Светлана Уласевич - Полтора элитных метра или получите бодрого дракона!
— Насколько они подойдут под проклятие?
«Они ваши родные сводные братья. Вероятность девяносто процентов».
А-а-а! Вот засада! Да что они там все сговорились что ли?
— А кто они?
«Я выясню».
— Сколько тебе нужно времени?
«На все вопросы уйдёт пару дней».
— Блеск! А что пока посоветуешь?
«Не нарывайся! И береги себя».
— Да ты просто кладезь полезных советов! И как это я раньше не догадывалась беречь собственную шкуру?!
«Не язви. Ты мне нужна!»
— Зачем?
«Хорошая хозяйка», — и в конце фразы появился современный смайлик, часто употребляемый в интернете.
— А что ещё ты можешь мне поведать интересного?
«В проклятие тебя втравил оборотень».
— Кто?
«Знаю расу, но не вижу личность. Очень могущественный магический резерв у данного существа».
Неужели Мортифор? Между лопаток вновь пробежал холодок. Многое в данном правителе было загадкой. Я его мало знала, но иногда казалось, я попадала на его волну и могла понимать. И то, что мне открывалось, было пугающе неоднозначным. В нём по какой-то странной случайности могли уживаться самые непримиримые крайности. Благородство с коварством, милосердие с жестокостью. Но самым страшным его оружием был тонкий, острый как бритва ум. И Мортифор, будучи очень красивым мужчиной, умело скрывал его за маской сексуальности. Полагаю, он не хуже эльфов умеет спекулировать собственной внешностью. Враги расслаблялись и недооценивали лохматого интригана. А зря.
А если подумать о его экспериментах с поцелуями и полученными возможностями, то вообще становится жутко! Полагаю, он ведь не просто заклинания подбирал, но и изучал их, испытания проводил, нащупывал границы воздействия. Возможно, в процессе его исследований кто-то себя терял, убивал близких и умирал сам. Хотя это всё мои домыслы и, возможно, он обрёл эти способности более мягким путём? Не стоит обвинять кого-то слишком поспешно, но и оправдывать, думаю, тоже.
Мне никогда не нравились плохие парни. И опасные тоже. Но что-то в Мортифоре меня влекло. Что — не знаю. Может, это просто спелись наши звери. Ведь природа сущности у драконов и оборотней как ни странно в чём-то очень похожа. Может, ещё какая-то непонятная магическая фигня. То ли из-за того, что я дракон, то ли из-за того, что княжна, но для меня он не был ни хорошим, ни плохим. Он был правителем. А у каждого из властителей свои секреты в шкафу, свои тайны. Все мы неоднозначные личности. И мои прапрадедушки, и Лерри, и даже я. Я глава Дома Драконов всего год, но грани светлого и тёмно-серого уже основательно размылись. Все мы не белые и пушистые.
У сильных мира сего свои законы, свои правила, свои нормы морали. Мы не можем жить жизнью простых смертных. Не можем быть слишком мягкосердечными, идеалистичными и великодушными. Перечитывая Макиавелли, я вновь и вновь убеждалась в этом. Как-то зашла ко мне в гости подруга, взяла полистать «Государя», увидела на полях мои заметки да выделенные маркером абзацы и пришла в шок. «Какое счастье, — вздохнула она, сбросив оцепенение, — что ты не правитель!» — «Угу, — хмыкнула я, разливая чай, и подумала: — Какое счастье, что ты никогда не сталкивалась с миром Аргелла!»
Мы должны быть практичными. А если следовать данному правилу, то до проклятия я приходилась Мортифору не только занозой, но и угрозой. Потому что исходя из полученной информации наказание за отлынивание от исполнения наложенных обязательств — смерть. А тогда, если Морти не успеет со сроками, то погибнет. Самым удачным решением для оборотня было просто избавиться от меня. Если учесть ещё как он ненавидит драконов…
Оборотни с драконами испокон веков терпеть друг друга не могли. Это прописано во всех книжках, ну а об отношении одного конкретного индивида к милым симпатичным ящерам я узнала не только из книжек. Мортифор в интервью саркам не стеснялся высказываться по поводу рода Драко, хоть тогда меня и не знал. Да и Норри при первой же возможности сообщил мне это сенсационное известие. В общем, кругом да около Мортифору моя смерть была выгодна.
Так, первый кандидат есть. А кому ещё я мешаю? Из оборотней я знаю сносно только двоих, пардон, троих. Мортифора уже обсудили. Его отцу, лорду Карнификусу, моя смерть тоже выгодна, если я представляю угрозу для жизни его сына, не говоря уже о простой нечеловеческой мести. Правда, если он захотел узурпировать власть обратно, то с меня будет пылинки сдувать. А Мортифор с отцом, насколько удалось понять, не совсем ладят. Скорее как кошка с собакой. И находят взаимопонимание между собой, только если хотят надрать задницу кому-то третьему. Вот такая вот у них любовь.
