Татьяна Андрианова - Безобидное хобби
В отличие от более юного мага, Нарб Крат выражал эмоции скупо. По его окаменевшему лицу нельзя было понять, к каким выводам он пришел, и это нервировало гораздо больше, чем открытая неприязнь Рэнделла.
— А можно взглянуть?
Прекрасно понимаю, что в глазах окружающих выгляжу либо склонной к мазохизму извращенкой, либо полной дурой. Второе, кстати, более вероятно.
— На что? — заинтересовался капитан стражи.
«Огласите весь ассортимент, пожалуйста», — чуть не брякнула я, но вовремя опомнилась и прикусила язык. Хотя на что здесь смотреть, кроме места преступления, осталось не ясным.
— На магический круг, разумеется. Очень уж любопытно на него взглянуть.
И добавила к словам чистый взгляд голубых глаз, не испорченных даже слабым намеком на присутствие интеллекта.
Обуреваемый сомнениями Роланд воззрился на меня с плохо скрытым злорадством. Видно, ему хотелось раз и навсегда отбить у навязанной клыкастой нежитью девицы всякую охоту путаться под ногами, но не знал, как на это прореагируют вампиры. Вдруг расстроятся, когда зареванная блондинка пожалуется на суровые будни дознавателей по убийствам вампиров.
— Дорогая, — деликатно кашлянул он, — вы уверены… — Капитан запнулся, подбирая нужные слова.
На помощь ему пришел Нарб Крат, ловко приняв словесную эстафету:
— …что у вас не начнется внезапное обратное пищеварение и вы не запачкаете нам все улики?
— Да ладно вам! — милостиво махнул рукой Рэнделл. — Все, что надо, я уже перерисовал, а что касается тела, так нам еще по предыдущему трупу заключение не дали. Надо полагать, и сейчас торопиться не станут, значит, не расстроятся, в каком бы виде мы его ни представили.
«Какие добрые ребята, — мысленно умилилась я. — Главное, не расплакаться от преизбытка благодарности. Забота их просто распирает». Вслух, понятное дело, этого я не сказала. Зачем вводить мужчин в грех гордыни? Вместо этого пришлось отделаться «милой» улыбкой и «нежным» девичьим взглядом.
Помнится, какой-то деятель искусства, изваяв золотого льва невиданной красоты, отложил инструменты, окинул свое творение влюбленным взглядом и сообщил миру, что глядя на сие произведение искусства, можно увидеть либо материал, из которого выполнена скульптура, либо самого льва. Так и сказал: «Увидишь золото, не увидишь льва. Увидишь льва — не увидишь золото». Мудрость этого изречения я познала, когда подошла к магическому кругу, начертанному неизвестным убийцей.
Круг был необычен сам по себе. Раньше я этого не видела, потому что все внимание поглощала кошмарная жестокость убийства. Теперь же, разглядывая руны, начертанные на надгробиях, и круг, выполненный из какого-то серого вещества, напоминавшего печную золу, я смотрела на картину, словно на красочную иллюстрацию в редкой книге о ритуальных жертвоприношениях. Не то чтобы я особо разбиралась в подобных вещах, но думаю, вряд ли кто-то стал так изощряться просто ради убийства кровососа. Обычно для уничтожения вампира нужна недюжинная сноровка и немало усилий. Даже если нежить насчитывала всего пару лет своей ночной не-жизни. Судя по книгам моей мамы, даже новорожденный вампир силен, быстр и ориентируется в темноте лучше летучей мыши. Нураг существовал не одну сотню лет, и в одиночку убить такого старого вампира почти нереально. Может, убийц было несколько?
Вообще-то несправедливо. Кто-то запросто притаскивает на кладбище мешок с золой, приносит в жертву вампиров — и ничего, все шито-крыто. Попробовала бы я совершить нечто подобное, соседи все кости перемыли бы.
При ближайшем рассмотрении стало ясно, почему жертву подвесили на ограде. Так проще ее контролировать во время ритуала. Руны нарисовали чем-то серебристым на соседних надгробиях. Признаться, убийца нашел простое, очень эффективное решение. Светлые надгробия — отличный ориентир в темноте при начертании круга. А краски, использованные неизвестным, наверняка еще и светятся. В уме я сделала пометку поинтересоваться у команды, каким образом жертв умертвили в предыдущих случаях.
