Ольга Мяхар - А обещали сказку…
Молча смотрим ему вслед. Мимо, взрываясь потоком воздуха, промелькнула большая черная тень, светящаяся алыми искрами глаз.
— А неплохо бегает. — Кот задумчиво.
Киваю.
Еще через полминуты мимо снова пробежал охотник. В глазах — угроза, дыхание тяжелое и частое.
— Он меня сожрет! — Это, видимо, мне.
Конь красиво пронесся следом, косо бросив на меня взгляд и что-то фыркнув.
— По-моему, хозяин начинает входить во вкус. — Мурз, уже сидя у меня на коленях. — О, возвращается! — радостно. — Видимо, устал и понял, что долго так не пробегает. Щас снова будет нас умолять.
— Марина! — угрожающе. Перепрыгивая через корягу неподалеку и пронзая меня взглядом.
Киваю, показывая ему большой палец. Уже поняла, что никто не умрет и Вирх догадался, что произошло. А значит, никого убивать не будут.
Конь неторопливо проскакал следом, оскалив неплохой набор клыков.
— Сожрет. — Мурз. Уверенно. — Как есть сожрет. — После паузы: — Если поймает, конечно.
Киваю, гладя пушистика и почесывая за мягким ушком. Меня награждают тихим урчанием и прищуром золотых глаз.
Охотник еще раз пятнадцать пробегал мимо. На шестнадцатый — рухнул неподалеку и затих. Следом уже приближался Вирх, который, в отличие от вампира, не устал ни капли. Белоснежные клыки впечатляюще сверкнули. Охотник замер, упорно не оборачиваясь.
— Вирх!
Конь замер. На меня недовольно покосились. Котенок, лежа на моих коленях, урчал как паровоз, пока ему почесывали пузо.
— Если оставишь его… верну твое прежнее тело. Сейчас.
Конь смотрит недоверчиво, поднимает голову и тихо ржет. Но он же говорил недавно… или это была телепатия?
— Не тронешь его не только сейчас, но и вообще никогда, — уточняю. Клыки угрожающе сверкнули в черной пасти, конь зашипел, не соглашаясь. — Хорошо! Две недели. Всего две недели, а потом делай что хочешь.
Все еще не согласен.
— Просто оставь ему жизнь на это время! — почти с отчаянием.
Думает. Осторожный кивок.
Облегченно выпускаю когти, забыв, что глажу кота.
Визг с коленей напугал всех.
— Ой, прости…
Визг преодолел звуковой барьер, вонзаясь в нервы.
Котенок обмяк. Испуганно лечу его своей силой. Хорт и Вирх угрюмо за мной наблюдают.
Так. А теперь Вирх.
— Кхм… — откладывая в сторону вылеченного кота. — Подойди.
Тихий перестук копыт. В ладонь послушно тыкаются влажным носом, обжигая дыханием кожу.
Закрываю глаза, стараясь как можно более четко и ясно представить снятие чар. «Хочу, и точка!» Кажется, именно так работала моя магия?
Ну же!..
— Получилось.
Осторожно открываю глаза и смотрю на вполне человекоподобного Вирха.
Смущенно улыбаюсь.
— Можешь… не благодарить, — боковым зрением наблюдая за поднимающимся с земли Хортом.
Вампир кивнул, встал и повернулся к охотнику. После чего пнул встающего парня так, что тот отлетел и врезался в ствол дерева. Вздрагиваю.
Вирх идет к нему, выпустив когти и сузив глаза. Пытаюсь вскочить, но на руки запрыгивает Мурз, а в голове громко звучит его голос:
— Не надо! Хозяин не нарушит слова! Но охотник оскорбил его, и оскорбил смертельно. Так что это просто расплата за содеянное. Не лезь.
Сжимаю зубы и пытаюсь успокоиться. Мальчишки. Все решают с помощью кулаков.
Встаю и иду к костру, стараясь не думать о звуках борьбы за спиной и слушая успокаивающий шепот Мурза.
А охотник… на то он и охотник, чтобы уметь хорошо защищаться от вампиров.
Я уже наелась, вскипятила воду из ручейка и даже умылась, когда эти двое вернулись.
Оба хмурые, оба с синяками на физиономиях и разрезами на одежде и коже.
Вздыхаю, тычу пальцем в остатки мяса и спрашиваю, кто нас сегодня повезет. Перспектива идти до города пешком упорно не радует.
Молчат. Н-да.
Глава 26
Деревня, как и положено в сказке, была тиха и безлюдна. Скрипели на ветру распахнутые ставни, ветер гнал по единственной улице пригоршни пыли и сломанные ветки. Где-то далеко красиво выли волки.
Короче, все как и положено, можно начинать бояться.
Смотрю на парней, но те идут спокойно и стараются держаться на расстоянии друг от друга.
— Как считаешь, что здесь случилось?
Мурз не отвечает, окопавшись в моем капюшоне и сладко посапывая.
— Ладно, сама разберусь.
