Дуглас Адамс - Долгое чаепитие
После этого он вновь занял прежнее положение и оценивающим взглядом принялся рассматривать Кейт.
– Вы водитель, – начал он, – причем я употребляю это слово в наиболее условном смысле, подразумевая под ним того человека, кто занимает сиденье у руля в том, что я буду именовать – используя данный термин без всякого заднего смысла – машиной, в тот момент, когда она передвигается по дороге, который справляется с этой функцией потрясающе, можно сказать – невероятно отвратительно, не обладая ни малейшими представлениями, как это нужно делать. Вы улавливаете ход моих рассуждений?
– Нет.
– Я хотел сказать, что вы плохо водите машину. Знаете ли вы, что уже на протяжении более чем семнадцати миль вы занимали чуть не всю дорогу?
– Семнадцать миль! – вскричала Кейт. – Вы что, все это время ехали за мной?
– Лишь до какого-то момента, – ответил Дирк. – Я пытался придерживаться этой стороны дороги.
– Понятно. Ну что ж, я также очень вам благодарна за откровенность. То, что вы делали, должна сказать, просто возмутительно. Я бы посоветовала вам найти очень квалифицированного адвоката, потому что ему не избежать ударов раскаленными и острыми шпагами, которые вонзит в него мой адвокат.
– Тогда, может быть, мне лучше найти себе кебаб вместо адвоката?
– В вас у самого такой вид, как будто вы запихали в себя трудно определимое количество этих кебабов. Могу я узнать, с какой целью вы преследовали меня на протяжении стольких миль?
– У вас был вид человека, который знает, куда едет. Во всяком случае, поначалу. Первые сто ярдов или около того.
– Какое вам дело до того, куда я еду?
– Это имеет прямое отношение к технике моей навигации.
Кейт сощурила глаза.
Она уже собиралась было потребовать от него полных и исчерпывающих объяснений по поводу этой ремарки, но тут около них притормозил проезжавший белый «форд-сьерра». Из окна показалась голова водителя.
– У вас что, авария? – выкрикнул он, обращаясь к ним.
– Да.
– Ха! – сказал он и поехал дальше.
Через пару секунд возле них остановился «пежо».
– Кто это был? – осведомился водитель, имея в виду водителя предыдущей машины, которая останавливалась.
– Не знаю, – ответил Дирк.
– Не знаете? – сказал водитель. – Кстати, у вас такой вид, как будто вы попали в аварию.
– Да, – ответил Дирк.
– Я так и подумал, – сказал водитель и поехал дальше.
– Ну и водители стали в наше время, раньше они были не такие, правда? – сказал Дирк Кейт.
– А те, что наезжают сзади, – тоже порядочные скоты, – парировала Кейт. – Так почему все-таки вы меня преследовали? Вы, наверное, догадываетесь, что после всего этого мне трудно составить о вас хорошее мнение.
– Все объясняется очень просто, – сказал Дирк. – Обычно я всегда пристраиваюсь за какой-нибудь машиной. Но на этот раз я сделал это не специально – просто заблудился и пытался увернуться от летевшего навстречу грузовика, который занял все пространство дороги. Единственный способ это сделать – съехать на боковую дорожку, где невозможно было повернуть в обратную сторону. Проехав по ней некоторое расстояние вперед, я совершенно заблудился. Одна школа философской мысли считает, что в таких случаях следует свериться с картой, но мне так и хочется им возразить по этому поводу: «Ха! А если нет карты? Что, если у вас есть карта, но только Дордони?» У меня есть своя собственная стратегия на этот счет – найти машину или ее аналог, которая едет достаточно уверенно, и пристроиться за ней. Я не всегда попадаю таким образом туда, куда собирался ехать, зато иногда туда, куда, оказывалось, нужно попасть. Так что вы скажете по этому поводу?
– Маразм.
– Четкий и ясный ответ. Поздравляю.
– Я хотела сказать, кроме того, что сама иногда делала то же самое, но не дошла пока до того, чтобы позволять такое другим.
– Мудрое решение, – одобрил Дирк. – Не стоит особенно об этом распространяться каждому встречному. Оставляйте над этим завесу загадки – мой вам совет.
– Я не нуждаюсь в ваших советах. Куда вы направлялись до того, как решили, что путешествие длиной в семнадцать миль в обратном направлении приведет вас к желанной цели?
– В местечко под названием «Вудшед».
– А, в психушку.
– А вы что, знаете ее?
