Терри Пратчетт - Бум!
Команда притормозила, в данных обстоятельствах это означало что задние гномы налетели на помедливших передних.
- Это место преступления! – объявил Моркоу – А я пока что плавильщик! Мистер Пылкий, вы здесь? С той стороны двери есть охрана?
Пылкий протолкался сквозь толпу гномов.
- Нет, думаю, нет. – сказал он – Там тролль?
- Возможно, но я не думаю, что он все еще там. – ответил Моркоу – Пожалуйста, отоприте ее. Мы можем найти следы!
- Капитан Моркоу, вы знаете, что безопасность шахты прежде всего! – сказал Пылкий – Конечно, вы должны пуститься в погоню. Но вначале мы откроем дверь, и убедимся, что опасности нет. Это вы должны признать.
- Пусть идут – прошипела Ангва – Там будет более свежий запах. Я справлюсь.
Моркоу кивнул и прошептал ей:
- Хорошая работа!
Она всей кожей почуяла, что хочет завилять хвостом и лизнуть его в лицо. Сейчас действовала ее собачья природа. Ты хорошая собака. Это важно – быть хорошей собакой.
Моркоу отодвинул ее в сторону, и два гнома осторожно приблизилась к двери.
- Но он давно ушел – пробормотала она, когда еще два гнома встали позади первой пары – Запаху двенадцать часов, как минимум…
- Что они делают? – спросил Моркоу, обращаясь скорее к себе.
Два последних гнома были одеты с ног до головы в кожу, как Пылкий, но поверх нее еще и в кольчуги; их шлемы были без украшений, зато прикрывали не только ьголову, но и лицо, оставляя открытой только щель для глаз. Каждый гном нес на спине большой черный ранец, а перед собой держал что-то вроде копья.
- О, нет – сказал Моркоу – только не здесь…
По команде дверь распахнулась, открыв только тьму, лежавшую за ней. "Копья" выплюнули пламя, длинные желтые языки, а вслед за ними медленно двинулись черные гномы. Воздух наполнился тяжелым жирным дымом.
Ангва потеряла сознание.
Тьма.
До смерти уставший Сэм Ваймс взбирался на холм.
Было тепло, теплее, чем он ожидал. Пот ел глаза.
Вода хлюпала под ногами, сапоги скользили. А впереди, наверху, плакал ребенок.
Ваймс знал, что кричит. Он слышал хрип воздуха в совеем горле, он чувствовал, как шевелятся губы, но не слышал слов, которые повторял снова и снова.
Тьма была похожа на холодные чернила. Ее щупальца цеплялись за разум и тело, тянули назад… И вдруг вспыхнули пламенем…
Ваймс мигнул, и обнаружил, что глядит в камин. Пламя мирно мерцало.
Раздался шорох одежды, когда Сибил вернулась в комнату, села и взяла свою штопку.
Он тупо глядел на нее. Она штопала его носки. У них были служанки, но она штопала носки. Не от того, что им не хватало денег, чтобы покупать новые носки каждый день. Но ей взбрело в голову, что это обязанность жены, и вот она штопала. Каким-то странным образом, это успокаивало его. Печально, но факт: у нее не очень-то получалось, и поэтому пятки на его носках превращались в путаницу шерстяных ниток. Он все равно их носил, и никогда не обращал на это внимания.
- Огненное оружие – медленно проговорил он.
- Да, сэр – подтвердил Моркоу.
- У гномов есть огненное оружие.
- Глубинники используют эти штуки, чтобы сжигать газовые карманы в шахтах – сказал Моркоу – Никогда не ожидал увидеть их здесь!
- Если какой-нибудь ублюдок направит такую штуку на меня – это оружие! – объявил Ваймс – Они что, ожидали найти газовые карманы под Анк-Морпорком?
- Сэр? Даже река полыхает, когда лето жаркое!
- Ну хорошо, хорошо. Тут я согласен – неохотно признал Ваймс. – Однако проследи, чтобы все поняли: каждого, кого мы заметим с такой штукой на поверхности, мы вначале подстрелим. А потом уже будет не нужно вопросы задавать. Господи боже, только этого не хватало. Еще что-нибудь хотите мне сообщить, капитан?
- Ну, потом мы отправились взглянуть на тело Бедролома. – сказал Моркоу – Что тут сказать? На запястье был драт, который идентифицировал его, а его кожа была бледной. Затылок разбит. Они сказали, что это Бедролом. Этого я утверждать не берусь. Все что могу сказать – он умер не там, где они утверждают, и не тогда, когда они утверждают.
- Почему ты так решил?
- Кровь, сэр. – сказала Салли – Там повсюду должна была быть кровь. Я видела рану. Дубинкой по голове стукнули уже мертвое тело, и убили его совсем не в этом туннеле.
Ваймс несколько раз глубоко вздохнул. Неприятностей была такая куча, что справляться с ними следовало по очереди.
