Терри Пратчетт - Понюшка
Сержант обнюхал огромную толстую сигару - она была такого размера, какого он еще никогда в жизни не видел, и пахла так отлично, что скорей всего была противозаконной. Он почувствовал небольшой звоночек. Это чувство, подсказывавшее ему, что стоит потянуть за ниточку, как тут же проявится нечто гораздо большее. Фред прокрутил сигару между пальцами, как делали знатоки. Если говорить о сержанте Колоне и табаке, то Фред был потребителем самого дешевого массового сегмента, при чем дешевизна играла преимущественную роль, поэтому обряд раскуривания сигар тем, кто предпочитает жевательный табак, был неведом. Что там дальше желают сливки общества? Ах да, нужно поднести ее к уху и покрутить в пальцах. Он не имел ни малейшего понятия, для чего, но в точности повторил этот шаг.
И громко выругался.
А потом бросил сигару на землю…
* * *
Тропинка с вершины холма вела все время вниз мимо деревьев, сквозь лохматые кусты и ветвистые заросли, по грубой, бесплодной почве, на которой погибло все живое. Дикая, пустынная местность, родина всяких худосочных кроликов, утративших надежду мышей и припадочных крыс, и гоблинов.
Тут среди кустов был скрыт вход в пещеру. Человеку, чтобы пролезть внутрь узкой норы, требовалось сложиться вдвое, и он был бы легкой мишенью. Но Ваймс, пригибаясь, знал твердо, что он в полной безопасности. Просто знал. На свету он об этом догадывался, но, попав в темноту, он уже знал твердо. Это знание было почти физическим, похоже на распростертые над его головой крылья тьмы. Здесь, в пещере он слышал каждый шорох.
Внезапно он узнал пещеру, вплоть до самого дна, где находился источник воды, росли плантации мха и грибов, патетично пустынные кладовые и кухня. Эти понятия были, разумеется, человеческими. Гоблины ели там, где могли и спали там, где их застанет сон. У них вообще отсутствовало понятие о специально для чего-то предназначенных помещениях. Он знал это будто знал об этом всю жизнь, но раньше ни разу не был ни в этом месте, ни в каком-либо другом жилище гоблинов.
Но здесь была тьма, а тьма и Ваймс… возможно, достигли взаимопонимания? По крайней мере это было мнение тьмы. А мнение Ваймса было далеким от прозы: «Блин! Ну вот, опять двадцать пять!»
Сэм почувствовал легкий толчок в спину и услышал оханье Фини. Ваймс обернулся к улыбнувшемуся гоблину и сказал:
— Сделаешь так еще раз, солнышко, и я дам тумака, ясно? — Именно эти слова он сказал и услышал… вот только каким-то образом какой-то не совсем незнакомый голос пробрался сквозь слова, словно змея, обвившаяся между веток дерева, и оба стража-гоблина выронили свое оружие и выпрыгнули обратно на свет. Очень быстро. Не кричали и вообще не издали ни звука. Они должны были поберечь дыхание для бега.
— Великая преисподняя! Командор Ваймс! Это колдовство какое-то! — воскликнул Фини, приседая, чтобы поднять выпавшие топоры. Ваймс наблюдал, как парнишка шарит в темноте и нащупал оружие, но по чистой случайности.
— Оставь! Я сказал оставь, где взял, ну!
— Но мы же безоружны!
— Не смей со мной пререкаться, пацан! — Раздался глухой стук, топоры упали на землю.
Ваймс вздохнул.
— А теперь, мы отправляемся за милым гоблином-старейшиной. Ясно? И пойдем без страха, потому что мы представители закона, ясно? А закон по своей надобности может ходить где угодно.
По мере их продвижения пещера расширялась, пока Ваймс не смог, наконец, выпрямится во весь рост. У Фини же были трудности. За спиной Сэм слышал целый хор стуков, шарканий и слов, которые не должна даже слышать старушка-мать, не то, что узнать. Ваймс был вынужден остановиться и подхватить парнишку, когда он споткнулся о легко перешагиваемый выступ и ударился лбом о внезапно опустившийся потолок.
— Соберись, старший констебль! — прикрикнул Ваймс. — У копа должно быть хорошее ночное зрение. Клади больше моркови в свой банг-сунг-сак-док и не только!
— Да здесь же темно, как в… Я не вижу ничего, даже свих рук! Ух! — Фини наткнулся на Ваймса. Стало светлее, но не для Фини.