Поворачиваю к первому попавшемуся дому, распахиваю дверь и… пусто. А ведь точно помню, что, по сценарию, стол просто обязан ломиться снедью загадочного происхождения — для откорма незваных гостей, коих просто обязаны съесть ночью.
— Что там? — Вирх.
Хорт молча втолкнул меня внутрь и сам осмотрел пыльное, заросшее паутиной помещение.
— Никого нет, — задумчиво.
— Гениально. — Сижу в пыли, потирая коленку и чихая от пыли.
Вирх пристально смотрит. На губах мелькает полуулыбка, и он опускается на одно колено, осторожно сжимая изящными пальцами мой подбородок и даря ощущение уколов от втянутых когтей. После чего наклоняется. И проводит губами по моему носу, верхней губе, нижней… завершая поцелуем и внимательно наблюдая за реакцией.
Сжимаю кулаки, впиваясь когтями в ладони, и упрямо смотрю в ответ.
Вампир зло щурится, углубляя поцелуй, делая его более болезненным и жарким. Вторая рука — обвивает талию, прижимая к груди и давая почувствовать прохладу кожи вампира… Судорожно вдыхаю запах мокрой земли и мяты, вцепившись в его рубашку в ответ.
— Понимаю, что ты на пределе, но, может, сначала осмотрим деревню? Или ты присосался надолго? — язвительно и холодно. Из-за спины Вирха.
Вампир отстранился, даря почти болезненное ощущение обиды, и оглянулся на стоящего рядом и сузившего глаза Хорта.
— Не зарывайся, вампиреныш, — тихо, с угрозой. — Две недели пролетят быстро.
Охотник усмехнулся, почти с вызовом глядя на парня.
Я же пытаюсь восстановить дыхание и унять бешено мечущееся в груди сердце, сумбурно соображая, какого… я так радостно отвечала на поцелуй Вирха? Я же его не люблю. Да? Блин.
Меня резко отпускают, и я плюхаюсь на пятую точку. Угрюмо смотрю на Вирха.
— Пошли.
Это он мне?
Спина вампира уже скрылась в дверном проеме. Хорт бросил на меня непонятный взгляд и вышел следом.
Сижу и чувствую себя так, словно мною только что грубо попользовались, после чего бросили, а сами свалили. Вскакиваю, выхожу из дома и гляжу вслед удаляющимся парням. А меня, значит, забыли.
Ну все. Довели. И… две толстые лысые крысы продолжили идти по деревенской улице, пристально вглядываясь вперед.
Смеюсь, достаю из капюшона сонного Мурза и указываю ему на крыс:
— Смотри.
Кот зевает, выпуская когти и неуверенно облизываясь.
Отпускаю, с удовольствием слышу тихий мяв. И тушка пушистика рванула к грызунам, издавая боевой клич. Эх, хорошо, что я его утром не покормила, съев все сама.
Крысы остановились, обернулись. Та, что с алыми глазками, что-то грозно пискнула, замерла и с ужасом уставилась на собственные лапы. Вторая, суетясь, разыскивала кинжалы. Нащупала хвост. Ошарашено на него смотрит.
В глазах мелькает понимание. Переглядываются, открывают рты. А Мурз уже близко: красиво взвивается в воздух, распахивая пасть…
Визг, писк и вид двух удирающих по деревне крыс просто сгибает меня пополам в приступе неудержимого хохота. Смаргиваю слезы счастья, широко и радостно улыбаясь.
Я вас, ребята, еще сама воспитаю. Да так, что мало не покажется.
И девушка продолжила изучение деревни, оглядывая одинокие постройки и ежась от ветра. Изредка мимо проносились зверьки, визжа и почему-то удирая от Мурза не поодиночке, а вместе. Кот радостно завывал, скользя на поворотах.
А на небе светило яркое солнце, согревая усталую путницу и даря покой и умиротворение ее душе.
Глава 27
Сижу у колодца, запрокинув голову и радуясь теплу и свету. На руках сидят крыски, опасливо глядя на застывшего неподалеку Мурза. И жмутся ко мне… почти жалобно. Так бы и затискала.
— Марина, — хмуро.
— А?
— А где Вирх и охотник? Я их совсем не чую, — зло погладывая на грызунов и делая вид, что вылизывает шерсть.
Усмехаюсь. Так и знала, что запах добычи собьет чувства кота и хозяина он не признает. Ну… точнее, надеялась. Сильно.
— И чего ты так в этих крыс вцепилась? Я, между прочим, голодный.
Один из зверьков что-то пискнул и полез ко мне за пазуху. Второй — тот, что с алыми глазками, — вцепился ему в хвост, не пуская. Бурная потасовка на коленях отвлекала.
— Ну… собственно, это и есть твой хозяин и Хорт.
Пауза. Кот осознает услышанное, медленно седея.
Крыски замирают и зло поворачиваются к нему. Кого-то сегодня будут долго и мучительно убивать.
— А… может, не будем пока их расколдовывать? — тихо и как-то неуверенно. Сам не понимая, что несет.
