Олег Шелонин - Алеша Драконыч
Трибуны взорвались таким ревом, что Ойхо со страху утроил усилия и влетел обратно в пещеру, перекувырнувшись через свою необъятную голову. Яга, с тревогой наблюдавшая за событиями на арене через монитор операторной, облегченно вздохнула и нажала на первую кнопку.
— «Лохматые Кикиморки», вперед!
Под бессмертные звуки Чайковского на ристалище выплыл сводный ансамбль песни и пляски в коротеньких зеленых юбочках из болотной травы, старательно выписывая худенькими ножками замысловатые па танца маленьких лебедей. Удостоверившись, что все идет по плану, Алеша рванул переодеваться. Когда он добрался до апартаментов «принцессы», Яга уже нажала вторую кнопку. Из динамиков грянули разудалые звуки опереточного варьете. Юноша осторожно выглянул сквозь щелочку ставней. Это был коронный номер кикиморок, и они показали класс. Ножки из-под юбочек взлетали так высоко, а ухали и повизгивали они так задорно, что стены замка дрожали от восторженных воплей распаленной толпы.
— Срочно меняем ориентацию! — Алеша плюхнулся в кресло напротив зеркала, внимательно посмотрел на свое отражение, затем на созданный им же рекламный буклет с изображением секс-бомбы, всколыхнувшей все близлежащие королевства, пристроил его на туалетном столике рядом с зеркалом, одной рукой схватился за губную помаду, другой за пудреницу, и работа закипела.
— Рафаэль, — умилялся юноша, нанося на лицо мазок за мазком. — Микеланджело… — Слой штукатурки на лице становился все толще и толще. — Тициан… рядом не стояли!
— Точно, — согласился Васька, вскарабкиваясь на спинку кресла. — Им раз увидеть, и они бы уже лежали.
— Ты думаешь? Ну да… чего-то не хватает…
— Я думаю, вот этого, — подсказал Васька, натягивая парик на гладковыбритую голову Алеши.
— Молодец! Так и быть, отмажу в следующий раз от очередной шкоды абсолютно безвозмездно.
Лицо преобразилось. До идеала было, конечно, далеко, но тем не менее издалека вполне сойдет за девичье. Юноша направился к балкону.
— Стой!
— Чего? — повернулся Алеша.
— Два раза отмажешь. — Васька показал лапой на разложенные по кровати воздушные наряды «принцессы».
— Тьфу!
Алеша скинул штаны, рубашку, стянул сапоги и начал напяливать платье на свои могучие плечи.
— А ничего, — поиграл он подведенной сурьмой бровью, вертясь перед зеркалом, — я начинаю себе нравиться.
— Три раза отмажешь, — потребовал Васька.
— Брысь отсюда!
Васька спрыгнул на пол.
— Три, — сообщил он уже из-за двери. — Я бы на твоем месте поработал бритвой.
Алеша еще раз посмотрелся в зеркало и вынужден был согласиться. Декольте довольно глубокое. Юноша, не снимая платья, обнажил плечи, заставив разбежаться в разные стороны накладную грудь, брызнул из флакончика пеной на грудь настоящую и тщательно прошелся по ней бритвой, затем посмотрел на ноги.
— Тоже побрить бы не мешало, — пробормотал он. Однако времени было в обрез. Репертуар у «Лохматых Кикиморок» пока невелик, а над ристалищем звучали последние аккорды, и, кажется, уже не в первый раз. — И так сойдет!
Юноша сел на койку, натянул на ноги колготки в сеточку, сунул их в туфли сорок пятого размера на высоких каблуках, встал, покачнулся…
— Походка от бедра, — ехидно посоветовал Васька из-за двери.
— Да пошел ты! — разозлился юноша. Он стоял враскоряку, схватившись руками за туалетный столик. — Как они на этих ходулях ходят?
Алеша по натуре был артист, но никогда ему еще так трудно не давалось вживание в образ. Увлеченный борьбой с дамскими шмотками, юноша не заметил, как сзади, с противоположной стороны башни, где «томилась» в заточении «прекрасная принцесса», на фоне окна мелькнула чья-то тень.
— Ну, скоро ты там? — сунулась в дверь голова Ойхо, успевшая принять привычные размеры. — У кикиморок уже ножки отваливаются.
— Иду! Скажи мамане, чтоб объявляла.
— Сам объявлю. Незачем ей светиться перед Кощеем.
Ойхо загромыхал по лестнице вниз, а Алеша заковылял, растопырив руки в разные стороны, к балкону.
— Прекрасная принцесса Виона! — проревели динамики голосом Ойхо. — Спешите видеть ее лик!
— А-а-а!!! — грянули трибуны.
— Фиг вам, а не лик, — прошипел Алеша, увидев свое перекошенное от напряжения лицо в стекле балконной двери. — Стриптизом обойдетесь.
