Терри Пратчетт - Дело табак
Но здесь, в туннеле, лежали не розы и не орхидеи. Эти цветы кто-то нарвал с изгороди или на лугу. В букете были даже тощенькие растеньица, которые цепляются за что попало и цветут на пустошах. Кто-то принес их сюда. И уронил. Кто-то очень торопился. Ваймс понял это по цветам. Выпав из чьей-то руки, они рассыпались по коридору, как хвост кометы. По ним прошлась не одна нога, но, судя по всему, не потому, что кто-то гнался за хозяином букета. Остальные просто бежали в ту же сторону, причем еще быстрее.
Паническое бегство. Перепуганные гоблины удирали. Но почему?
— Ты, командор Ваймс, ты, величие закона. Я помогаю тебе, командор.
Знакомые нотки раздосадовали Ваймса; этот голос слишком походил на его собственный.
— Я здесь потому, что меня попросили прийти! — сказал Ваймс, обращаясь к пещере в целом. — Я не собирался ни с кем драться.
И собственный голос ответил ему:
— О, эти грязные, мелкие, никчемные существа, которым никто не доверяет и которые не доверяют никому. Шагайте осторожнее, господин стражник, у ненавидимых нет повода любить. О, эти странные таинственные создания, последние и худшие, рожденные из грязи, лишенные надежды и бога. Удачи тебе, брат… брат мой по тьме. Сделай для них, что сможешь, мистер по-люс-мен.
На мгновение на запястье Ваймса вспыхнул знак Призывающей Тьмы.
— Я не твой брат! — заорал Ваймс. — Я не убийца!
Крик эхом раскатился по пещерам, и, как почудилось Ваймсу, что-то скользнуло прочь. Способно ли скользить существо, не имеющее тела? Будь они прокляты, гномы с их подземными мифами.
— Э… вы в порядке, сэр? — послышался нервный голос Фини. — Э… вы кричали, сэр.
— Я просто выругался, потому что стукнулся головой о потолок, парень, — соврал Ваймс. Нужно было ободрить Фини, прежде чем тот, перепугавшись, в панике бросился бы к выходу. — А ты держишься молодцом, старший констебль.
— Я не люблю темноту, сэр, и никогда не любил. Э… как вы думаете, никто не обидится, если я справлю нужду у стенки?
— На твоем месте я бы не раздумывал, парень. Вряд ли здесь будет пахнуть хуже.
Ваймс услышал какие-то приглушенные звуки за спиной, и Фини смущенно произнес:
— Э… природа берет свое, сэр. Извините, сэр.
Ваймс улыбнулся.
— Не беспокойся, парень, ты не первый стражник, которому приходится сушить штаны, и не последний. Помню, как мне в первый раз довелось арестовать тролля. Здоровенный был тип, с очень мерзким характером. В тот день я намочил штаны, и признаю это не стыдясь. Считай, что получил боевое крещение.
«Говори веселее, преврати это в шутку. Не позволяй парню задумываться о том, что мы идем на место преступления, которое он не сможет разглядеть».
— Забавно, но сейчас этот тролль — мой лучший сержант, и несколько раз он спасал мне жизнь. Я просто хочу сказать, что никогда не знаешь заранее, хотя черт его знает, чего именно никогда не знаешь заранее…
Ваймс завернул за угол — и там были гоблины. Он порадовался, что Фини их не видел. Строго говоря, Ваймс и сам предпочел бы не видеть. Гоблинов было, наверное, не меньше сотни, и многие держали в руках оружие. Примитивное оружие, разумеется, но кремневый топор, который врезается тебе в череп, не нуждается в дипломе по физике.
— Мы куда-то пришли, сэр? — спросил Фини. — Вы остановились.
«Они просто здесь стоят, — подумал Ваймс, — стоят, как на параде. Смотрят и молчат, ожидая, что кто-нибудь заговорит первым».
— Тут в пещере несколько гоблинов, парень, и они на нас смотрят.
После непродолжительного молчания Фини поинтересовался:
— Вы не могли бы уточнить, сколько именно, сэр?
Десятки зловещих лиц без всякого выражения смотрели на Ваймса. И если кто-нибудь намеревался нарушить тишину приказом «в атаку», они с Фини превратились бы в мокрые пятна на полу, и без того грязном. «Зачем я сюда пришел? Отчего решил, что это хорошая идея? Ну ладно, этот парнишка, в конце концов, стражник, и ему и так уже пора сменить штаны, так что хуже не будет». Ваймс сказал:
— Примерно сотня, сынок, все тяжело вооруженные, насколько я могу судить, кроме парочки немощных, некоторые стоят впереди. Наверное, это здешние вожди. Бороды такие, что в них кролик заблудится — и не исключаю, что уже заблудился. Похоже, они чего-то ждут.
Помедлив, Фини произнес:
— Сразу видно образованного человека, сэр.
