Андрей Белянин - Жениться и обезвредить
Невезение. Припёрлись бояре. Примерно полдумы, все при полном параде, с хоругвями, музыкой, при саблях и с одной маленькой пушкой на колёсиках. Очень надеялись, что мы их не пустим, дав возможность пострелять по воротам отделения на ночь глядя. Пустили, разумеется, хоть Еремеев и возражал. Цель визита? Верните матушку государыню! Типа жить без её благостного взора более не можем, а царь не в себе, ему без женской ласки тоже хоть в петлю лезь, вот со скуки уж и на бояр своих верных гневается напрасно. Это они про то, что чуть-чуть не успели повесить меня сегодня. Поэтому и половина думы — те, кто попался под Горохову руку первыми, дома лежат пузом вниз, с примочками на поротых задницах. Короче, «бросай ты, светлая царица, энто отделение милицейское и вертайся в палаты. Всё равно слух прошёл, что тебя здесь свои же сотрудники искусали бесчеловечно!.. Уж искусателя мы, бояре, сами на кол посадим, ты тока укажи кто и садись в карету, нагулялась, поди…».
Везение. Лидия Адольфина всех их вежливо выслушала, забыла про хромоту и взялась за палку. А рука у бывшей австрийской принцессы тяжёлая, да и опыт разгона боярских бунтов у неё есть. Мы не вмешивались, мы только любовались, вслушиваясь в музыкальные немецкие ругательства, долго таявшие в романтичном мареве ночи… Дальше ещё лаконичнее.
Невезение. Опять заявился призрак возчика. Претензий всё те же — моя невеста должна жестоко поплатиться за то, что не приняла и не оценила его чувств. А начнёт он с меня, ибо по его извращённой логике если меня извести, так и ей жизнь уже не сахарной покажется. Больной на всю голову, точно больной, я бы ему в иной ситуации посострадал даже чем-нибудь. Неймётся же мужику…
Везение. А мы все его ждали! Митя дул, Олёна махала платком, царица веером, Васька лапками, Назим строил отвлекающие рожи, а бабка ловко подставила стеклянную банку, заперев негодяя «для опытов». Всё.
Остаток ночи проспал спокойно. То есть всё это можно было бы расписать страниц на двадцать, но надо ли? Я спал без задних ног, как спаниель после недельной охоты за резиновой уткой в соседском пруду. Ни снов, ни явлений, ничего вплоть до самого петушиного крика. Да и крик в то утро нашему пернатому агрессору не задался, то ли мошка в горло попала, то ли простудился где, но звонкоголосого приветствия солнышка у него не получилось. Так, беспонтовый хрип, кашель и позорное ку-кха-кхе-ре-кха-кху-кхе-канье…
На завтраке вежливо поздоровался с благообразной Ягой, снисходительно наблюдающей, как по её указующему мизинчику бодро трудятся аж две домработницы — бывшая бесовка и беглая царица. Убедился, что все живы, полны энтузиазма, и постарался напрочь выбросить из головы все мысли о войне. В конце концов, шамаханское нашествие — это проблема внешней политики, а мы, милиция, занимаемся делами внутренними, нам и их обычно выше крыши… небоскрёба. После короткого, но прошедшего в дружественной обстановке принятия пищи мы с бабулей попытались занять личный состав неотложными делами.
— Ты, Олёнка, девка спорая, давай-кось иди баньку топить! Будешь мне в экспертизе серьёзной содействие оказывать — привидению энтому скандальному язык развяжем.
Моя невеста привычно (уже привычно!) козырнула, развернувшись к дверям. Я незаметно сделал ей знак — через четыре минуты встречаемся у бани… Она, якобы споткнувшись, на миг обернулась, посылая мне воздушный поцелуй. «Мы могли бы служить в разведке, мы могли бы играть в кино-о…» А, ладно, кино у нас тут своё, многосерийное, комедийный фолк-детектив с элементами шекспировских трагедий. Лидию Адольфину отправили в Немецкую слободу.
— Ты уж, государыня, потрудись там на благо отечества! Выспроси у немцев своих, шибко умных, с чего энто Митенька наш после их разговоров разумом повредился? Ну и общую обстановку проясни: не случилось ли ещё чего, вандализму какого али дразнилок новых? Как порка утренняя прошла, розги не обломились ли, зады не притерпелись?! Да и не особо задерживайся там, ить посуда с завтрака не мыта.
Дисциплинированная австриячка, вытянувшись, рявкнула что-то вроде «яволь, майн гроссмутер!». Хорошо ещё не «майн фюрер» и руку вперёд не выбрасывала, у меня так сердце и ёкнуло…
— Ну а теперича садись, Никитушка, да расскажи-поведай мне, старой, до чего вчера с Митенькой договорились?
— Он вывел небезынтересную теорию борьбы с Лихом. Предлагает провести её как прививку в массовом порядке всему городу. У меня сомнения.