С этими словами он высунул наружу ногу.
— У-у-у!!! — взвыли трибуны и ринулись вниз.
Наперерез им рванули представители охранной фирмы «Дракон и Корешки». Им был дан строгий приказ не допускать распаленных поклонников на арену
— Тьфу, бесстыжая! — Что-то тяжелое вмяло голову Алеши в плечи вместе с париком, выставленная напоказ волосатая ножка конвульсивно дернулась, туфелька сорок пятого размера по широкой дуге улетела в толпу, став причиной небывалой драки за обладание этим бесценным сокровищем, а сама «прекрасная принцесса Виона», не выдержав такого удара судьбы, упала в чисто дамский обморок.
— Чего это он больше не показывается? — заволновалась Яга.
— И правильно делает, — одобрил Ойхо, пробегая мимо операторной вниз. — Они и так уже дозрели. Как выйду, врубай ролик.
— Угу… — Ведьма приготовилась.
— Украли! — вылетел на середину арены дракон, картинно заламывая лапы. — Украли мою ненаглядную-у-у!
Мощная струя, вырвавшаяся из его пасти, огненной метлой прошлась по арене. Представители охранной фирмы гигантскими черными тенями взметнулись вверх, чтобы не сгореть заживо. Толпа рванула в разные стороны.
— Кто посмел? — возмутился Кощей.
И тут Ягуся врубила заранее приготовленный ролик. Квадратный кусок стены замка засветился, явив зрителям коварного похитителя. Черный Рыцарь Смерти на черном коне несся во весь опор по лесной тропинке. В его руках чувственно трепыхалась несчастная принцесса Виона.
— Помогите…
Это выглядело так трогательно!
— Куда он поскакал? — взвыла толпа.
— Туда, — махнул крылом куда-то в сторону востока дракон.
Сметая по дороге трибуны, толпа помчалась в указанном направлении, оставив среди деревянных развалин лишь Елисея с Кощеем. Первый не очень-то во все это поверил, второго задержали совершенно другие соображения.
— Это что ж такое получается? — начал петушиться он, подскакивая к дракону. — Я честь по чести все денюжки выложил, а где товар?
— Ты их выложил, чтоб со мной не драться, — осадил его дракон. — Насчет остального уговору не было. Чем тут воздух сотрясать, лучше б погоню организовал, а то смотри, — кивнул Ойхо на просеку, проломленную толпой в сторону востока, — желающих много.
Отчаянно ругаясь, облапошенный Кощей понесся в сторону Калинова моста, где остались его основные силы, — организовывать погоню.
— Ну а ты чего стоишь? — уставился дракон на Елисея.
— Мне бы с вашим помощником потолковать…
— Недосуг ему, — категорично заявил Ойхо. — Он уже в погоню отправился. Прекрасную принцессу спасать. А ты бы, сынок, чем дурью маяться, домой бы, к батюшке. Еремей уж небось заж… — Дракон поперхнулся. — Некогда мне тут с тобой! — отмахнулся он и ринулся под спасительные своды пещеры. — Чуть не проговорился… — донесся до Елисея его испуганный громовой шепот.
— Не возражаешь, если я вокруг твоего замка прогуляюсь? — крикнул вслед сбитый с толку царевич. — Вдруг какие следы обнаружу?
— Гуляй.
Знал бы мудрый дракон, что в тот момент происходило с противоположной стороны замка…
16
Свежий ветерок привел Алексея в чувство. Он открыл глаза, бессмысленно уставившись на шершавую каменную стену, медленно плывущую вверх. Руки его судорожно сжимали гибкое тело юноши в изумрудно-зеленом костюме для верховой езды, ползущего по этой стене соответственно вниз. Юноши?
— Ну ты, дура, — сердито прошипела Роксана, — возьмись за что-нибудь еще. Всю грудь помяла. И кинжал из-под юбки убери!
— Чьей?
— Ну не моей же! Видишь, я в мужском платье.
Алеша густо покраснел.
— Не могу, — пропищал он тоненьким голоском.
— Чего не можешь?
— Ручки отпустить не могу, я высоты боюсь!
Тем не менее одна рука послушно скользнула вниз и оказалась на отнюдь не юношеском бедре.
— Дубина стоеросовая!
Роксана достигла подножия замка, стряхнула с себя «принцессу» и сердито уставилась на нее. Алеша в полном обалдении сидел на траве в той же позе. Руки его сжимали воздух. Рядом валялась туфля сорок пятого размера.
— Ну и страшилище! И чего они в тебе нашли? Вставай, убогая, пока никто не хватился.
Роксана вскочила в седло коня, мирно щипавшего травку рядом со стеной. Алеша похлопал глазами, пошарил по земле руками, зачем-то засунул за пояс слетевшую туфлю, а затем, опомнившись, взвился в воздух прямо из положения сидя. Конь жалобно заржал, присев на задние ноги.
