Кира Измайлова - Предатель крови
— Не думал, что Поттер так здорово пляшет, — сказал Финниган, ничуть не обидевшийся на поражение. Я отдал ему палочку, и мы стали смотреть представление вместе. — Ему бы рил поучиться танцевать, цены б ему не было!
— Предложи, — фыркнул я.
— Ага, сейчас… Но ты силен, Уизли, не ожидал!
— Впредь ожидай, я не один такой, — пожал я плечами. Симус мне ничего дурного не сделал, я ему тоже, так отчего же не поговорить по-человечески?
— Ничья, — сказал Невилл, подходя к нам. — Томас дерется, как берсерк.
— Сам ты берсерк, — беззлобно ответил тот. — Но вообще мне понравилось. Только ты начал не на счет «три»!
— Меня так бабушка учила, — ничтоже сумняшеся соврал Лонгботтом, — не станет же настоящий противник дожидаться счёта?
— И то верно, — почесал Томас в затылке и хлопнул Финнигана по плечу. — Эх, продули слизеринцам! Ничего, впредь умнее будем…
— Вам не помешает, — фыркнул я, но ответить они не успели.
— Прекратите безобразие! — раздавался над залом призыв Локхарта, но тщетно. Наконец Снейп, решив, видимо, что танцев с Поттера достаточно, прекратил действие заклинания, и тот рухнул на помост, а Малфой прекратил истерически смеяться. Причем ржал он уже точно не от Риктусемпры: если сумел наградить Поттера заклинанием, то и это смог бы отменить самостоятельно.
Большой зал заволокло дымом. Большинство уже закончили сражаться, только Грейнджер все еще яростно атаковала Миллисенту. Та ушла в глухую оборону, и получалось у нее не так уж плохо, но только Том приучил нас различать намерения соперников, и сейчас я видел, что Грейнджер отвлекает внимание мелкими заклинаниями, а сама готовит что-то посерьезнее… Так и есть!
— Ступефай! — гаркнул я, и гриффиндорка замерла на полувыпаде. Миллисенте могло не поздоровиться, щит бы она выставить уже не успела. А кому хочется ночевать в больничном крыле?
Она оглянулась, встретилась со мной глазами, перевела взгляд на палочку у меня в руке, и вдруг улыбнулась. Ей-ей, с такой улыбкой она выглядела почти красивой!
— Молодец, — сказала Джинни, подкравшись со спины, — прямо-таки рыцарь на белом коне! Грейнджер собиралась швырнуть в нее Слагулус Эрукто, я слышала первое слово. Можешь представить, каково девочке прилюдно блевать слизняками?
— Могу, — честно ответил я. — Но не хочу.
— Одним словом, ты успел вовремя, — фыркнула сестра и треснула меня промеж лопаток. — Герой! Спаситель!
— Да иди ты, — беззлобно ответил я, провожая взглядом Миллисенту. Она тоже всё оглядывалась, а потом отошла к однокурсницам и о чем-то с ними зашепталась.
Локхарт тем временем продолжал развивать бурную деятельность.
— Наверное, мне лучше научить вас блокировать недружелюбные заклинания, — сказал он и взглянул на Снейпа. — Мне нужна пара добровольцев… Лонгботтом и Финч-Флетчли, как насчет вас?
— Плохая идея, профессор Локхарт, — сказал Снейп. — Лонгботтом крушит всё вокруг даже самыми простыми заклинаниями. Нам придётся послать то, что останется от Финч-Флетчли, в больничное крыло в спичечном коробке.
Невилл фыркнул: он давно уже не производил фатальных разрушений, так только, по невнимательности… Но репутация у него уже сложилась, и в данном случае ему это было даже на руку. Я бы не хотел стать жертвой педагогических экспериментов Локхарта, Невилл, думаю, тоже.
— Как насчёт Малфоя и Поттера? — произнёс Снейп.
— Превосходная идея! — горячо поддержал Локхарт, подзывая этих двоих в середину зала, а толпа отошла назад, освобождая им место.
— Итак, Гарри, — сказал Локхарт, — когда Драко направит на тебя палочку, делай вот так.
Он поднял свою собственную палочку, попытался крутануть ею и уронил. Снейп ухмыльнулся, когда Локхарт быстро поднял её и сказал:
— Ой… моя палочка немножко разыгралась. Итак, на счет «три», «три», Драко, а не «один», ясно?
Снейп подвинулся ближе к Малфою, наклонился и прошептал что-то ему на ухо. Драко ухмыльнулся. Интересно, о чем это они сговариваются? Я на всякий случай снова взялся за палочку, Невилл тоже, да и девочки наши напряглись.
— Три… два… один… начали! — скомандовал Локхарт.
Малфой сделал резкий выпад и гаркнул:
— Серпенсортия!
Такого заклинания мы не знали, поэтому переглянулись в недоумении, но тут же вернулись к наблюдению.
Из палочки Драко вылетела огромная чёрная змея, шмякнулась между дуэлянтами и поднялась, готовая напасть. В толпе завизжали.
