Дмитрий Казаков - Дорога из трупов
– Может, это не люди? – шепотом предположил один из стражников.
– Скоро мы все узнаем, – буркнул посол.
И тут их заметили. Певец замолчал, барабанщики перестали мучить инструменты, а из группы танцоров вышел худосочный юнец. Дергаясь и покачиваясь, продолжая плясать на ходу, он подошел к пришельцам из Ква-Ква и улыбнулся.
Зубы у чернокожего были такие гнилые, что, наверное, светились в темноте.
– Йо, чуваки, – сказал он, тыча перед собой оттопыренными пальцами, – вы решили наш сейшен посетить… и мы рады, когда к нам гости приходить… Меня зовут Ти-Мати-Мати-Мати… Йо.
Похоже, что он пытался говорить стихами, но не знал, что не умеет их сочинять.
Потом Вытек сердито глянул на капитана, и тот осознал, что пора приступить к исполнению обязанностей. Эверст Сиреп прокашлялся, выпучил грудь и громко объявил:
– Перед вами чрезвычайный и полномочный посол… э, Ква-Ква Потом Вытек!
Мозг капитана при этом остался незадействованным.
– Круто, чувак, длинное имя – это клево, как сказала мне одна знакомая корова, йо, – произнес Ти-Мати, – присоединяйтесь к сейшену… расслабимся чуток, поймаем мы небольшой кайфок. Тут клубятся все клевые пацаны… вон сам Пятьдесят Копеек, – чернокожий в красной повязке помахал рукой, – вон Мацл, – тощий юноша с очень грязными волосами улыбнулся, – и даже Серя-Га, – певец, наряженный в набедренную повязку из крапивы, поклонился. – Йо. Расслабимся, покурим, немножко побандурим.
– Ответственно должен заявить… – начал Потом Вытек, но понял, что слова его здесь и сейчас ничего не значат.
– Забей, чувак, йо. – Пятьдесят Копеек извлек из-за уха дымящуюся самокрутку. – Надо расслабляться, и тогда проблемы не будут появляться… Нет ничего лучше хлип-хлопа и доброй травы…
Этот, похоже, умел разговаривать и прозой.
Стражники зашевелили ноздрями, в глазах их появилось напряженное ожидание. Самокрутки возникли в руках и у других чернокожих, потек сладковатый запах, и посол ощутил беспокойство.
– Расслабляемся, пацаны, и держим свои штаны, йо, – сказал Ти-Мати, вручая самокрутку капитану.
– Ты же не собираешься… – начал Потом Вытек.
– А почему нет? – Лишенный мозга Эверст Сиреп затянулся, и лицо его расплылось в улыбке.
Это выглядело странно – будто заулыбалось гранитное надгробие.
Стражники, обнаружив, что командир временно сдал полномочия, дружно ринулись к костру.
– Давай, Серя-Га! Взорви нам уши! – махнул рукой Ти-Мати и хлопнул посла по плечу, оставив грязный отпечаток. – Расслабляйся, дядя! И все будет чисто легко в мармеладе! Йо!
– Хлип-хлоп жив! – возопил Серя-Га, зарокотали барабаны, и певец начал выкрикивать галиматью, которую тут почему-то считали песней. – Я был первый парень на районе и лучше всех умел ковырять дырочки в батоне! Йо!
При этом он раскачивался всем телом, словно припадочный, и размахивал руками.
Стражники во главе с капитаном курили, и лица их отражали разную степень блаженства. Один из сержантов ухватил три самокрутки и две засунул в уши. Теперь он дымился, словно отходящий от причала пароход, а улыбка не убиралась с физиономии.
Потом Вытек стоял в одиночестве и чувствовал себя очень одиноким.
Чтобы исполнять хлип-хлоп, певцу нужно было плюс одно горло, а людям, собравшимся его слушать, – минус один мозг. Но это пение проникало внутрь организма и отыскивало там некие древние органы, давно спрятанные за напластованиями эволюции, и призывало их к восстанию. Оно напоминало о тех временах, когда предки человека еще не отрастили руки, чтобы залезть на деревья.
Через некоторое время посол ощутил, что готов ринуться в круг танцующих и непристойно затрясти задом.
– Дай сюда, – сказал он сержанту и выдернул у него из уха одну из самокруток. – А ну-ка…
После первой затяжки мир стал розовым, весь целиком, от тумана до травы под ногами. После второй появились пузыри, лиловые и красные. Они неспешно плыли мимо посла. А после третьей в теле обнаружились дергунчики и чесунчики, что заставили шевелиться все мускулы.
И одним танцором около костра стало больше.
Сколько все это продолжалось, Потом Вытек не смог бы сказать. Просто через какое-то время он обнаружил, что на Лоскутный мир опустился вечер и что веселье потихоньку стихает.
Барабанщики не лупили в барабаны, певцы бросили терзать уши слушателей.