— Слушай сюда, — сказал Ваймс. — Если я развернусь и побегу, держись рядом, ясно? Хорошо бегать — еще одно умение, которое иногда нужно стражнику.
Он повернулся к скопищу неподвижных гоблинов.
— Я командор Ваймс из городской Стражи Анк-Морпорка. Чем я могу вам помочь?
— Травы! Суп! — от этого крика посыпался мусор с потолка. Крик эхом разлетелся по подземелью и не затих: пещера за пещерой подхватывали его и несли дальше. Зажглись факелы, и стало светло. Лишь несколько секунд спустя Ваймс это понял — из-за другого света — странного искусственного света, — который, вероятно, существовал только в его сознании. Он был ярче и причудливо смешивался с дымным оранжевым сиянием, которое теперь наполняло пещеру.
— Э… сэр, похоже, они рады нас видеть, да?
Радость и надежду, которые источал Фини, можно было разливать в бутылки и продавать отчаявшимся. Ваймс молча кивнул, и тут гоблины расступились, оставив своего рода проход, в конце которого лежал, бесспорно, труп. С некоторым облегчением Ваймс понял, что это мертвый гоблин, но труп всегда означает плохие новости, особенно когда лежит в мрачном тусклом свете, и особенно эти новости плохи для трупа. Но все-таки мысленно Ваймс воскликнул «аллилуйя», потому что здесь лежал труп, а он был стражником. Здесь совершилось преступление, он стоял в грязной, дымной, битком набитой подозрительными тварями пещере, и это был его мир. Мир Ваймса.
В следственной лаборатории анк-морпоркской городской Стражи Игорь варил кофе, в сопровождении далекого погромыхивания, странных вспышек и запаха электричества. Наконец он нажал на большой красный рычаг, и в кофейник бурной струей устремилась клокочущая коричневая жидкость, которую Игорь затем разлил в две кружки, на одной из которых красовался девиз «Игори тебя заффтопают», а на другой было написано «Гномы делают ЭТО чуть ниже». Вторую кружку Игорь протянул сержанту Шелли Задранец — ей как бывшему алхимику периодически доставалось дежурить в лаборатории. Но в эту секунду уютное кофепитие прервал Шнобби Шноббс, за которым на буксире тянулся сержант Колон.
— У сержанта что-то вроде шока, Игорь, вот я и подумал, что ты сумеешь ему помочь.
— Могу уштроить ему еще один, — предложил Игорь, когда Фред Колон плюхнулся в кресло, которое зловеще скрипнуло под его весом. Кресло было снабжено ремнями.
— Слушай, я не шучу, — сказал Шнобби. — Говорят, бывает табачок — просто песня. Ну а ему попалась сигара — просто сказка. Она разговаривает. Я сунул ее в мешок для улик, как гласит инструкция.
Шелли взяла мешок и заглянула внутрь.
— В нем же сандвичи с яйцом! Честное слово, Шнобби, тебе что, никто никогда не объяснял, в чем суть судебной экспертизы?
Поскольку ухудшить положение она уже вряд ли могла, Шелли выложила на стол сандвичи, а вслед за ними — одну сигару под майонезом. Она осторожно вытерла ее и рассмотрела.
— Ну, Шнобби? Я не курю и не разбираюсь в сигарах, но эта штука, кажется, сейчас совершенно спокойна…
— Ее надо поднести к уху, — сказал Шнобби.
Шелли так и сделала.
— Я слышу только, как потрескивает табак, который, подозреваю, хранили в неподходящих условиях, — гномиха отвела сигару от уха и подозрительно уставилась на нее, а затем молча передала Игорю. Тот поднес сигару к собственному уху — по крайней мере, к уху, которым пользовался, потому что с Игорями никогда не знаешь наверняка. Они с Шелли переглянулись, и Игорь первым нарушил молчание.
— Есть такие жучки — табачные долгоносики, если не ошибаюсь.
— Да, есть, — ответила Шелли, — но я сильно сомневаюсь, что они хихикают.
— Хихикают? По-моему, там кто-то плачет, — сказал Игорь и сощурился, глядя на огромную сигару. Он добавил: — Нужно вымыть стол, продезинфицировать скальпель, взять пинцет номер два, а еще — две, или нет, лучше четыре стерильные хирургические маски и перчатки. Возможно, там какое-то необычное насекомое.
— Я тоже подносил сигару к уху, — объявил Шнобби. — Какое такое насекомое?
— Не знаю, — ответил Игорь, — но обычно в тех местах, где выращивают табак, живут чрезвычайно опасные насекомые. Например, желтый травяной долгоносик из Говондалэнда, как известно, проникает в черепную коробку через ухо, откладывает яйца в мозгу жертвы и становится причиной долгих галлюцинаций, пока не вылезет через ноздри. Жертвы неизбежно умирают. У моего кузена Игоря целая банка этих жуков. Они отчищают черепа до блеска… — Игорь помолчал. — По крайней мере, мне так говорили, хотя лично я утверждать не берусь.
