Владимир Пучков - На службе у Кощея
Друзья со смешанным чувством следили за происходящим. И Яромиру, и Добрыне, и Алеше Поповичу казалось, что все они вдруг попали в сказку. Ведь то, что происходило у них на глазах, иначе не назовешь. Упыри, заинтригованные неординарным подходом, вдруг быстро разбились по парам и дружно уставились на Илью.
– Сейчас будем действовать так: на кого покажу рукой, тот зубами и стукнет! Поняли? Ну, начали!
Он ткнул пальцем в одну сторону, затем в другую, в третью... Упыри послушно щелкали зубами.
– Вот теперь уже кое-что! — делано обрадовался Илья. — Сейчас я буду напевать, а вы подыгрывайте! Ка-алин-ка, ка-алин-ка, ка-алин-ка моя! — затянул он нараспев.
Мертвецы дружно и с видимым удовольствием отщелкали «Калинку».
– А теперь «Во поле березонька стояла»! — сказал Илья и опять затянул песню. Упыри отщелкали и ее.
– Все, хлопцы, — сказал Илья, вытирая пот, — дальше сами. Песен вы знаете много, принцип работы усвоили, действуйте! И значит, так! Чтобы никакой халтуры! На обратном пути проверю!
Друзья поспешно покинули лесную поляну, но долго еще до них доносилось музыкальное клацанье зубов упырей.
– Фууу! — выдохнул Алеша. — Хорошо, что так обошлось, а то я уж думал, придется биться со всей этой сворой! Как же ты, Илья, до такого дела дотумкал?
Муромец пожал плечами.
– А я и сам не знаю. Наверное, когда испугаешься, еще и не такое придумаешь. Но ведь, черт подери, сработало!
– Сработало, — недовольно буркнул Добрыня.
– Зря сердишься, Никитушка, — сказал Илья. — Ведь все обошлось. Правильно в народе говорится: голь на выдумки хитра! А упырям теперь не до нас! Да и ни до кого! Вместо того чтобы купеческие караваны распугивать, они будут песни разучивать. Искусство, оно ведь чудеса творит!
Вскоре они доскакали до опушки леса и в изумлении остановились. Перед ними красовалась небольшая, домов на сорок, деревушка. Ни дворовых пристроек, ни загонов для скота, ни огородов — ничего. Одни только избы, да странные какие! На высоких тонких сваях, словно для того, чтобы их не заливала вода. В одном из домов горел свет.
– Кто же здесь живет? — задумался Яромир. — Может, колдуны лесные?
– А это мы сейчас узнаем, — сказал Илья и громко постучал в дверь. Послышались шаги, дверь скрипнула и отворилась. В проеме показалась чья-то лохматая голова.
– Кто стучится в дверь ко мне? — пробормотал незнакомец и, увидев широкий богатырский пояс, добавил: — С толстой пряжкой на ремне?
Яромир тотчас уловил нечто родное и знакомое и радостно завершил:
– Это он, это он, тот, кто ловок и силен!
– Стало быть, богатыри, — догадался обитатель странного дома. — Ну что ж, гость на гость — в дом радость! Заходите, гости дорогие! Только коней вон к тому кольцу привяжите, а то как бы чего не вышло!
Друзья привязали коней и вошли в дом. Хозяин провел их в светелку, где горела свеча, освещая раскрытую книгу.
– Грешен, — пробормотал хозяин. — Люблю на ночь что-нибудь интересное почитать. Да вы устраивайтесь, не стесняйтесь! А я вам горячих щец предложу!
От горячих щей никто не отказался. Яромир, стесняясь, спросил:
– А что за книжка у тебя на столе? Не стихи ли, часом?
– Бери выше! — прошептал хозяин заговорщицким тоном. — Иноземный роман! Про трех франкмасонских витязей, как они с нечистью сражались. «Три мушкетера» называется!
– А за границей тоже нечисть есть? — удивился Яромир. — Мне сказывали, что там все чисто, под метелочку! И газоны кругом! Где же там нечисти водиться?
Мужик пожал плечами.
– Ну не везде же там газоны; есть, наверное, и дикие места! А то, что у нас нечисти побольше, так это верно. Только я слышал, что наша-то нечисть больно древняя, вся перепрелая, и оттого огня боится. А у них помоложе, злее, соку побольше и цопкости! У нас, если нападают, то количеством берут. Навалятся скопом и схарчат. Если, конечно, огнива с собой нет. А коли подожжешь кого, то и домой спокойно иди, им уж не до тебя.
Муромец исподволь расспросил хозяина о разбойниках.
– Ничего не слышал, — признался мужик. — Иногда попадаются подозрительные рожи, на вид — чистые висельники. А уж разбойники или нет — неведомо. К нам-то они подходить боятся! А вы, гости дорогие, куда спешите, если не секрет?
– По государеву делу, — коротко ответил Илья. — Так что велено оказывать всяческое содействие!
– Вот и окажем! — обрадовался хозяин. — Накормил вас, напоил, сейчас спать уложу! Вот оно и есть — содействие!
