Терри Пратчетт - Ноги из глины
Через несколько минут тщательных поисков она нашла еще десять таких спичек, раскиданных по всему подвалу.
Также она обнаружила половинку спички, валяющуюся немного в стороне от круга.
С каждой секундой она видела все хуже и хуже — глаза подстраивались под человеческое зрение. Но чувствительность к запахам сохранялась дольше. Спички пахли тем же коктейлем ароматов, что привел ее в этот сырой подвал. Однако половинка спички пахла скотобойней, и именно этот запах ассоциировался в сознании Ангвы с Дорфлом.
Она опустилась на корточки и уставилась на собранные в кучку спички. Двенадцать существ (двенадцать существ, занятых на самых разных и зачастую очень грязных работах) пришли сюда. Впрочем, надолго они здесь не задержались. Они тут… СПОРИЛИ, свидетельством чему являлись надписи на стенах. Затем что-то сделали с одиннадцатью целыми спичками (у которых не было серных головок — быть может, пахнущий смолой голем работал на спичечной фабрике?) и одной сломанной.
Потом дружно вышли и разошлись каждый в свою сторону.
А Дорфл направился к штаб-квартире Стражи, чтобы сдаться.
Но почему?
Ангва еще раз понюхала сломанную спичку. Сомнений быть не могло — слишком уж явственно пахло кровью и мясом.
Дорфл пошел признаваться в убийстве…
Она снова поглядела на настенные надписи, и ее вдруг затрясло.
— Твое здоровье, Фред, — провозгласил Шнобби, поднимая кружку.
— Завтра мы честно вернем все в Копилку, — сказал сержант Колон. — Никто и не заметит. Все равно эти деньги лежат там так, на всякий пожарный.
Капрал Шноббс подавленно посмотрел в свою кружку. В «Залатанном Барабане» подобные взгляды можно было увидеть частенько — после того как посетитель утолял первую жажду и мог рассмотреть, что он только что выпил.
— Что же мне делать?! — простонал он. — Благородные господа носят всякие там рыгалии, длинные одеяния и прочее. Это добро кучу денег стоит. Да и обязанностей по горло. — Он сделал еще один глубокий глоток. — Даже выражение есть такое, что-то там с веревками…
— Положение обвязывает, — откликнулся Колон. — Да. Это значит, тебе придется, ну, вращаться в обществе. Крутиться то есть. Жертвовать деньги на благотворительность. Быть добрым с бедняками. Отдавать старую одежду своему садовнику, хотя она еще как новенькая, лишь чуть поистрепалась. Уж я-то знаю. Мой дядя был дворецким у старой леди Силачии.
— У меня нет садовника, — угрюмо пробормотал Шнобби. — И сада нет. И старой одежды тоже, за исключением той, что на мне сейчас. — Он глотнул еще пива. — А она что, отдавала свою старую одежду садовнику?
Колон кивнул.
— Ага. Ее садовник был немного странным. — Он поймал взгляд трактирщика. — Эй, Рон, еще две пинты «Ухмельного»!
После чего посмотрел на Шнобби. Он никогда не видел своего старого друга таким удрученным. Надо бы что-то придумать, один ум — хорошо, а два — лучше.
— И Шнобби то же самое! — крикнул он.
— Твое здоровье, Фред.
Брови у сержанта Колона поползли вверх от удивления, когда Шнобби одним глотком приговорил целую пинту. Шнобби несколько нетвердо поставил кружку на стол.
— Были бы монеты, все было бы не так плохо, — сказал Шнобби, хватаясь за вторую кружку. — Я-то считал, у всех этих шишек денег хоть чем ешь. Вот деньги, а вот эти, как их, рыгалии. Одно без другого не полагается. Но быть благородным и нищим? Да где ж такое видано?! — Он осушил кружку и хлопнул ею о стол. — Простым и богатым, эт' пожалуйста, эт' сколько хошь.
Трактирщик нагнулся к сержанту Колону.
— Что случилось с капралом? Он пьет как бочка. Уже восемь кружек выпил.
Фред Колон пододвинулся к его уху и уголком рта еле слышно произнес:
— Ты только не болтай никому, Рон, но он теперь крупная шишка. По-малому не ходит.
— Правда? Что, только по-большому?
Тем временем в штаб-квартире Сэм Ваймс задумчиво перебирал спички. Ангве можно было доверять. Она легко различала запахи даже недельной давности.
— Итак, а кто были остальные? — наконец осведомился он. — Тоже големы?
— По следам не разобрать, — ответила Ангва. — Но похоже на то. Я бы их проследила, однако подумала, что лучше сначала заглянуть сюда.
— Тогда с чего ты взяла, что это были големы?
— У големов нет запаха, — пояснила она. — Они пахнут тем, с чем работают. Это и все, чем они пахнут… — Она вдруг вспомнила о стене, сплошь покрытой надписями. — Там были бурные дебаты, сэр. Големы спорили. И довольно жарко. В письменной форме, разумеется.
