Андрей Белянин - Меч Без Имени
– Что?! Молчать! Не возражать! С кем разговариваете, поручик? Субординацию забыли, так вас через этак! Под трибунал захотели?
– Так точно, господин полковник! Никак нет, господин полковник! Виноват, господин полковник!
– То-то, смотри у меня… – Я подошел к строю и гаркнул: – Здорово, орлы!
– Здрав… жлам… ваш… превосход… – пророкотали черти. Нет, ей-Богу, какая-то военная струнка в них осталась. Интересно, долго ли будут приходить в себя? И что станет со мной, когда они опомнятся? Хм… не надо о грустном.
– Поручик, сколько у нас пленных?
– В настоящий момент ни одного. Последнего съели за ужином. На солянку пошел-с…
– А не было ли среди прошлой партии светловолосой девушки лет восемнадцати в костюме пажа?
– Никак нет. – Брумель задумался. – Хотя, мне кажется, я видел такую…
– Где?
– В апартаментах Смерти. Но вход в распределитель и контору нам запрещен…
– Почему вовремя не доложили? – опять зарычал я.
Бедный черт вытянулся во фрунт и, похоже, был готов к самому худшему.
– Срочно расставить часовых, вылизать территорию, привести в порядок оружие – в двенадцать ноль-ноль выступаем! Дальнейшие указания – после моего возвращения из генштаба. Вопросы есть?
– Никак нет!
На всякий случай я притянул Брумеля за ухо и страшным шепотом пообещал:
– Если через два часа все не будет как должно – сгною! До старости будешь гальюны драить…
– Слушаюсь, господин полковник! – едва выдохнул он.
– Транспорт подан! – выкрикнула Вероника и, лихо подрулив, приняла меня на борт.
– Смир-р-р-на!
…Мы улетали быстро. Не хотелось дожидаться того момента, когда черти поймут, что, собственно, произошло. Вероника мельком глянула назад.
– Ну? – поинтересовался я.
– Вылизывают территорию.
– В каком смысле?
– В самом прямом…
– Ну, ты даешь, ландграф… – восторженно приветствовал нас Злобыня Никитич. – Я уж и не чаял увидеть тебя живым. Как ты поленце-то бросил, думаю, все – нет более ландграфа. Разорвут! Ан вон как оно обернулось. Это ты их с полусна, с полуодури так зарапортовал, что и пискнуть не посмели. Полцарства отдал бы за воеводу такого!
«Послужил бы ты два года в пограничных войсках – не такое бы увидел», – подумал я. Что ни говорите, а армия для мужчины – вещь полезная: приучает мыслить масштабно, крупными человеческими категориями. А уж командовать научишься…
– Милорд, Лии там нет?
– Нет, Жан. Они говорят, что похожая девушка попала в какой-то распределитель, куда и черти не ходят. Там живет Смерть. Наверное, это и есть то место с камнем. А, княже? Двинемся в путь!
– Твоя правда. Не след нам задерживаться. Поспешим.
…Спустя полчаса, проносясь по этим запутанным коридорам, мы услышали отголосок дикого рева, в котором неясно прослушивалось нехорошее матерное слово, эквивалент безобидного «обманули»… Значит, черти пришли в себя. Это подбодрило нас, и вскоре мы были в том самом запретном месте. Белый камень при входе глянул на нас зелеными глазами и даже, кажется, подмигнул.
– Вот тут, стало быть, и живет Смертушка? – тяжело выдохнул кто-то из дружинников.
– А ну, чего уставились, как бараны на новые ворота? Али прежде Смерти не видели? – прикрикнул князь, но я остановил его, положив руку на плечо:
– Еще один сольный концерт. Я пойду один. Мы с этой старушкой… ну что-то вроде собутыльников! По крайней мере, в гости она меня приглашала.
– На верную смерть идешь, ландграф… – перекрестились русичи.
– А как же я, милорд? – вылезла Вероника. – Там, наверное, так интересно… Вам ведь нужна магическая помощь, и потом…
– Нет!
– Вы обещали… – захныкала юная ведьма.
– Я обещал вернуть тебя в целости и сохранности. К Смерти незваными не ходят, это ее прерогатива. Поскольку приглашали меня одного, то прочим соваться просто глупо, нелепо и бессмысленно.
– Твоя правда, ландграф. Мы постоим тут. Ненароком и черти заглянуть могут, – кивнул Злобыня. – Сколь ждать тебя?
– Не больше часа. Сегодня я не настроен на длительную пьянку.
– Я буду ждать, пока вы не вернетесь! – упрямо опустил голову Бульдозер – Час, день, год – все равно. А потом сам пойду за вами…
На всякий случай я трижды обнялся с князем, получил поцелуй в щеку от Вероники, похлопал по плечу грустного оруженосца и быстрыми шагами пошел по тускло освещенному коридору. Минут через десять передо мной открылся великолепный сводчатый зал из черного полированного гранита, в центре которого на троне восседала Смерть. Я испытал огромное облегчение. Хотя не думаю, что многие так искренне обрадовались бы при виде мрачной фигуры в плаще с капюшоном и здоровенной косой в костяных руках.
