Оксана Малиновская - Чудесный переплет. Часть 2
— Жми на полную! Не подпускай их близко! — рявкнул Стар. — Мисс, не стойте, сядьте!
Я едва успела поймать брошенный им в сердцах через плечо бинокль и поспешила исполнить указание Стара, плюхнувшись на идущую вдоль борта скамью. Двигатель взревел и, высоко задрав нос, наш катер полетел, словно выпущенная из торпедного аппарата современная скоростная торпеда.
— Я не знаю, как быть! — какое–то время спустя прокричал Стар, стараясь перекричать рёв двигателя и шум ветра. — Единственный способ вытащить Вас отсюда — это переместить. Но прыгать за борт очень опасно: мы можем попасть под собственный винт или под преследующие нас катера. Подмога прибудет через пятнадцать минут, нам необходимо эти пятнадцать минут как–то продержаться.
— Что им от нас нужно?! — в страхе прокричала я в ответ.
— Не знаю, но проверять не собираюсь: недаром они лишили Вас охраны.
На последних словах Стара моё тело покрылось мурашками. А ведь и правда, почему катер охраны не завёлся? Дальше: почему именно их катер не завёлся, а не наш? Ответ прост: мы бы сразу же переместились. Почему судно покинуло фарватер и пошло прямо на нас? Чтобы оставить без охраны. А тут ещё эти внезапно появившиеся катера… Всё происшедшее смахивает отнюдь не на совпадение, а на чётко продуманный план.
Я заметила непонятное движение на борту одного из крайних катеров и, схватив со скамьи бинокль, быстро поднесла его к глазам.
— Стар! — в страхе прокричала я, медленно опуская бинокль и обращая на мужчину расширившиеся от ужаса глаза. — Они… у них в руках пистолеты!
— На пол! Быстро!
Я послушно повиновалась. Спешно последовав за мной, телохранитель выхватил из моих рук бинокль и через несколько секунд яростно отшвырнул его в сторону. Его губы крепко сжались, а на переносице проступила глубокая поперечная морщина. Мужчина молчал.
— Давайте отстреливаться! — прокричала я, лихорадочно соображая. — У Вас же есть пистолет, я видела! Я тоже умею хорошо стрелять!
— Пистолет у меня есть, вот только использовать его я не имею права!
— Как это не имеете права? — изумилась я и обрушилась на него, словно он был в чём–то передо мной повинен: — А если Вашей жизни угрожает опасность? Разве Вы не имеете права защищаться? Зачем же тогда носите пистолет с собой? Орехи колоть? Оставили бы дома под подушкой! Они же стреляют! Почему им можно, а нам нельзя?
— Мисс, Вы многого не знаете, это политический момент. Закон разрешает использовать огнестрельное оружие против волшебников лишь в военное время. А пистолет я беру с собой на всякий случай: времена нынче неспокойные.
— А что будет, если Вы примените оружие?
— Тюрьма, — коротко прокричал Стар и многозначительно посмотрел на меня.
— Но они–то стреляют! — не сдавалась я. — Им–то почему–то можно!
— Мисс, не факт, что они стреляют — я не слышал выстрелов, да и следов от пуль не видел.
— По–вашему, они просто решили похвастаться пистолетами!? Или подсушить их на солнышке? Хорошо, если Вы не хотите, тогда дайте пистолет мне!
— Мисс, не забывайте, Вы теперь тоже волшебница.
Вот гадство, совсем забыла… Я сникла, но не надолго: должен же быть какой–то выход! Он всегда есть, только нужно как следует поработать головой. А что если…
— Стар, Адриан ведь человек, на него не распространяются наши законы! Пусть он стреляет, а Вы встанете у руля!
— Адриан не умеет стрелять, совсем!
— Я ему помогу! Всё же это лучше, чем бездействовать! Вдруг получится нейтрализовать хотя бы один катер!
Стар серьёзно задумался, размышляя над моим предложением. Он не мог рассказать мне всего и, прежде всего, того, что волшебный мир стоял на грани очередной войны за передел власти. Стар не имел права провоцировать вооруженный конфликт — именно сейчас Телар прилагал все мыслимые и немыслимые усилия для того, чтобы сохранить шаткий мир, но и позволить потерять будущую царицу Стар также не имел права. Придётся рисковать. Тяжело вздохнув, он решился:
— Хорошо! Действуйте, но сами пистолета даже не касайтесь! Пусть Адриан целится в лобовое стекло, но постарайтесь никого не задеть! Только головы из–за борта не высовывайте!
— Ладно! — прокричала я и на четвереньках пробралась к Адриану.
— Нет! — вылупив на меня от страха глаза, прокричал в ответ Адриан, лишь только услышал наш со Старом план и ещё крепче вцепился в руль. — Не умею стрелять и не хочу! Ни за что! Я рыбак, а не военный! Постараюсь так уйти! — и он прибавил газа.
