Девид Вонг - Эта книга полна пауков
В этот момент появились предрассудки, связанные с мертвецами. Разлагающаяся плоть – рай для бактерий и заразных болезней. Человек уже давно понял, что слишком долгое время, проведенное с мертвецами, грозит ему болезнью и даже смертью. Чтобы предотвратить это, они стали хоронить или сжигать тела в особом месте, в отдалении от остального племени.
Так, однажды, умер некий безымянный и давно забытый человек. Его друзья похоронили его в неглубокой могиле, согласно своему новообретенному обычаю. Но потом пришла собака или волк, учуявший под слоем рыхлой земли соблазнительный запах подгнившей плоти. Собака начала копать и нашла руку. Она вытащила её из земли зубами, но потом на что-то отвлеклась и убежала. Затем друзья умершего пришли снова, и что они увидели? Бледная рука мертвеца, пробившаяся через землю и устремленная к небу. Их друг, несмотря на то, что точно был мертв, пытался сбежать из своей могилы и пойти гулять! Таким образом ожившие мертвецы появились в нашей культурной памяти раз и навсегда. Эта картина, бледная, разлагающаяся рука, высовывающаяся из могилы, и поныне украшает бесчисленные постеры фильмов ужасов и обложки романов. Из этого первобытного страха развилась целая мифология зомби, вампиров и бессчетного множество других вариантов из разных времен и культур.
Но почему этот страх столь глубоко укоренился? В конце концов, едва переставляющий ноги разлагающийся человек должен представлять меньше физической опасности, нежели быстрый, сильный трудоспособный человек, в той же мере желающий зла. В случае чего, от такого человека легче убежать, легче перехитрить и в конце концов уничтожить. Почему же человечество уже многие века мучается страхом перед противником, которого так легко побороть?
Чтобы найти ответ, мы должны обратиться к муравьям.
Как я уже упоминал ранее, еще до начала цивилизации сельское хозяйство должно было казаться ранним людям пугающе бесстыдным способом уподобиться Богу. Почему нужно отказываться от орехов, ягод и добычи, дарованных тебе провидением, и вместо этого сажать и выращивать свои собственные?
Должно быть, в древности это было аналогом современных безумных ученых, обещающих вырастить ребенка в пробирке. Это разногласие среди древних людей нашло свое отражение в мифологии через историю об Адаме и Еве. Решение отвергнуть самоподдерживающийся сад в пользу пищи, в поте лица выращиваемой на земле. Но этот дерзкий вызов природе – то, чего нету больше ни у одного создания в мире – был нужен человеку, чтобы принять (или поверить, если вам так больше нравится) то, что он уникален. Благословлен. Божественен. Планета существует для того, чтобы он взял её, и он должен был поверить, что ему предначертано покорить её. Поэтому человечество уверовало в себя, как в вечное создание, стоящее над- и за гранью физического. В возможность выбора, тогда как остальные твари и рыбы функционировали лишь только в соответствии с простой математикой грубого инстинкта. Действия медведя можно свести к голоду или страху, тогда как человек мог принимать решения,
поскольку обладал этой неуловимой, но всемогущей искрой. Это то, что делает человека человеком.
Но потом человек увидел муравьев.
Совершенно точно, ни один из них сам по себе не обладал той же искрой. Ни один муравей не создавал предметы искусства, не влюблялся, не чувствовал верности. Ни один муравей никогда не обдумывал решение – муравьи бездумно следовали по следам феромонов, до такой степени, что если бы он замкнулся кругом, вся колония ходила и ходила бы кругами, пока не умерла бы от истощения.
Но при этом они создавали протяженные колонии с отдельными камерами для выведения личинок, отходов и складирования. Они выращивали и собирали грибы для пропитания. В туннелях была предусмотрена вентиляция, бережно поддерживающая температуру и качество воздуха. Человеку потребовались бы годы учебы, чтобы овладеть всеми многочисленными принципами и навыками, необходимыми для постройки столь же сложной конструкции, что и созданная бездумными муравьями.
Так что же делает людей такими особенными? Что толку в том цветущем чуде, что мы называем воображением или внутреннем монологе, который мы зовем разумом или личностью? В чем ценность той божественной искры, которая, как мы считаем, дает нам власть над всем, включая муравьев? Все наши величайшие достижения, по всей видимости, могут быть повторены без неё.
Вот почему мы боимся зомби. Зомби выглядит как человек, ходит, как человек, ест и в других смыслах полностью функционирует, даже лишенный этой искры. Это отражает мучительное сомнение, лежащее в глубине сердец даже самых фанатичных верующих: это то, что скрыто за всеми вашими милыми песнями и витражами, то, что вы есть на самом деле. Ковыляющее мясо.