Ваймс огляделся в извилистой пещере. В ней было светло как днем. Нигде не было ни факелов, ни свечей, только всепроникающий, очень яркий свет - этот свет Сэм уже видел прежде, несколько лет назад, в другой пещере, которая находилась далеко отсюда, и он сразу догадался, что это значит. Он видел в темноте, и, возможно, даже лучше, чем гоблины. В тот день Ваймс сражался в темноте с тварями - ходячими и разговаривающими, но вынашивающими темные планы, и чей дом был вдали от любого источника света. Ваймс смог их победить, он не мог иначе, и именно благодаря этому был подписан мирный договор Кумской долины, положивший конец древнейшей в мире войне. Если этот договор и нельзя было назвать миром, то уж точно тем местом, где были посеяны его семена, которые можно взрастить. Это было приятно осознавать, потому что в этой темноте Ваймс обрел… компаньона. У гномов было имя для этого явления: Призываемая тьма. А еще у них было великое множество объяснений этого феномена, среди которых: и демон, и заблудившийся бог, одновременно проклятье и благословение, воздаяние воплоти, которое само по себе бесплотно, но берет плоть взаймы, высший закон и убийца, но иногда и защитник, или нечто, для чего ни у кого еще не нашлось подходящих слов. Она могла проходить сквозь стены, воду, воздух и плоть, и, насколько было известно Ваймсу, сквозь время. В конце концов, какие могут быть ограничения для существа, которое состоит из ничто? Да, Ваймс повстречался с ней, и когда они расстались, для смеха, из баловства, от расстройства, а может в благодарность, Призываемая тьма поставила на нем свою метку, которая превратилась в светящуюся татуировку.
Ваймс закатал рукав, и вот она тут как тут, и судя по всему стала ярче. Иногда они встречались с тьмой во сне, там они раскланивались в почтении и шли каждый своей дорогой. Между встречами могли пройти месяцы, а то и годы, и могло даже показаться, что все уладилось, но метка так и оставалась на руке. Иногда она чесалась. В общем и целом, это было как обрести кошмар воплоти. И вот теперь у него появилась возможность видеть в темноте. Хотя, постойте-ка, это же гоблинская нора, а не гномья пещера! И в ответ донеслись мысли, высказанные его собственным чуть искаженным голосом, словно они спели на два голоса дуэтом: «Верное, но гоблины, командор, тащат все, что плохо лежит».
А вот здесь кажется украли самих гоблинов. Весь пол был завален какими-то ошметками, мусором и вещами, которые гоблины предположительно считали для себя важными, что, в свою очередь, может быть чем угодно, если учесть, что они по религиозным соображениям собирают собственные сопли. Сэм увидел, как старик-гоблин помахал ему перед тем как исчезнуть. Впереди оказалась дверь, гоблинского производства, что означало, что она была собрана из какого-то гнилья, висела на единственной петле, которая тут же отвалилась, едва Ваймс толкнул створку. За спиной встрепенулся Фини:
— Что это было? Ну, пожалуйста, сэр, я же ничего не вижу!
Ваймс подошел к парнишке и похлопал его по плечу, отчего тот подпрыгнул.
— Мистер Апшот, я провожу вас к выходу, чтобы вы могли отправиться домой, хорошо?
Парня аж передернуло:
— Ни за что, сэр! Я лучше останусь с вами, если вы не против… Ну, пожалуйста!
— Но ты же не видишь в темноте, парень!
— Знаю, сэр. Зато у меня есть в кармане шнурок. Мой дедуля часто повторял, что у хорошего копа всегда должен быть под рукой шнурок. — Сказал парнишка дрожащим голосом.
— Действительно, он очень полезен, — согласился Ваймс, аккуратно достав шнурок из чужого кармана. — Удивительно, насколько беспомощным становится подозреваемый, когда его большие пальцы связаны вместе. А ты уверен, что тебе не будет лучше на свежем воздухе, а?
— Простите, сэр, но если вы не против, то я останусь с вами. Сейчас самое безопасное место прямо у вас за спиной, сэр.
— Ты в самом деле ни черта не видишь, парень?
— Ничегошеньки, сэр. Такое чувство, что я ослеп.
На взгляд Ваймса паренек был готов вот-вот сойти с ума, и возможно привязать его к себе было лучшим решением для Сэма, чем позволить ему сбежать в панике и треснуться обо что-нибудь головой.
— Успокойся, ты не ослеп, парень. Просто, кажется, благодаря всем моим ночным дежурствам… это, в общем у меня гораздо лучше с ночным зрением, чем у тебя.
Фини снова вздрогнул от прикосновения Ваймса, но совместными усилиями они привязали старшего констебля Апшота к Ваймсу шестифутовым шнурком, от которого заметно пахло поросятами.
За сломанной дверью не оказалось ни малейшего признака гоблинов, только тлеющий костер с куском, слава богу, непонятного происхождения, мяса на вертеле. Кто-нибудь мог подумать, что гоблины побросали свой ужин и в спешке убежали. Кстати об ужине, тут же находился заварочный чайник, который на самом деле оказался ржавой консервной банкой, в которой на углях кипела вода. Сэм принюхался и был приятно удивлен тем, что от чая пахло бергамотом. Внезапно образ гоблина, пьющего из чашки благородный напиток с оттопыренным мизинцем, своей нелепостью едва не сразил его наповал. И все же, что с того? Чай ведь растет, так? И гоблинов тоже мучает жажда, правда? Так что не о чем беспокоиться. Хотя, если бы он наткнулся еще и на блюдо с печеньем, то все же пришлось бы присесть, перевести дух.
