Александр Бачило - Незаменимый вор
В сопровождении княжны и графа он чинно проследовал к выходу и в дверях сделал общий прощальный жест.
– Чао!
Едва компания Гонзо вышла из ресторана, Серега Стопарь вернулся к столику, где сидели трое его приятелей.
– Лёха, – быстро заговорил он, – беги, найди Федула. Он уже должен быть в курсе. Скажи, надо послать пацанов на дорогу к промзоне, лучше малолеток. Пусть оденутся бомжами да спрячутся там хорошенько, я их сам найду... Ты, Пузо, пойдешь в порт, приглядишь за Бегуном, чтобы он татарину не успел настучать. Кисель! Останешься в кабаке. Если наши будут подходить, ты их тормозни, скажи – работа будет.
– А ты куда? – спросил щекастый Пузо.
– Я за этими пойду – Серега кивнул на дверь. – Тут большими делами пахнет...
Выйдя на улицу, княжна крепко взяля Христофора под руку и потребовала объяснений:
– Чего ты привязался к этой промзоне? Какой нам от нее толк?
– Во-первых, ты обещала не задавать лишних вопросов... – начал было Христофор, но, заметив закипающую в ольгиных глазах бурю, поспешно добавил:
– А во-вторых, промзона необходима нам до зарезу! Ты даже не представляешь...
– Ты что, здесь раньше бывал?
– Какая разница? Будто я в других местах не бывал! Промзона, она везде одинаковая.
– Но зачем она тебе понадобилась?
– Как ты не понимаешь, Оля? Такое место, как завод «Спецагрегат» – это идеальный полигон для испытания ифритов! Ты же не хочешь, чтобы они бились друг с другом в центре города?
Ольга пристально посмотрела на Гонзо, пытаясь угадать его мысль.
– Почему ты думаешь, что они станут биться?
– А это как раз наша задача – найти им достойный повод для мордобития. К счастью, такой повод у нас уже есть...
– Ты имеешь в виду...
Но княжна не успела сказать Христофору, что он имеет в виду. Шедший позади Джек Милдэм быстро догнал их и проговорил вполголоса :
– По-моему, за нами следят...
Гонзо ничуть не удивился.
– Конечно, за нами следят. После того, что мы наговорили Бегуну и Стопарю, за нами просто обязаны следить! И знаете, что меня расстроит больше всего?
– Что? – послушно спросил граф.
– Если следить за нами будет только одна бригада...
Стопарь, отпустив интересующую его троицу всего на полквартала вперед, спокойно двинулся следом за ней по обочине тротуара. Тополя, выстроившиеся вдоль дороги, могли надежно укрыть его, если бы преследуемым вздумалось оглянуться. Но они не оглядывались.
«Интересно, что за волына у этого шкафа? – так Серега рассуждал об оружии Джека Милдэма, – ствол толстенный, внутри увеличилка, как у фильмоскопа... Хорошо бы, если все дело выгорит, взять эту штуку себе. Говорят, у капитанов с Дороги Миров попадаются такие стволы – танк может разнести! Редко, но попадаются. Правда, с нашим Федулом никакой танк не сравнится...»
На перекрестке Стопарь, чтобы не отстать от компании Гонзо, перебежал дорогу перед носом длинной белой «Тойоты»с наглухо закрытыми тонированными стеклами. «Тойота» тормознула с визгом, но сигналить нарушителю не стала.
«Уважают, – отметил про себя Стопарь. – Еще бы! Кто не знает бригадников Федула! Все-таки хорошо работать на человека в авторитете... Как он со сберкассой управился – это ж цирк был среди бела дня! Хочу, говорит, чтобы она развалилась по кирпичам! И готово. Нет сберкассы. Лежат стройматериалы кучами. Отдельно кирпичи, отдельно плиты, отдельно – рамы оконные. Отдельно сейф с деньгами стоит. Хоть новую сберкассу строй! Интересно, где он, подлец, научился? Ведь из последних шпыней был! А теперь?...»
Стопарь зорко следил за экипажем межмирника и не оглядывался назад. Между тем, белая «Тойота» медленно катилась позади него примерно на таком же расстоянии, какое отделяло его самого от компании Гонзо. Но Стопарь ничего не замечал. Ему не давали покоя мысли о Федуле.
«Каких девок завел! Какие тачки у него в гараже! Шеф-повар „Были“ ему отдельно обеды готовит! Охранников шесть человек при нем постоянно находятся. Да еще, для смеху, что ли, бомжа этого, Очкарика, везде за собой таскает. Нашел, тоже, кореша себе, придурок! ... Эх, если бы такую силу – да толковому человеку! ... Нет, я бы совсем по-другому...»
Увлеченный нахлынувшими мечтами, Серега не сразу сообразил, что уже где-то видел машину, которая обогнала его и остановилась в трех шагах впереди. И только узнав темные стекла белой «Тойоты», он понял, что влип.