– Кого я вижу? Лорд Скиминок собственной персоной. Пришел-таки. А зачем? Погибели ищешь?
– Может, выпьем? – Я с надеждой глянул на бабушку, но…
– Может быть… – суховато ответила Смерть. – А за чей счет?
– В прошлый раз пили за мой! – нагло напомнил я, понимая, что терять уже нечего. – И кто-то еще активно зазывал в гости, мол, будешь в наших краях – заходи! Угощение, тыры-пыры, посидим, как белые люди… Я тут бросаю все, еду черт-те куда, а мне предъявляют к оплате чек за еще не откупоренную бутылку!
– Ладно, не злись. Пошутить нельзя? Все помню: и вино, и уважение твое, и обещание заглянуть. Эй, там! А ну, живо накрыть стол для нас с ландграфом!
Откуда-то набежала уйма народу, и вскоре все было на мази. Помнится, Вероника страстно хотела полюбоваться на всяких там вампиров красноглазых с зубками до подбородка, на скелетов ходячих с бантом на шее и салфеткой через руку, на мертвецов полусгнивших, снующих туда-сюда с подносиками… Этого добра и впрямь было в избытке. Все же хорошо быть современным человеком. Бульдозер бы, например, помер от ужаса, а средний стандартный человек феодального воспитания – как минимум свихнулся. Общество-то какое – сущий кошмар! Но я уже закаленный, насмотрелся в свое время Спилберга, почитал Кинга, и нормально. Ничего не боюсь. Противно, конечно, запахи не ах, но ведь и не тошнит!
Когда наконец стол накрыли, а меня усадили в высокое деревянное кресло с резными летучими мышами, Смерть щелкнула пальцами, и все ужастики быстренько смотались. Подняв серебряный бокал, Безносая кивнула в мою сторону и торжественно произнесла:
– За любовь!
– И за присутствующих здесь дам! – не удержался я. Готов поклясться, что скулы у нее мило покраснели. Мы чокнулись и выпили. Вино было великолепным!
– А ведь ты был прав, Скиминок… Произошла какая-то досадная ошибка. Этой девчонке еще жить да жить…
– Пойми, ландграф… – растолковывала Смерть, когда мои бурные проявления радости и негодования несколько поутихли. – На белом камне при входе действительно стояло ее имя! Все честь по чести, и формальности улажены, так что я взяла свое. Но когда дело дошло до чистилища, то оказалось, что ни ад, ни рай девчонку не заказывали. Я им такой скандал закатила! Причины, конечно, выяснят и виновных найдут… недели через три. У нас, знаешь ли, такая канцелярия! Сто лет будешь по инстанциям бегать, а всех печатей не соберешь. Бюрократы проклятые…
– Значит, Лия свободна?
– Пей. Давай еще вон того белого попробуем.
– Угу. О… восхитительный букет! – признал я. – Мои друзья там переживают, наверное… Так я могу забрать Лию с собой?
– Нет… – неохотно выдавила Смерть. – Знал бы ты, как мне тяжело тебе отказывать! Но не могу я… Не имею права. Вот разберутся с этим делом, выдадут квитанцию – тогда забирай!
– Но это же минимум три недели!
– Иначе нельзя. Пойми! Я ничего не могу отдать добровольно.
Я сразу впал в глубокую задумчивость, очень близкую к желанию просто зареветь. Столько трудов, и все зазря?
– Как это ты пел в прошлый раз? – неожиданно ударилась в воспоминания Смерть. – Что-то… а, вспомнила!
Казаки, казаки –
Военные люди-и-и,
Военные люди –
Никто вас не любит…
– Эх, ландграф! Никто и нас не любит! Ну не сиди ты такой печальный. Хочешь, я завтра к Ризенкампфу явлюсь? Пусть его кондрашка хватит.
– Пусть… – грустно кивнул я. – Но Лию этим не вернуть.
Некоторое время мы сидели молча. Потом Смерть неловко махнула рукавом и снесла на пол два кувшина с красным вином.
– Осталось только белое, а я с него быстро пьянею! Какая досада… – Что-то лукавое мелькнуло в черных провалах глазниц, и беседа стала напоминать игру угадайку. – Но ты ведь не воспользуешься моим беспробудным сном и не украдешь эту девчонку (вторая дверь слева)? Ты не унесешь ее на руках (опускать на землю нельзя!), аж до самой Тьмы не оборачиваясь назад?
У меня хватило мозгов кивнуть и тут же налить ей в кубок белого вина. Выпив, Смерть повалилась на стол и демонстративно захрапела. В стене действительно был ряд дверей. Я схватился было за ручку одной, но храп прекратился, и выразительный шепот напомнил:
– Слева, а не справа, дубина…