— Дык у кого же сомнений не будет, коли наш дурачок деревенский всё Лукошкино под эксперимент следственный поставить хочет, — вздохнула Яга. — А в чём суть-то?
— Ну это пусть он сам лучше расскажет. Митя, заходи!
Наш младший сотрудник зашёл на четвереньках, подвывая и помахивая высунутым языком. Моя домохозяйка мелко перекрестилась и пташкой взлетела на печку, обнявшись с выгнувшим спину Васькой. Надеюсь, домовой отсутствует по хозяйственным делам, Назим в таких случаях сразу хватается за нож…
— Фу, фу! Плохой пёс, — для острастки пожурил я и ободряюще добавил: — А теперь будь хорошим мальчиком и покажи нам, чему тебя в Немецкой слободе научили.
Митя закивал, счастливо взвизгнул, потёрся плечом о моё колено и, едва не виляя хвостом (чего нет, того нет!), пустился доказательно демонстрировать нам опытное подтверждение своих научных умозаключений. Он начал с того, что рысью, бодро тявкая и почёсываясь на ходу, пробежался вокруг стола. Полетела сбитая посуда, брякнулся тяжелый табурет, но…
Осколки пролетели мимо, острый угол табурета гулко стукнул по полу в сантиметре от Митиных пальцев — всё мимо! Тяжёлый ухват дрогнул в углу и рухнул сзади, целя ему в голову… Я с трудом удержался, чтоб не попытаться перехватить его, но мой младший сотрудник сел и завыл — ухват просвистел у самого его уха. Опять мимо!
— Бабуля… вы видели?! Ему же просто… везёт!
— Дуракам всегда везёт, Никитушка, — тоскливо откликнулась наша эксперт-криминал истка с печки. — А тока ты уйми бобика энтова, у меня от его представления ажно мурашки по всей спине взад-вперёд маршируют. Надо же какой собачий цирк учудил!
— Митя, фу! — грозно приказал я. Он замер в позе служебной овчарки на государственной границе. Я встал, погладил его по затылку и, взяв кусочек сахару со стола, аккуратно поставил ему на кончик носа. — Але-оп!
Мой напарник браво клацнул челюстями, и сахар исчез в его раззявленной пасти. Я был горд собой, словно собственноручно воспитал это чудо дрессуры из маленького косолапого щенка. Митя самодовольно почесал себя ногой за ухом, преданно глядя на меня снизу верх, но бабка наши подвиги не одобрила.
— Не спасёт энто нас. Что горе-злосчастье людей убогих да юродивых стороной обходит, давно доподлинно известно. Ну двух-трёх, а то и цельный десяток дурней мы собаками вырядим, их Лихо не тронет, а остальные? Нешто отец Кондрат со всей церковной братией вокруг церкви скоморошить пойдут? Нешто бояре, купцы, люди служилые смогут в колпаках с бубенчиками бегать? Ой, чёй-то я в сомнениях буду…
— Не смогут, — вынужденно признал я.
— А ежели им сам царь прикажет?! — выдвинул последний козырь Митька, но мне уже было ясно, что его блистательная теория не прошла лабораторных исследований.
— Царь у нас и без того со своей Японией шутом гороховым выставился, — добила Яга, слезая с печи. — И ты, добрый молодец, давай-ка вылезь из образа собачьего. Не ровён час, шибко в роль вживёшься, а нам честь милицейскую блюсти надобно. И перед соседями неудобно, у них собаки как собаки, а у нас младший сотрудник в погонах на цепи с будкой. Срамотища…
* * *
Нас прервал стук в дверь. В горницу молча вошла бледная как стенка Олёнушка. Выражение лица из сериала «Убила я его, судите, люди…». Следом двое стрельцов скорбно внесли тело. Уложили на лавку, на мгновение сняли шапки, перекрестились и удалились вон. Бабка вытаращила глаза и схватилась за сердце — перед нами лежал думный дьяк Филимон Груздев.
— Чем ты его, любимая?
— Ничем…
— Сильное оружие, — признал я. — Но вроде дышит… И как ты использовала это «ничем» — по затылку или вдоль хребта? Я чисто для себя интересуюсь, на будущую семейную жизнь…
— Да не тронула я его даже пальчиком, — обиженно топнула ножкой Олёна. — Я дрова из поленницы за баней брала, а тут что-то сверху с забора как прыгнет! Да на поленницу, а она возьми и раскатись! А его башкой пустой по всем чурбачкам колотым! Я-то тут в чём виноватая?! Уж ежели б ударить захотела, так он бы не на лавке лежал, а в гробу новеньком белыми лаптями вверх!
Я покосился на Ягу. Та сдержанно кивнула, типа не врёт девка. Значит, либо дьяку очень не повезло, либо Лихо активизируется и переходит уже на серьёзные травмы. Причём скорее второе.
— Васенька, посодействуй. — Наша эксперт-криминалистка пальчиком поманила кота.