Знаки на надгробиях тоже давали богатую пищу для размышлений. Всего их было тринадцать, двенадцать по кругу и тринадцатый в центре, очень причудливые и замысловатые в исполнении. То, что по большей части они мне незнакомы, не говорило ровным счетом ничего. Я — некромант и в первую очередь изучаю некромантию, другими видами магии интересуюсь постольку-поскольку. Так что без лишней скромности могу смело признаться: в области знаний по различным направлениям не дотягиваю даже до студента, куда уж мне до обученного мага. Однако некромантские знаки здесь тоже имелись в количестве трех штук. Остальные тоже следовало зарисовать и поискать в книгах их значение. Не то чтобы я сомневалась в компетенции команды, просто не слишком рассчитывала на их добровольную помощь в информации. Вообще-то мне все равно, но в данном случае у Баркиарока может сложиться неверное мнение о пользе, которую я приношу в этом деле, а это в свою очередь пагубно скажется на здоровье Лораны и Требора.
— У кого-нибудь есть бумага и карандаш? — спросила я и, обернувшись, чуть не сбила с ног хрупкого Рэнделла Щена, который, как оказалось, все это время просто бродил следом.
Обычно высокий рост является преимуществом, но не сейчас, когда моя голова угодила парню аккурат в солнечное сплетение, а еще я вдоволь потопталась на его ногах. Не нарочно, конечно, но вряд ли ему от этого стало легче. Маг взвыл благим матом, складываясь пополам, и при этом чуть не заехал лбом мне в нос. Вовремя я отпрыгнула в сторону. Вот такая я — маленькая, но шустрая. На том и стою.
Пока Рэнделл обогащал мой лексикон выражениями, которые не пристало знать приличным барышням, и пытался принять позу, отличную от буквы «зю», Нарб извлек откуда-то из-за пазухи клочок бумаги и гномье перо. Какая роскошь! Чернила в него набирались при помощи хитроумного устройства и дозировано поступали на кончик металлического пера. Стоил пишущий прибор очень дорого, и наличие его у охотника свидетельствовало о хорошем заработке мужчины.
— Почему два? — поинтересовалась я, когда, наконец, была поставлена последняя точка на чертеже.
Я вернула перо Нарбу, слегка помахала листком в воздухе, чтобы просохли чернила, и, аккуратно сложив, убрала в карман юбки.
— Простите, что? — удивленно переспросил охотник.
— Рэнделл сказал, что обнаружил два некромантских символа, но я вижу три.
— Три?! — Маг подпрыгнул на месте, как кошка, которую хозяйка застала за поеданием мяса прямо из супа. — Да что травница может в этом понимать?
Я безразлично пожала плечами. Мне-то что за дело, верит он или нет?
— А разве вампиры не разлагаются от солнечного света? — задала я давно мучивший меня вопрос.
И пьесы и книги сходились в одном: вампиры боятся солнечного света. Дневное светило оставляет на коже кровососов ожоги, а при длительном пребывании на свету они вспыхивают, как свечки. Неужели мертвый вампир утрачивает это дивное свойство?
— Я тоже так думал, — подтвердил Нарб. — Но, видимо, это исключение из правил. Понятия не имею, как этого достигли, думаю, без магии тут не обошлось.
— Наверное, я сейчас скажу глупость, но все равно спрошу. А вы уверены, что убитый — вампир?
Ну вот, сказала… Сама видела его в замке этой ночью. Надо отдать должное команде, никто не поднял мою версию на смех. Не стали крутить пальцем у виска или обвинять в отсутствии логики. Вместо этого Роланд терпеливо объяснил различия в строении челюстей вампира и человеческих, эльфийских или гномьих. Хорошо хоть троллей не приплели, иначе, боюсь, лекция могла сильно затянуться.
Я обошла круг еще раз. Какая жалость, что кроме трех рун другие не прочесть, а значит, не связать картину воедино. Ну и как прикажете искать убийцу с такими скудными данными? Угораздило же меня вляпаться. Хотя… Если присмотреться внимательнее, в расположении символов прослеживалась некоторая система. Конечно, это только теория, но в центре находился как раз символ некромантов. Он изображал распростертого человека, увитого терновником, и, думаю, являлся замком всего круга.
— Скажите, уважаемый Рэнделл Щен, а в каком именно виде магии вы специализируетесь?
Маг уставился на меня серьезными серыми глазами.
— Я — истребитель нежити. Моя стихия — огонь, — гордо заявил он, словно этот факт известен любому младенцу.
Я этого не знала. Наверное, потому, что давно вышла из возраста, когда пачкают пеленки.
— А другие виды?
— Изучал, но в общих чертах. Не пойму, к чему вы клоните?
— Видите этот знак? — Я указала на центр круга.
Маг склонился над руной так низко, что каштановая коса упала на землю, а он этого даже не заметил.
— Он вам знаком? — поинтересовался Рэнделл, водя пальцем по сложному переплетению линий.