Она снова представила себе ту стену.
— Одни големы в чем-то убеждали других, — добавила она, припомнив размеры некоторых букв. — Выражаясь человеческим языком, они изрядно поорали друг на друга.
Ваймс угрюмо уставился на рассыпанные перед ним спички. Одиннадцать деревянных палочек, а двенадцатая была сломана пополам. Не надо быть гением, чтобы понять, что там происходило.
— Они тянули жребий, — сказал он. — И Дорфлу не повезло. — Ваймс вздохнул. — Все чертовски запутывается. Кто-нибудь знает, сколько големов в городе?
— Нет, — ответил Моркоу. — И выяснить это будет очень непросто. Големы не знают износу, хотя их не изготавливают уже много столетий.
— В самом деле? И почему же?
— Запрещено. Священнослужители очень строго относятся к этому вопросу. Говорят, мол, это приравнивается к созданию жизни, а такое дозволено лишь богам. Но тех големов, что уже существуют, ломать не стали. Все-таки големы весьма полезные создания. Некоторые замурованы внутри рабочих колес или валов, кого-то отправили в шахты. Одним словом, големам поручают всю опасную работу, посылают туда, где ни один человек долго не продержится. Так что их могут быть десятки, а то и сотни…
— Сотни? — переспросил Ваймс. — И теперь они начали устраивать сходки и плести заговоры? О боги! Так, я понял. Придется поработать кувалдами. Надо срочно очистить город от големов.
— Почему?
— До тебя что, не доходит? У этих истуканов появились СЕКРЕТЫ! Ты сам подумай! Тролли и гномы — с ними все понятно, даже нежить — она каким-то боком живая, всякие там уродские вампиры, зомби, вер… — Ваймс натолкнулся на взгляд Ангвы и вовремя прикусил язык. — В общем, некоторые ее представители очень даже ничего. Но големы? Они просто рабочие инструменты. Это все равно, что группа лопат собралась поболтать!
— Э… сэр, там было еще кое-что, — медленно промолвила Ангва.
— В подвале?
— Да. Э-э… Но это трудно объяснить. Тут все на уровне чувств. Я почувствовала…
Ваймс пожал плечами. Он знал, что на ощущения, Ангвы можно положиться. Например, она всегда знала, где Моркоу. И если она, к примеру, сидя в штаб-квартире, вдруг поворачивалась к двери, все сразу понимали: сейчас войдет Моркоу.
— Да?
— Почувствовала… глубокое горе. Печаль, тоску, сожаление…
Ваймс кивнул и потер переносицу. День выдался долгим и тяжелым, и, кажется, конца ему не будет.
Так, нужно срочно выпить. Мир встал с ног на голову. А если посмотреть на него сквозь дно стакана, все снова вернется на свои места.
— Вы сегодня кушали, сэр? — спросила Ангва.
— Чуть перекусил на завтрак, — промямлил Ваймс.
— Помните то слово, которое так нравится сержанту Колону?
— Какое? «Голимо»?
— Именно так вы сейчас и выглядите. Если уж вы здесь, давайте хоть выпьем кофе и пошлем кого-нибудь за фиггинсами.
Ваймс задумался. Он не раз пробовал представить себе, что означает «голимо». Наверное, это когда пьешь дня три подряд, а потом просыпаешься после тяжелого похмелья, голый как снаружи, так и внутри. Неужели он именно так и выглядит? Кошмар какой…
Ангва взяла старую кофейную банку, она же Копилка, в которой хранились общественные деньги. Банка оказалась на удивление легкой.
— Эй? Здесь должно быть по меньшей мере двадцать пять долларов, — сказала она. — Шнобби только вчера собирал взносы…
Она перевернула жестянку. Оттуда высыпались лишь какие-то крошки.
— Что, даже расписки нет? — спросил Моркоу.
— Какая расписка? Это же ШНОББИ.
— А. Ну да.
В «Залатанном Барабане» было очень тихо. Счастливый час, когда наливали на халяву, прошел достаточно мирно — случилась лишь одна драка. Теперь приближался несчастливый час — когда денег уже нет, а выпить еще хочется.
Перед Шнобби стоял лес из пустых кружек.
— Я вот думаю, какой во всем этом смысл? Правильно говорят: суета суёт… — едва ворочая языком, пробормотал он.
— А че ты мучаешься? Загони кому-нибудь свои рыгалии, и делов-то, — предложил Рон.
— Отличная идея, — согласился сержант Колон. — Есть полным-полно богатеев, которые выложат за твой титул мешок монет. У них уже есть большие дома и все такое, а рыгалий нету. Да они все на свете отдадут, лишь бы стать такими же благородными, как ты, Шнобби.