– Уже семнадцать миль, как я еду прочь от этого места, и хотела бы быть от нее еще дальше. В какой палате вас должны положить? Мне нужно знать, куда высылать счет за ремонт машины.
– Там нет никаких палат, – возразил Дирк, – а кроме того, они бы очень сильно огорчились, если бы услышали, что вы называете их клинику психушкой.
– Если их это огорчит, я могу только радоваться.
Дирк посмотрел вокруг.
– Какой прекрасный вечер! – сказал он.
– Ничего подобного.
– Понятно, – сказал Дирк. – У вас, если можно так выразиться, вид человека, для которого прошедший день не был источником радости или духовного обновления.
– Это уж точно, будь он проклят, – ответила Кейт. – У меня был такой день, после которого даже святой Франциск Ассизский мог отлупить невинных детей. Особенно если объединить этот день вместе со вторником – последним днем перед тем, как я потеряла сознание. А теперь еще эта неприятность с машиной. Единственный положительный момент во всей этой истории, что я, по крайней мере, нахожусь не в Осло.
– Могу представить себе, как вас радует этот факт.
– Я не сказала, что он меня радует. Просто это единственное, что удерживает меня от того, чтобы застрелиться. Но так или иначе благодаря вам можно было избавить себя от хлопот подобного рода, поскольку вы как раз собирались мне в этом помочь.
– Вы и сами были в этом моим помощником, Шехтер.
– Прекратите!
– Прекратить что?
– Произносить мое имя! Все люди, которых я вижу впервые в жизни, знают, как меня зовут. Нельзя ли хоть на секунду прекратить знать мое имя? Как может в девушке оставаться что-то загадочное при таких условиях? Единственный человек, который не знал моего имени, был как раз тот, кому я представилась. Ну хорошо, – сказала она, направив на Дирка обличающий перст, – поскольку вы не какое-то сверхъестественное существо, объясните мне, откуда вам известно мое имя. Я не выпущу из рук галстук, пока вы мне не расскажете.
– Для этого надо его держать.
– Уже держу, негодяй.
– Отпустите его!
– С какой целью вы все время ехали за мной? – не отступала Кейт. – Откуда вы знаете, как меня зовут?
– Я действительно ехал за вами по той причине, которую уже сообщил. Что касается вашего имени, так вы, можно сказать, сами мне его сказали.
– Я его не говорила.
– Уверяю вас, говорили.
– Ваш галстук по-прежнему у меня.
– Если вы собирались лететь в Осло, но начиная со вторника были без сознания, значит, в момент взрыва вы находились, по всей вероятности, у той самой стойки регистрации пассажиров в аэропорту Хитроу, которая взорвалась столь необъяснимым образом. Обо всем этом писали в газетах.
Если все эти сообщения прошли мимо вас, то, по-видимому, потому, что вы находились в те дни в бессознательном состоянии. Я упустил их по причине сильнейшей апатии, в которую был погружен, но события сегодняшнего дня не могли не заставить меня обратить внимание на этот случай.
Кейт нехотя отпустила его галстук, но продолжала смотреть на него с подозрением.
– Ах вот как? – сказала она. – И что это за события?
– Весьма тревожные, – сказал Дирк, приводя в порядок свою одежду. – Если даже вы рассказали о себе, то факт посещения вами клиники «Вудшед» устранил оставшиеся сомнения. Могу догадаться по вашему настрою – одновременно воинственному и полному уныния, – что того человека, которого вы искали, там не оказалось.
– Что?
– Можете забрать его – пожалуйста, – сказал Дирк, быстро сдернув с себя галстук и протянув его Кейт. – Сегодня, перед тем как встретить вас, я случайно познакомился с медсестрой из больницы, где вы лежали. Первоначальное общение с ней вызывало у меня по разным причинам сильнейшее желание резко и как можно быстрее покончить с ним. И только когда я уже вышел на улицу, где мне пришлось отражать нападение одного из представителей дикой природы и фауны, одно из ее слов, смутно долетевших до меня, поразило меня как гром среди ясного неба. У меня возникла идея, которая могла показаться фантастически неправдоподобной. Но, как и большинство фантастически, дико неправдоподобных идей, она заслуживала рассмотрения ничуть не меньше, чем более земная и правдоподобная, под которую с огромным усилием требовалось подгонять факты.
Я вернулся, чтобы расспросить ее поподробнее, и она рассказала, что рано утром одного весьма необычного пациента переводили в другую больницу под названием «Вудшед».