Кейси мне задолжал собственную жизнь. Конечно, если он довольно подлое существо, то может пойти против своей клятвы. Однако я не вижу у него мотива.
Есть ещё длинный тощий старик, возглавляющий мобильный отряд оборотней. Как же его зовут? А? Не помню. В общем, мы друг с другом тоже не ладим, но он вряд ли предпримет что-нибудь за спиной хозяина. Он скорее исполнитель, чем вольный художник. Хотя, может быть, это кто-то из оборотней, которых я не знаю. А тогда они могут быть пешками кого-то со стороны. Но кого?
Вик на мой трон не метит. И не только потому что любит меня. Получить княжество, только-только вставшее на ноги и расширяющее своё могущество, пока невыгодно. Во-первых, потому что правитель с иным образом мышления может всё испортить, а во-вторых зачем напрягаться самому, если это может сделать кто-то другой? Будь я прагматичным родственником, дождалась бы окончания процесса, а потом уже уничтожала помеху. Хотя с той крепкой и преданной «любовью», которую испытывают к представителям моего рода и в частности к главам Дома, только камикадзе или душевнобольной захочет занять моё место. Однако жажда власти и не такое делает.
Что касается моих врагов, то все они, послав мне письма с предложениями руки и сердца, временно затаились, в надежде заполучить меня в собственную родословную. Поднять престиж собственного рода, заполучить богатые земли, а потом втихую отравить благоверную — заманчивая перспектива. А если учитывать, что мы ответы пока никому не отослали, поддерживая интригу, и приплюсовать к этому учинённое Виком рождественское гадание, они сейчас тихо ждут и надеются. Убей меня сейчас — и все друг с другом перегрызутся за мои земли, как шакалы за кость.
Лада до схемы с проклятием просто не додумалась бы, не говоря уже о том, чтобы подговорить кого-то из оборотней. Она бы меня втихую где-нибудь в тёмном уголке чем-нибудь тяжёлым по затылку стукнула.
Да, действия профессионалов легко предугадать, но мир, к сожалению, полон любителей! Ладно, вернёмся к книге.
— Какие ещё у тебя свойства?
«Я знаю всё обо всём, испепеляю врагов, но их же и притягиваю. Однако ты мне уже дала слово, что от меня не избавишься! Так что владей и наслаждайся!»
— Чудесно! — вздохнула я. — Ты и половины ответов на мои вопросы не знаешь!
«Просто слишком они у тебя сложные!»
— А может просто кто-то слишком самоуверенный и не всё знает? — огрызнулась я, и тут меня осенила идея. — Слушай, а если ты такая всеведущая, скажи мне, кто те личности, что мне снятся.
«Я выясню этот вопрос».
— Чудесно! А что-нибудь полезное ты мне можешь сказать?
«Иди спать. Завтра будет трудный день».
— Да ты просто провидица! — вновь съязвила я, откладывая книгу на прикроватную тумбочку.
Ох, и тяжела жизнь маленького беззащитного дракона!
Часть 2. Горе-инспекторы
Если имеется подходящий народ, можно сделаться вождем народа.
Дон-Аминадо
Отъезд планировался на восход солнца. Для меня утро фактически плавно перетекло из ночи и так как братьев в пять часов во дворе не оказалось, смею судить, подобный расклад получился не у меня одной. Как я и предполагала, родственников в замке вообще не обнаружилось. Пустив клич по окрестным деревням и городкам, мы только к семи часам смогли выцепить стайку моих родичей из столичного борделя Волыменской империи!
Как они умудрились за какие-то считанные часы оставшейся ночи очутиться на территории этого маленького, но очень гордого человеческого княжества, помпезно именуемое себя не иначе как империей, ума не приложу. Но факт остаётся фактом. А ведь они мало того, что добрались, так ведь и отдохнуть успели!
К семи тридцати вся честная компания уставшая, но крайне удовлетворённая вывалилась из портала. Чья была идея наведаться именно туда, никто не сознался. Более опытные и матёрые прадедушки невинно хлопали глазами и упорно отмалчивались, хотя всеми фибрами души чую, что именно они подстрекатели. Молодняк благородно взял вину на себя. Вот она мужская солидарность!
Артур дал нам последние указания и энергично помахал ручкой вслед. Небось, опять тихо радуется, что я, наконец, оставила его лабораторию в покое. Но ничего, пусть не расслабляется, я ещё вернусь! Тем более что у меня там эксперимент недоделанный остался.
