сейчас предупрежу шефа, что вы пришли. – Нет. – Архитектор предостерегающе поднял руку. – Не стоит. Нуньес сегодня допустил много ошибок, но эта точно стала бы последней. – Сэр… – робея, выдавил охранник, – шефу может не понравиться… – Вы в курсе, что мистер Андерсон – мой подчиненный? – перебил его Беллами. Нуньес кивнул. – Тогда советую выполнить мою просьбу.
107
Д. Браун. "Утраченный символ"
Глава 34
Триш Данн вошла в вестибюль ЦТП и удивленно подняла глаза. Гость нисколько не походил на ученых, которые обычно являлись сюда во фланелевых рубахах и джинсах – антропологи, океанологи, геологи и специалисты прочих областей естественных наук. Напротив, вид у доктора Аваддона был прямо-таки аристократический. Высокий, широкоплечий, загорелый, в безупречно сшитом костюме и с идеальной стрижкой – такому наверняка уютнее в роскошном особняке, чем в лаборатории. – Доктор Аваддон? – осведомилась Триш, протягивая ему руку. – Э-э, да… – неуверенно ответил он, но руку пожал. – Прошу прощения, а вы кто? – Триш Данн, ассистент Кэтрин. Она попросила меня встретить вас.
– А, вот как! – Доктор улыбнулся. – Приятно познакомиться, Триш. Простите мою растерянность, я думал, Кэтрин сегодня одна. – Он кивнул в сторону коридора. – Однако я в вашем распоряжении. Ведите.
Доктор Аваддон быстро овладел собой, но в его взгляде мелькнуло разочарование. Может, Кэтрин молчала неспроста, и у них завязывается роман? Она никогда не обсуждала с Триш свою личную жизнь, однако ее гость был привлекателен, ухожен и явно принадлежал к высшему обществу. Чего бы он ни ждал от сегодняшнего визита, присутствие Триш не входило в его планы.
Быстро вынув наушники, из которых доносились звуки футбольного матча, охранник подверг доктора Аваддона обычной для всех посетителей процедуре.
– Кто выигрывает? – непринужденно спросил Аваддон, выкладывая на поднос телефон, ключи и зажигалку.
– "Редскинз" впереди на три очка, – с жаром ответил охранник. Ему не терпелось вернуться к игре. – Ну и матч!
– Скоро приедет мистер Соломон, – сказала ему Триш. – Передайте, что мы в лаборатории, хорошо?
– Будет сделано! – Охранник ей подмигнул. – Спасибо, что предупредили. Приму деловой вид.
Триш сказала это не только ради охранника, но и чтобы дать мистеру Аваддону понять: не она одна помешает их личной встрече с Кэтрин. – А откуда вы знаете мисс Соломон? – спросила она, оглядывая таинственного гостя. Доктор Аваддон улыбнулся: – О, это долгая история! Мы вместе кое над чем работаем. "Ясно, – подумала Триш. – Не мое дело".
– Потрясающий комплекс! – восхитился Аваддон, оглядываясь по сторонам. – Я здесь впервые.
С каждым шагом непринужденность в его голосе звучала все естественнее, и Триш заметила, что он внимательно все осматривает. А еще в ярком свете коридорных ламп от нее не укрылось, что лицо гостя покрыто тональным кремом. "Странно". Однако Триш решила не придавать этому значения и, пока они с Аваддоном шли по пустым коридорам, вкратце рассказала ему о целях и задачах ЦТП, а также о различных отсеках и о том, что в них находится. Доктор был поражен.
– Выходит, ЦТП СМ – кладезь бесценных экспонатов! Странно, что охрана не на каждом углу.
– О, в этом нет необходимости. – Триш указала на ряд объективов "рыбий глаз" под потолком. – Здесь все автоматизировано. Видеозапись ведется двадцать четыре часа в сутки,
108
Д. Браун. "Утраченный символ" а этот коридор проходит через весь центр, как позвоночник. Тем более в комнаты нельзя попасть без карточки и пин-кода. – Разумно, ничего не скажешь.
– Тьфу-тьфу-тьфу, у нас ни разу ничего не крали. Впрочем, кто будет грабить такой музей? На черном рынке не нужны образцы вымерших растений, эскимосские каяки и заспиртованные гигантские кальмары. Доктор Аваддон прыснул. – Пожалуй, вы правы! – Больше всего экспонатам достается от грызунов и насекомых.