– А ты клевый мужик, йо, – сказал послу подпрыгивавший рядом Пятьдесят Копеек, похожий на воздушный шарик из черной резины. – Только бледный какой-то… это плохое питание виновато…
– Аг-ха, – прохрипел Потом Вытек, пытаясь перестать танцевать и собрать мысли, похожие на клубок, с которым поиграл очень энергичный котенок. – Где мы?
– Ну ты даешь, йо! – Пятьдесят Копеек закурил новую самокрутку, и от нее потянулся желтый дым. – Это Утопия…
– О!
Посол знал про этот Лоскут, но куда лучше про него знали специалисты по растениям. Обычные, которые обожают собирать сушеные листочки в тетрадки и придумывать им всякие заковыристые названия. И продвинутые, что любят эти самые листочки курить, а потом придумывать заковыристые названия всему, что находится вокруг.
Земле, небу, облакам.
И еще эти продвинутые специалисты очень любят посмеяться.
На окутанных туманами болотах Лоскута Утопия росло больше видов «дури», чем во всем остальном Лоскутном мире. Неудивительно, что люди тут жили немножко странные и что именно здесь придумали хлип-хлоп.
– А где Дурьфы? – спросил Потом Вытек.
– Это вам налево надо, – ответил Пятьдесят Копеек. – Йо, в смысле, е-мое. Вечеринка окончилась.
В темноте вокруг костра обозначилось движение, и на освещенное пространство начали выходить женщины. Чернокожие, необычайно высокие, с решительными лицами и корзинами за спиной.
– Это кто? – пролепетал ошалевший посол.
– Наши жены, – Пятьдесят Копеек сунул недокуренную самокрутку за ухо, – пушки заряжены. Повеселились, пора и на отдых.
– Они такие большие…
– Ну, должен же кто-то хозяйством зани… – Огромная ладонь ухватила Пятьдесят Копеек поперек туловища и потащила вверх. Он успел только помахать рукой, после чего исчез в корзине одной из женщин.
Великанские дамы собрали хлипхлоперов, точно грибы, и удалились в темноту, что-то ворча.
– Йо, – сказал Потом Вытек, упал на землю и потерял сознание.
В Ква-Ква имелся собственный темный маг.
Правда, в соответствии с городской спецификой он вынужден был обходиться без зловещего Черного Замка и армии из миллиона-другого вонючих зомби. Но этот темный маг великолепно справлялся и так.
Он прилежно лелеял черные замыслы, регулярно занимался магией, такой темной, что ее не было видно даже в ясный день. Совершал всяческие злодейства, в основном за деньги, и по большей части мелкие (но скажите, кто сейчас готов оплатить существенное негодяйство?).
Усердно занимался самообразованием, читая книги вроде «100 спосабов достичь величчия» или «Пороки для всех: самоучитель с илюстрациями, таблиццами и сводныими комментариями». Держал в подвале маленькую камеру пыток для опытов и мечтал о том дне, когда захватит власть в Ква-Ква и покажет всем этим… всем…
А еще он стеснялся собственных прыщей и всегда ходил в надвинутом на лицо капюшоне. За это мага прозвали Скрытным, и прозвали так надежно, что настоящее его имя оказалось крепко-накрепко забыто.
Обитал Скрытный в особняке на правой окраине.
Эту ночь маг провел не без пользы, поработал с купленным на прошлой неделе гримуаром, после чего тот едва уполз в книжный шкаф. Скрытный сотворил амулет трезвости, что не даст жертве ощутить последствия употребления алкоголя.
Для некоторых подобная ситуация – настоящая пытка.
Время приблизилось к рассвету, и Скрытный собрался отправиться спать, когда уловил шум за окном.
– Кхе-кхе, – сказал кто-то, и дальше события понеслись, точно кошка, которой плеснули скипидару под хвост.
Раздался звон, окно разбилось. Плотная штора полетела на пол, и на подоконнике возникло нечто похожее на ту же штору, но вооруженную двумя серпами и вырастившую пару ног.
Скрытный выпучил глаза и небрежным жестом отправил в гостя небольшую молнию. Но та почему-то угодила в один из серпов и с шипением скончалась в белой вспышке.
Надежная боевая магия отказывает редко, но порой это случается…
Дверь комнаты затрещала и слетела с петель, внутрь ворвалось плохо выбритое облако вооруженного кольями чесночного запаха. Надсадно закряхтело и отскочило в сторону.
Послышались тяжелые шаги.
– Убирайтесь прочь! Безумцы! – рявкнул Скрытный, активируя висевший на шее амулет Семи Звезд. Тот заискрил, как отсыревший фейерверк, испустил громкий звук «шшш» и развалился.
Защитная сфера не возникла.
Вместе с тяжелыми шагами в комнату ворвался голый по пояс здоровяк в фартуке и с поварешкой в руке. За ним показался седоусый старик в меховой шапке и накидке из того же материала. Все четверо двинулись на Скрытного, целеустремленно оттесняя его к стенке.