Из машины выскочили двое парней, по виду отличавшихся от Стопаря только тем, что в руках у них были автоматы. Больно подталкивая Серегу стволами под ребра, они запихнули его в машину и сами сели по бокам. Но по-настоящему Стопарь испугался только тогда, когда с переднего сидения ему тепло улыбнулся Амир.
– Ну, здравствуй, – сказал татарин. – Совсем друзей забыл, на улице не узнаешь. Нехорошо!
Один из охранников, приобняв Стопаря, быстро обшарил его карманы, забрал пистолет и нож.
– Ты не думай, – сказал Амир, – я на тебя зла не держу. Просто расскажи, о чем у вас был разговор...
– С кем? – без голоса просипел Стопарь и только прокашлявшись смог продолжить. – Какой разговор?
– С межмирниками, – сурово произнес Амир. – О чем они тебя спрашивали?
"Ай да Бегун! – подумал Серега. – А еще начальник порта! "
– Ну? – в голосе Амира уже не было дурашливых ноток.
– Да какой разговор? – помялся Стопарь. – Не было никакого разговора...
– А вот теперь ты меня разозлил! – оборвал его татарин.
Прямо перед Серегой возник вдруг огромный топор с полукруглым лезвием. Он лежал словно на воздушной подушке, не имея никакой видимой опоры.
– Значит, не было разговора?
Топор стремительно придвинулся, и Серега почувствовал на горле неприятный стальной холодок.
– Н-ну почему... Поговорили, вообще-то... – выдавил он, снова срываясь на сиплый шепот.
– О чем они спрашивали? – повторил Амир.
– Н-ну... спрашивали, например, кто контролирует промзону...
–Так, правильно. А не сказали, зачем им промзона?
– Не сказали, – ответил Стопарь и, почувствовав, что лезвие топора сильнее давит на кадык, поспешно добавил:
– Нет, правда не сказали! Но я думаю... – он закашлял.
Топор слегка отодвинулся, Амир взял его за рукоять и стал небрежно поигрывать, перебрасывая из руки в руку.
– И что же ты думаешь? – спросил он.
Стопарь набрал полную грудь воздуха и с безумной храбростью выпалил:
– Я думаю, они знают, где полиноид!
Предание о третьем ифрите
... Да продлятся дни величайшего из повелителей, снизошедшего до жалких речей ничтожнейшего из его рабов! Прикажи, о владыка, продолжить рассказ о судьбе славного Адилхана и его бесстрашного отряда!
Счастливо избежав гибели от цветов Гнева в коварной долине, падишах вывел свой отряд на бескрайнюю, иссушенную солнцем равнину и направился на юго-восток – туда, где, по его предположениям, должен был находиться Город Джиннов. Солдаты удивлялись обширности острова Судьбы – дни проходили за днями, а вокруг расстилалась все та же безжизненная пустыня. Найти воду здесь было нелегко. Приходилось нести ее с собой в больших мехах и расходовать крайне экономно. Даже падишах был вынужден сократить процедуру омовения до пяти возлияний и одного умащивания. Отряд изнывал от жажды. Люди, как могли, прикрывались от солнца, постоянно со вздохами вспоминая ледяные горы океана Мухит. Но Адилхан был непреклонен. Он упорно направлял свой пеший караван все дальше в глубь острова.
Помимо тяжелых мехов с водой, солдаты несли три огнеметные машины, снятые с корабля, и семь магических сосудов с ифритами. Сосуды тоже были нелегки, однако носильщики не роптали: во-первых, никто не спрашивал их мнения, а во-вторых, они и сами успели убедиться, что этот груз бесценен для всего отряда. Чудесное избавление от когтей гигантской птицы и сожжение долины ядовитых цветов каждому внушили почтение к ифритам.
Чтобы жара и жажда не так мучили людей, Фаррух, преданный визирь Адилхана, любимый солдатами за справедливость и ровный нрав, старался отвлечь их от мыслей о переносимых лишениях. Когда отряд останавливался на ночлег, Фаррух нередко подсаживался к солдатскому костру и начинал рассказ о несметных сокровищах Города Джиннов. Каждому воину, говорил визирь, достанется столько золота, алмазов и жемчуга, сколько он сможет унести. На родину все они вернутся богатыми людьми, и великий падишах, в награду за преданность, сделает их первыми сановниками своего государства. Но для того, чтобы скорее наступил этот благословенный день, каждый солдат должен выполнить свой долг до конца, и если понадобится, отдать жизнь за мудрого Адилхана и его дело. Ведь лучше умереть на чужбине, защищая своего повелителя, и с честью предстать перед лицом Аллаха, чем возвратиться на родину с пустыми руками и служить посмешищем последнему нищему в Хоросане. Эти рассказы и посулы визиря действовали ободряюще как раз на самых ненадежных солдат – тех, чья преданность уступала алчности.