Триш рассказала, что для предотвращения заражения насекомыми все отходы ЦТП замораживаются. Кроме того, у центра есть так называемая мертвая зона – особая среда между двумя стенами, подобно ножнам охватывающая весь комплекс. – Поразительно! А где лаборатория Питера и Кэтрин? – В Пятом отсеке. Он в самом конце этого коридора. Аваддон резко остановился и заглянул в маленькое окно справа. – Бог ты мой! Это еще что?! Триш рассмеялась. – Третий отсек. Мы называем его Мокрым. – Мокрым? – переспросил Аваддон, приближаясь к стеклу.
– В этих контейнерах больше трех тысяч галлонов этилового спирта. Помните, я говорила про гигантского кальмара? – Это кальмар?! – Доктор Аваддон вытаращил глаза. – Какая громадина! – Самка архитевтиса, – добавила Триш. – Она больше сорока футов в длину.
Доктор Аваддон, завороженный необычным зрелищем, не мог оторваться от окна и напоминал мальчишку, который замер у витрины зоомагазина, мечтая о щенке. Прошло секунд пять, а Аваддон все еще глазел в окно.
– Ладно, ладно, – сжалилась Триш и, смеясь, вставила карточку в прорезь замка, затем ввела пин-код. – Так и быть, покажу вам кальмара.
Войдя в тускло освещенный Третий отсек, Малах огляделся по сторонам – нет ли где камер. Пухленькая помощница Кэтрин лопотала что-то о заспиртованных экспонатах, хранящихся в отсеке. Малах не слушал – гигантские кальмары его не интересовали. Это темное, безлюдное помещение понадобилось ему для одной цели: чтобы решить неожиданно возникшую проблему.
109
Д. Браун. "Утраченный символ"
Глава 35
Лэнгдон впервые спускался по таким крутым и узким ступенькам, как деревянные ступени капитолийского подвала. Дышал он теперь часто – грудь неприятно сдавило. Воздух здесь был холодный и влажный, и Роберту невольно вспоминалась похожая лестница ватиканского Некрополя. "Город мертвых".
Андерсон шел впереди и освещал путь фонариком. Сато шагала по пятам за Лэнгдоном и время от времени подталкивала его в спину крошечной ладошкой. "Да иду я, иду!"
Профессор глубоко вдохнул, стараясь не обращать внимания на тесноту – в проход едва помещались плечи, а портфель то и дело задевал стену. – Лучше бы вы оставили портфель наверху, – заметила Сато.
– Мне и так неплохо, – ответил Лэнгдон: выпускать саквояж из виду в его планы не входило. Он представил себе сверток Питера. "При чем же тут подвал Капитолия?" – Мы почти на месте, – предупредил их Андерсон.
Они спустились в полную темноту – свет единственной лампочки сюда не доходил. Лэнгдон сошел с последней деревянной ступеньки и почувствовал под ногами грязь. "Путешествие к центру Земли". Сато встала рядом.
Андерсон посветил фонариком вокруг: подвал больше смахивал на узкий коридор, идущий перпендикулярно к лестнице. Проход был всего футов пятьдесят длиной, с маленькими деревянными дверями по обеим сторонам. Двери шли едва не впритык: комнатки за ними не могли быть шире десяти футов.
"Гибрид современного склада и катакомб Домитиллы", – подумал Лэнгдон, пока Андерсон сверялся со схемой – на крошечном отрезке подвала комната SBB XIII была помечена крестиком. Лэнгдон заметил, что планировка здесь такая же, как в усыпальнице на четырнадцать могил: по семь захоронений с каждой стороны, друг напротив друга, только вместо одного, в центре, – лестничная площадка. То есть всего тринадцать.
Да уж, вот бы теоретики американского "заговора тринадцати" повеселились, узнай они, что под Капитолием находится ровно тринадцать складских помещений. Многие находили подозрительным, что на Великой печати США тринадцать звезд, тринадцать стрел, тринадцать ступенек пирамиды, тринадцать полос на щите, тринадцать листьев оливы, по тринадцать букв во фразах "Annuit coeptis"2 и "E pluribus unum"3 и прочее, и прочее. Да благословит Бог (лат.). Из многих, один (Во множестве единство) (лат.).
110
Д. Браун. "Утраченный символ"
– Похоже, здесь и впрямь пусто, – сказал Андерсон, осветив фонариком комнату напротив. Тяжелая деревянная дверь была широко распахнута. Луч света выхватил из мрака узкую каменную комнату – примерно десяти футов в ширину и тридцати в длину, – похожую на ведущий в никуда коридор. Ничего, кроме пары сломанных ящиков и мятой упаковочной бумаги, в комнате не было. Андерсон посветил на медную дверную табличку, покрытую патиной.
SBB IV
– Четвертая комната, – сказал он.