- Я обеспокоен, капитан – сказал он – Знаете, почему? А потому, что я чувствую: скоро меня попросят предъявить доказательства, что убийство совершил тролль. И это будет, мой друг, равнозначно объявлению войны.
- Вы просили нас провести расследование, сэр – заметил Моркоу.
- Да, но я не ожидал что вы вернетесь с таким результатом! Все это дело дурно пахнет! Эту глину из Каменоломного переулка подбросили, не так ли?
- Должно быть. Тролли нечасто моют ноги, но притащить глину сквозь всю эту грязь? Не единого шанса.
- свои дубинки они тоже не бросают просто так. – прорычал Ваймс – Значит, все подстроено, так? Но вдруг оказывается, что там и правда был тролль! Ангва уверена?
- Так точно, сэр. – сказал Моркоу – Мы всегда доверяли ее чутью. Извините сэр, ей пришлось уйти. Чтобы глотнуть свежего воздуха. Она напрягла все свои чувства, и вдруг глотнула полные легкие дыма.
- Могу себе представить. – сказал Ваймс.
"Адские колокола – подумал он – как раз в тот момент, когда я собрался сказать Ветинари, что это плохо исполненная инсценировка, чтобы свалить все на троллей, мы обнаруживаем, что там и правда был тролль. Ха, слишком много доказательств, чтобы поверить им".
Салли веживо кашлянула.
- Пылкий был шокирован и напуган, когда капитан нашел череп, сэр – сказала она – Он не притворялся. Я уверена. У него ноги подкосились от ужаса. И у Мудрошлемера тоже.
- Спасибо, младший констебль – мрачно сказал Ваймс – Думаю, я буду ощущать примерно то же самое, когда возьму рупор, выйду на улицу и начну кричать: "Привет ребята! Добро пожаловать на историческую реконструкцию событий в долине Кум! Эй, давайте устроим ее прямо в городе!"
- Не думаю, что вы и в самом деле должны сделать такое, сэр – сказал Мокоу.
- Ну да, я, наверное, постараюсь быть более деликатным, раз уж ты упомянул об этом – ответил Ваймс.
- И вообще, было по крайней мере шестнадцать сражений, называемых Битва в долине Кум – продолжил Моркоу – или семнадцать, если считать за таковую стычку на перевале Вилинуса, которая была скорее просто ссорой. Только три из них действительно происходили собственно в долине Кум, одну обессмертил Плут. Говорят, картина очень точно изображает события. Конечно, работа заняла несколько лет.
- Потрясающая картина – сказал Сибил, не поднимая глаз от штопки – Вы знаете, она принадлежала моей семье, пока мы не подарили ее музею.
- Ну разве не чудесная вещь - прогресс, капитан? – спросил Ваймс самым саркастическим тоном, каким только смог, потому что Моркоу был не силен в сарказме – Когда разразится наша собственная долина Кум, наш друг Отто сможет сделать цветную иконографию за долю секунды. Замечательно. Давненько этот город не сжигали до основания.
Он должен был немедленно начать действовать. Когда-нибудь, он и начнет. Но сейчас следовало сполна насладиться тем редким моментом, когда можно подумать, прежде чем начать.
Ваймс начал думать. Не думай об этом, как о большой банке с червяками. Думай в каждый момент времени только об одном червяке. Постарайся навести порядок. Ну а теперь, что нужно сделать в первую очередь?
Все.
Ну хорошо, попробуй другой подход.
- Что означают эти гномьи руны? – спросил он – Мудрошлемер вроде как нарисовал одну для меня. Еще одну я видел на стене шахты. И еще одну нарисоавл ты.
- "Тьма преследующая" – сказал Моркоу – да, там вся шакхта этой руной исписана.
- И что это значит?
- Ужас, сэр – сказал Морокоу убедительным голосом – Предупреждение, что грядет что-то ужасное.
- Ну, если один из этих маленьких ублюдков со своим огненным оружием покажется на поверхности, так и будет. Ты говоришь, эти знаки нарисованы на стенах?
Морокоу кивнул.
- Вам нужно понять, что такое гномья шахта, сэр. Это что-то вроде…
…парника для эмоций, насколько Ваймсу было известно, хотя ни один гном не стал бы так говорить. Люди точно сошли бы с ума, если бы им пришлось так жить: в тесноте, без возможности уединиться, без настоящей тишины, из года в год глядя на одни и те же лица. Учитывая количество холодного оружия под руками, реки крови в таких условиях – только вопрос времени.
Гномы не сходили с ума. Они оставались задумчивыми, мрачными и сосредоточенными на работе.
Но они рисовали руну.
Это было что-то вроде неофициального голосования, которое показывало их точку зрения на то, что происходит вокруг. Голоса одоавались рисунками на стенах. В стенах шахты любая проблема становилась проблемой каждого, и стресс перескакивал от гнома к гному, как электрический разряд. А руны заземляли его. Они были как сток, как освобождение, способ показать, что ты чувствуешь, не бросая вызов никому конкретно (не забываем о холодном оружии).
