Валентин Леженда - Бессмертные герои
Славная вышла девица из стройного юноши. Высокая, широкоплечая, настоящая амазонка.
Груди герой изготовил, засунув под одежду две спелые дыни, а из оружия взял с собой огромный кузнечный молот, который тоже нашелся в брошенном крестьянском хозяйстве.
В таком вот замаскированном виде и спустился юноша в живописную долину, где бесчинствовали проклятые амазонки.
Первый кордон на пути был большим испытанием.
— Далеко ли собралась, сестра? — спросила дебелая амазонка, дежурившая у обочины дороги.
— Иду в Афины! — спокойно ответил Тесей.
— И можно поинтересоваться зачем?
— Вот этим самым молотом, — юноша покачал лежащее на плече оружие, — вышибу мозги старому импотенту царю Эгею!
— Ну что ж, удачи! — жутко улыбнулась амазонка, ибо некоторых зубов ей явно не хватало.
«Фух!» — мысленно выдохнул герой, направляясь к Афинам.
Прочие амазонки нехотя расступались, пропуская к крепостным стенам странную девицу, вооруженную молотом.
— Трусливые хлюпики! — яростно ревела, сидя верхом на сломанном осадном орудии, царица Псиртеста, потрясая кулаком в сторону города. — 0тдайте нам изменника Дентоса, и тогда мы оставим Афины в покое!
— Пошла на фиг! — лаконично донеслось со стен города, и сражение возобновилось с новой силой.
— Однако! — озадаченно проговорил Тесей, вглядываясь в яростную сечу у города.
Защитники храбро вышли за крепкие стены, сойдясь лицом к лицу с наглыми захватчицами.
Поступок, с точки зрения Тесея, был совершенно безумным, но амазонки так и не смогли прорваться к воротам, натыкаясь на мощный отпор мужественных афинян, среди которых рубился сам царь Эгей.
Именно туда, в гущу самых кровавых событий, и направил свою поступь Тесей, незаметно для окружающих охаживая молотом особо крупных воительниц.
Так уж получилось, что в пылу битвы оказался юноша рядом с царем Эгеем и его храбрыми воинами.
Звонко сошелся острый клинок Эгея с молотом молодого героя.
— Тесей?! — с бесконечным удивлением воскликнул царь, безошибочно узнав сына. — Скажу тебе, ты выбрал не самый удачный момент для смены пола.
— Это все лишь маскарад, — усмехнулся юноша и крепкие ряды защитников расступились, пропуская героя к городу.
— Там, за воротами, Дентос! — сообщил Эгей проверяя остроту своего меча. — Вместе с Антиопой.
— Я знаю! — хмуро кивнул Тесей.
— Пойди, поговори с ним, он один может положить конец всему этому безумию.
— Хорошо, отец! — твердо пообещал юноша, направляясь к утыканным стрелами неприступным воротам.
* * *
Защитники города внезапному появлению Тесея страшно обрадовались. Но особенно ликовал могучий Дентос, заключивший юношу в крепкие дружеские объятья.
— Сколько же мы с тобой не виделись? — весело воскликнул сын Миноса.
— Полагаю, дней пять от силы, — ответил Тесей, поправляя съехавшую на бок «женскую грудь». — Вижу, ты не терял времени зря.
И юноша с интересом посмотрел на красавицу амазонку, стоящую за спиной могучего героя.
— Знакомься, это Антиопа, — указал на девушку Дентос — Антиопа, это великий герой Афин Тесей, мой лучший друг.
Воительница величественно кивнула.
М-да, губа у Дентоса была не дура — такую ягодку отхватить. Антиопе было от силы лет шестнадцать. Молодая, глупая; оттого, наверное, с этой героической рожей и сбежала.
Ничего гротескного в фигуре девушки, как у прочих амазонок, не замечалось: стройная, тоненькая, слегка раскосые глаза пылали огнем, а изящные ручки крепко сжимали меч.
— Гм… — смущенно кашлянул Тесей, — ну и кашу же ты заварил.
— Зато как весело! — улыбнулся Дентос, и в этот самый момент удачно выпущенный из баллисты камень с грохотом врезался в здание городской библиотеки.
Здание рухнуло.
В небо поднялось целое облако пыли, во все стороны посыпалась каменная крошка.
Из-под груды свежих обломков во множестве торчали чьи-то голые ноги в сандалиях.
— Да, веселье в самом разгаре! — кисло заметил юноша, провожая взглядом пробежавших мимо эскулапов с носилками.
— Ну а куда я мог податься? — возразил Дентос — До Крита далеко, времени, чтобы нанять корабль, все равно не было. Взбесившиеся фемины преследовали нас с Антиопой буквально по пятам. Вот, гляди, одна из них даже пятку мне отдавила.
И герой грустно указал на перевязанную грязной тряпкой ступню.