Он, действительно, в мгновение ока постелил друзьям на полу, а сам завалился на печь. В избе было тихо, спокойно и тепло. Пахло щами, пирогами и сушеными травами. Яромир и не заметил, как заснул крепким сном.
Проснулись они оттого, что вся изба ходила ходуном. Яромиру спросонья померещилось, что он в лодке и встречная волна качает его вверх-вниз. На стенах позвякивала посуда, в печи танцевал горшок, норовя вырваться из-за заслонки, стол приплясывал на месте, словно после доброй чарки вина. Хозяин сидел у окна, ухватившись за подоконник, чтобы не упасть.
– Проснулись? — весело крикнул он, поворачивая к ним восторженное лицо. — Эх, жаль, не видели, как мы сейчас речку перемахнули! В один прыжок!
– Что за чудеса? — ахнул Яромир. На четвереньках, чтобы не упасть, он подполз к хозяину и выглянул в окно.
– Караул, братцы! Это что же творится-то?! Стой, куда! Ведь там же овраг! Овраг там... Сейчас гикнемся! О-ох!
Овраг остался позади, а мимо окна на сумасшедшей скорости проносились леса, поля, рощицы, речки и овраги. Но не это больше всего поразило Яромира. Рядом с ними, то обгоняя, то чуть-чуть отставая, неслась вся деревня! Длинные куриные ноги так и мелькали под каждым домом. Яромир беспомощно оглянулся назад, ища поддержки у друзей. Друзья же только что пришли в себя и ошалело таращились по сторонам.
Наконец Муромец встал и, с трудом сохраняя равновесие, подошел к окну. Минуту он всматривался в это мельтешение, потом запустил в волосы пятерню и неловко рассмеялся.
– А я-то ночью еще подумал: что за избы странные, будто на сваях стоят? А это избы на курьих ногах!
– Истинно так! — радостно улыбнулся хозяин. — У нас вся деревня такая! Нас так и называют — избачи!
– А кони? — вспомнил Добрыня и ужаснулся. — Они ж удавятся на привязи! Они ж за нами не угонятся!
– Знамо, что не угонятся, — с гордостью сказал хозяин. — Куда им! Но я это... в клеть их перевел, чтобы чего не вышло!
Услышав, что с конями все в порядке, друзья повеселели и придвинулись к окну. Всем было интересно смотреть, как лихо мчатся избы на куриных ногах. Первым о деле вспомнил Яромир. Он подсел к хозяину поближе.
– Это... Как тебя звать-то?
– Емеля! — весело ответил мужик.
– Куда скачем, Емеля?
– А куда глаза глядят! Избам-то, вишь, промяться надо! Попастись, травки пощипать... Да вы не бойтесь, скоро остановимся!
– Значит, тебе все равно куда скакать? — продолжать гнуть свое Яромир.
– Конечно, все равно. Мир-то везде одинаков!
– А до Муромских лесов нас не подкинешь?
– Так это ж совсем в другую сторону, — поскучнел Емеля.
– Так тебе же все равно! — напомнил Яромир.
– Так-то оно так, да...
– Десять рублев заплачу! — подключился к разговору Илья.
– Десять?! — ахнул Емеля. — Это ж сколько книжек можно накупить!
– Много, Емелюшка, — проворковал Муромец, позвякивая серебром. — Только ты уж поспеши! Время к полудню, а мы люди государевы!
– Верно, верно, — засуетился Емеля, — только я сейчас своих предупрежу! И поедем. — Он сжал рукой выступающий из стены пузырь. Изба тотчас громко крякнула. Остальные избы дружно закрякали в ответ.
У богатырей разом вытянулись лица.
– Это что за чудо такое? — сглотнув, произнес Добрыня.
– Это клаксон, — пояснил Емеля. — А иначе — никак. Хоть криком изойди, никто не услышит! А тут раз — и квас! Теперь все знают, что я вас до Муромских лесов подброшу и вернусь! — Он потянул на себя какой-то железный рычаг, похожий на кочергу. Изба на ходу развернулась и резво припустила в другую сторону.
– У меня избенка молодая, резвая, — пояснил Емеля. — Вмиг домчит, не успеете соскучиться! А пока давайте-ка завтракать, у меня гречневой каши полный горшок, да щи вчерашние остались!
Обедать за столом, когда и сам стол, и горшок, и миски все время норовили спрыгнуть на пол, было нелегким делом. Первую порцию каши, например, Добрыня успешно размазал по щекам и бороде. Зато вторую порцию, наученный горьким опытом, проглотил сразу, в один присест!
Хитрый Илья устроился в центре, и его качало меньше других. Зато Попович, не совладав с миской и ложкой и отправив кашу себе за воротник, совсем потерял интерес к еде и сидел смирно в уголке, потихоньку отчищаясь. Яромир решил не рисковать и жевал хлеб с ветчиной всухомятку.
От беспрестанного мельтешения за окном друзей сморило, и они задремали, а проснулись оттого, что стало как-то очень тихо и спокойно. Правда, не совсем. Изба время от времени переминалась с лапы на лапу и ублаготворенно подкурлыкивала.