Наш истинный страх перед зомби заключается не в том, что они нас укусят и превратят в себе подобных. Наш страх заключается в том, что мы уже зомби.
8 дней, 12 часов, до резни в Ffirth Asylum
Джон отметил, что скорость распространения паники и херни, рвущейся из Неназываемого, можно было измерять в милях в час.
Они съехали с шоссе, чтобы заправиться примерно через час езды к северу от города, и тогда все казалось лишь слегка ненормальным. Магазинчик на заправке был полон, но не забит битком. Джон купил сигарет, две банки Red Bull и даже поболтал с девчонкой за стойкой о том, что происходит. Она уговорила его взять пару хотдогов, медленно вращающихся на подогреве уже примерно неделю. Эми схватила огромный мешок клубничных конфет и самую большую бутылку диетической газировки, какая у них была. Эми расплатилась, и Джон пообещал вернуть ей. Затем у него случился приступ паники, когда он начал подумал о том, жив ли вообще тот парень, который выписывает ему чеки каждые две недели. И цел ли еще тот банк, где у него был счет. А если нет, тогда что? У него ничего не было. Только одежда на нем.
Потом, когда они с Эми остановились у другого магазинчика в двадцати пяти милях дальше по дороге из-за того, что им обоим срочно понадобилось в туалет по разным причинам, место уже напоминало дурдом. Очереди к заправками стояли до самой улицы, перекрыв движение – людям приходилось ждать в очереди, чтобы въехать на заправку. Вода в бутылках, молоко и хлеб были буквально сметены с полок. Индус за прилавком спорил с кем-то на счет ограничение на выдачу в одни руки, который он только что установил на все товары в магазине. Все кричали в телефоны, чтобы собирались, забирали детей из бейсбольных секций и ехали к маме. «Да, сейчас», - говорили они. Комендантский час грядет. Законы военного времени собирались объявить в трех округах, а может и во всем штате. Или все стране.
Слова «Террористическая атака» были ключевыми в разговорах. Биологическое оружие, выпущенное сошедшим с ума копом, ставшим шахидом. От этой штуки кожа отгнивает от костей, она въедается в мозги и заставляет убивать своих близких. Чрезвычайно заразная. Бессчетное множество зараженных могли покинуть город, прежде чем правительство закрыло его. Известно лишь то, что мы все можем быть заражены. Кто-то считает, что этого и хотело правительство. Кто-то – что правительство само выпустило заразу.
Джон и Эми выбрались оттуда так быстро, как только могли, не задержавшись даже, чтобы купить что-нибудь в благодарность за пользование туалетом, что Эми назвала своей обычной практикой. Джон ответил, что это было одним из тех правил, что приостанавливаются на время апокалипсиса.
Джон старался сохранять спокойствие, поскольку Эми уже была на взводе, а паника лишь умножается, когда страхи двух людей начинают подпитывать друг друга. Пошлет ли за ними правительство людей из-за того, что они нарушили карантин? Знают ли они, как выглядит Бронко? Он не знал.
Они направлялись обратно в университетское общежитие Эми, поскольку им буквально некуда было больше идти. Но Эми по-прежнему продолжала задаваться вопросами. Придут ли за ними? Если зараженные опасны, не нужно ли достать оружие или что-нибудь в этом роде? Джон считал все эти вопросы отличными, но не был точно уверен, что ему следует предпринять в отношении любого из них. Предположим, они избавятся от Бронко. Что потом? Идти пешком? Угнать машину?
Да, может быть кто-то в конце концов заявится в общежитие, если они задержаться там слишком надолго (хотя он считал, что у правительства сейчас есть проблемы посерьезнее), но, черт возьми, им нужно было где-то остановиться, сесть и организоваться заново. В последний раз он спал прошлой ночью на стуле в полицейском участке, да и то лишь пару часов. Ему просто нужно было… Перезагрузиться. Выпить чего-нибудь.
Да, было бы круто иметь огнемет, дробовик и десять-двадцать коробок с патронами. Их не было. Также у него не было денег, чтобы купить оружие, а если бы и были, он был уверен, что очереди за ним во всех магазинах начинались уже с улицы, оборачиваясь вокруг магазина. Все оружие будет распродано вместе с патронами, наборами для чистки и ножами. Также будут распроданы походные принадлежности, таблетки для очистки воды, газовые баллоны, батарейки, ручные аварийные радиопередатчики и т.д. и т.п. В этой части страны дефицит боеприпасов возник на следующий же день, когда они узнали, что президентские выборы выиграл не белый. Они ожидали подобного дерьма.