— На любимую мозоль наступила, зараза! — пожаловался Дентос — Но Антиопа оказалась на высоте. — как врезала ей по морде щитом…
Антиопа, подтверждая слова любимого, кивнула (не менее величественно, чем в прошлый раз).
— Афины оказались ближе всего, вот мы к вам и заскочили.
— Приведя на хвосте целую армию.
— Ну да!
— Что ж, спасибо, услужил, — неприязненно скривился Тесей.
— Я же говорю, к вам ближе всего было!
— Ладно, забудем, — безнадежно махнул рукой юноша. — Теперь нам с тобой следует подумать, как из этой переделки выпутываться.
Судя по выражению лица Дентоса, дельных предложений от него ожидать не приходилось.
Ворота за спиной Тесея отворились, и в город с топотом ворвались остатки мужественных храбрецов во главе с невредимым царем Эгеем.
— Закрывайте врата, немедленно закрывайте врата! — басом проревел царь, и солдаты с силой налегли на створки.
Со скрипом лег в пазы огромный деревянный засов. Но это мало чем помогло. Раздалось тревожное «вжих!», и в воротах появилось отверстие, напоминающее очертаниями крупного человека.
Обалдевший Тесей едва успел заметить промчавшуюся мимо на сумасшедшей скорости тучную амазонку, сжимающую в руках толстое бревно.
Амазонка стремительно пронеслась по улицам осажденных Афин и с грохотом прошибла северную стену, исчезнув где-то за пределами города.
Все произошло настолько быстро, что никто из греков толком не понял, как на это реагировать.
Не растерялся лишь один храбрый Тесей.
В образовавшейся в деревянных воротах дыре появилась чумазая улыбающаяся рожа Псиртесты.
— Ага! — хрипло сказала предводительница горных амазонок. — Что, не ждали?!
— Ждали! — спокойно ответил Тесей, обрушивая на голову Псиртесты свой кузнечный молот.
Шлем амазонки смягчил удар, и та грузно вывалилась из дыры наружу.
— Скорее несите боевые щиты! — сориентировался Эгей. — Заделывайте пробоину!
— Ты уж извини, друг, — сконфуженно улыбнулся юноша, обращаясь к Дентосу, — что я с твоей женой так грубо обошелся.
— Да ладно, пустяки, — белозубо улыбнулся сын Миноса, — мог бы и не извиняться…
Подбежали воины, наспех закрыли дыру в воротах высокими щитами, подперев их для верности огромным бревном.
— Что это было? — спросил Эгея Тесей, кивая на кое-как залатанную пробоину.
— Амазонки наконец задействовали свое самое разрушительное оружие.
— А конкретней?
— Бой-бабу! — И царь презрительно сплюнул.
— Это еще что такое?! — изумился юноша. — Первый раз слышу.
— Особые волонтеры, — принялся пояснять Эгей — специально обученные амазонки, могучие фемины — тараны. Теперь нам не продержаться даже до утра.
«Вжих!»
«Вжих!»
«Вжих!»
Сразу три новые пробоины появились в многострадальных воротах, подтверждая слова дальновидного правителя Афин.
— Уходим! — яростно взревел царь. — Спускайтесь со стен. Все в акрополь!
Акрополь был особым неприступным местом Афин где в крайнем случае могли спрятаться последние защитники города. Дальше отступать было просто некуда. В мирное время акрополь использовался под склад соленых огурцов, что в некотором смысле сыграло на руку обороняющимся.
Как только Эгей отдал последнюю команду, защитники скопом ломанулись к возвышению, где и располагался последний неприступный оплот Афин.
Тесей на бегу обернулся.
Разъяренные амазонки сыпались как горох через три солидные пробоины. Затем кто-то из воительниц догадался снять засов и отворить ворота, и тогда вооруженные до зубов фемины ринулись в город, словно поток разбушевавшейся горной реки.
Но защитники уже достигли железных дверей вожделенного акрополя.
— Сволочи-и-и… пропустите царя! — истошно закричал кто-то, но куда там. Какой, к сатиру под хвост, царь, когда так хочется спасти свою собственную драгоценную шкуру.
— Вот видишь, сынок! — нравоучительно обратился к Тесею остановившийся в сторонке Эгей. — В беде сразу можно определить, кто друг, а кто враг. Кто действительно всем сердцем верен тебе, а кто служит лишь ради корысти.
В этот момент буквально из ниоткуда вылетела стрела и с легкостью вонзилась в правую бутафорскую грудь Тесея.
— Только не говори, что они у тебя настоящие, — с тревогой выдавил из себя царь.
— Что ты, папа, — усмехнулся юноша, вытряхивая из-под одежды спелые дыни. — Когда бы я успел их отрастить?
— Ну, не знаю… — пожал плечами Эгей, — на светлом Олимпе и не такое вытворять умеют.