Я бросила на Стара беспомощный взгляд и развела руками. Поняв меня без слов, Стар коротко кивнул и прокричал:
— Ничего страшного! Попробуем так оторваться!
Я начинала злиться: да как же мы оторвемся без боя, когда движки катеров наших преследователей ничуть не хуже нашего?! Что толку тянуть время? Нужно что–то делать, как–то отбиваться! Я быстро огляделась по сторонам — может, зашвырнуть в них чем–нибудь? Но на поддерживаемом в идеальном состоянии катере Адриана не было посторонних предметов. Не тапками же в них швыряться, в самом деле, и не снастями для ловли осьминогов…
«Осьминоги!» — вдруг радостно завопил внутренний голос.
«Что осьминоги?» — не поняла я.
«Да у вас в холодильнике штук тридцать осьминогов, каждый из которых весит килограмма по полтора, не меньше! Вы, как и преследователи, несётесь на бешеной скорости. Запущенный им навстречу осьминог шарахнет с такой силой, что запросто может разбить лобовое стекло или размажется по этому стеклу, как мошка по стеклу автомобильному. Хрен–н–начь в них осьминогами!»
Точно! — возликовала я и, проделав на четвереньках обратных путь к корме, тотчас склонилась над холодильником.
— Стар! — прокричала я, поигрывая в руках головоногим снарядом. — А наш поганый Закон не запрещает защищать свою жизнь, отстреливаясь в мирное время осьминогами? В тюрьму не загремим, не?
Мгновенный ступор телохранителя сменился громким, раскатистым хохотом:
— Хоть это и полный маразм, мисс, но всё равно браво! — и он тут же схватил второго осьминога. — Бьём одновременно на счёт «три» по лобовому стеклу центрального катера! Возьмите чуть правее центра, а я буду целиться чуть левее! Адриан! — заорал он, повернув голову в сторону рыбака, — подпусти их поближе, а потом снова жми на полную!
— Есть, сэр!
Выбрав нужный момент, мы синхронно вскочили на ноги и шарахнули осьминогами по катеру. Словно тяжёлые камни из средневековой катапульты, запущенные нашими руками головоногие практически одновременно ударили точно в цель.
— Есть!!! — радостно взревели мы, снова падая на колени, когда центральный катер резко дёрнулся в бок и на полной скорости врезался в борт катера, шедшего от него по правую руку.
Протараненный катер отшвырнуло в сторону и, потеряв управление, он закувыркался по поверхности воды, точно потерпевший аварию гоночный болид. Пилот центрального катера, продемонстрировав потрясающее мастерство, всё же сумел удержать свою машину, но очень сильно от нас отстал.
— Минус два!!! — радостно заорала я.
— Нет, минус один! — поправил меня Стар. — Центральный нас скоро снова догонит!
Мы продолжали отстреливаться осьминогами, но, к сожалению, эффект неожиданности срабатывает лишь единожды. Вскоре нас опять преследовали два катера, но теперь они двигались не по прямой, а беспрестанно виляли, словно автомобили, управляемые пьяными водителями. И хотя время от времени нам удавалось их зацепить, у нас так и не получилось вывести из строя ни один из них.
— Осталось пять минут и прибудет подмога! — бросив взгляд на часы, прокричал телохранитель.
— Стар!!! — вдруг не своим голосом заорал Адриан, развернувшись к нам в пол–оборота. — Я движок почти убил! Сейчас накроется!
Услышав Адриана, я внутренне сжалась в маленький несчастный комочек. Мне вдруг стало страшно, по–настоящему страшно. До сих пор всё происходящее воспринималось моим сознанием как лёгкая авантюра, компьютерная игра и не более. Я словно наблюдала за событиями со стороны, время от времени с умным видом давая «ценные» советы. Но игра подошла к концу, наметился проигрыш, причём проигрыш стороны, частью которой была я. Это был тот случай, когда вдруг осознаёшь, что и тебя коснётся поражение, да не просто коснётся, а изо всех сил врежет тебе под дых. И ты абсолютно ничего не можешь с этим поделать, не имеешь никакой возможности предотвратить неизбежное.
Я прекрасно понимала, что тормозить нельзя. Остановимся или затормозим — и нас могут застрелить: зачем–то же нас так настойчиво преследуют? Но если двигатель сдохнет — а он непременно сдохнет, иначе Адриан не паниковал бы, — остановка неизбежна… Я вдруг почувствовала себя такой слабой и беззащитной. Мне так захотелось, чтобы рядом со мной очутился Телар… Он — сильный, мужественный и умный мужчина, и непременно найдёт выход. Но Телара нет…