— Поттер, ни с места, — произнес Снейп, явно наслаждаясь видом ученика, столкнувшегося с разъярённой змеёй. — Я от неё избавлюсь.
— Позвольте мне! — вскричал Локхарт. Он направил на змею палочку, раздался грохот, но змея, вместо того, чтобы исчезнуть, подлетела в воздух, и затем упала на пол с громким шлепком. Разозлившись ещё больше и злобно шипя, она подползла прямо к Джастину Финч-Флетчли, поднялась, обнажила клыки и…
— Випера Эванеско, — шепотом сказала Джинни, и скользкая тварь исчезла в маленьком облаке чёрного дыма. Декан посмотел на нашу компанию с большим подозрением, но я сделал вид, будто поправляю сестре мантию, а она тем временем шептала «Эванеско, Эннервейт, Люмос, Эванеско…», чтобы Приори Инкататем не выдало ее заклинания, буде кому вздумается проверить палочку. Тоже Том научил, так же, как и не выкрикивать заклинания во весь голос.
«Какая еще невербалка? — сказал он. — Охота была силы тратить! Просто не надо орать, сила воздействия от количества децибел не зависит. А невербалка — это немного другое, я вас попозже научу. Когда мы, наконец, доберемся до защиты!»
— Полагаю, на сегодня довольно, — мрачно сказал Снейп. — Приберите эти… хм… разрушения и марш по спальням!
Вот так бесславно почил в бозе Дуэльный клуб Гилдероя Локхарта.
Глава 19. Рождественские встречи
Миссис Лонгботтом встретила нас с распростертыми объятиями, ужаснулась тому, как похудел Невилл (я выкидывал его вечерние булочки и пирожные в окно, невзирая на сопротивление), как выросла Джинни и как изменился я. Признаться, я больших изменений в себе не заметил, разве что стал повыше и пошире в плечах, так что снова нужно было заказывать новые мантии. Ладно еще, старые можно было загнать таким же малоимущим (выглядела одежда очень даже прилично), что я и предложил миссис Лонгботтом, после чего получил полновесный подзатыльник и гневную отповедь. В итоге старые мантии все-таки отправились к беднякам, а нам всем заказали новые.
Я думал порой, что миссис Лонгботтом сердится только напоказ. Она хотела жить со своей семьей, с сыном, невесткой и внуком или внуками, а остался один только Невилл. Его родители не в счет, они себя-то не осознают, я уж не говорю о том, чтобы узнать сына и мать… А тут мы свалились ей на голову, считай, целая толпа, уйма хлопот, забот, присесть некогда. И хоть она и ворчит все время, что замучилась с нами, но все равно счастлива, потому что не одна, потому что ей есть, о ком заботиться… пусть даже чрезмерно!
— Везет вам, — сказал Том, когда я поделился с ним этим наблюдением. Невилл давно храпел у себя в комнате, Джинни тоже спала, а я решил пообщаться. — Кстати, вы с родителями даже на Рождество не разговаривали?
— Нет, — ответил я и сел на низенькую скамейку, обняв колени руками. — Передали открытки… и всё. Знаешь, в «Нору» и не тянет. Здесь или в Хогвартсе и то больше чувствуется дом, чем там.
— Я тоже считал Хогвартс домом, — сказал Риддл после паузы. — Но мне от этого дома отказали. Я так и не стал своим.
Я промолчал, потому что не знал, что сказать.
— Я не расклеился, Рональд, если ты подумал об этом, — произнес Том холодно, — я констатировал факт.
— А оно тебе надо было — становиться своим? Был бы своим собственным, — сказал вдруг я, хотя думал совсем о другом.
— В нашем обществе «своим собственным» может быть только очень влиятельный и очень богатый человек, который может наплевать на мнение плебса, — ответил Риддл. — А я таким не был. Но стану с вашей помощью.
— Колосс на глиняных ногах, — вспомнил я что-то из маггловской мифологии.
— Глину нужно правильно обжигать, — правильно понял меня Том. — А до того глина пластична, из нее можно вылепить, что угодно, если умеючи.
— И кем ты нас видишь? — спросил я. — Джинни — явный боевик, она сильная и горячая, Невилл уж точно ученый, я — что-то среднее, а Луна… прорицатель?
— Четыре атаки — и все мимо, — краем рта усмехнулся Риддл. — Я никем вас не вижу. Покамест передо мной двое пацанов и две девчонки, а что из вас вырастет, понятия не имею. Только уж не ленитесь…
— Том, — позвал я после паузы, — а ты можешь выходить из замка? Ну хоть до опушки или до берега?
— Могу, — ответил он, — а что толку? Это не настоящий лес, не настоящая вода, а подделка, мои воспоминания. Я помню, как это — опустить руку в воду и следить, как она обрастает воздушными пузырьками, откуда-то появляется малёк и тычется в палец, водоросли щекочутся, водомерка мчится куда-то, стрекозы порхают… Глупо, да?
