Ольга Мяхар - Новая жизнь
— Не понимаю.
— А тебе и необязательно! — И мокрый несчастный дух снова закопался в мокрый капюшон, вздрагивая от порывов ветра и пытаясь высушить его магией.
— Что ж, — угрюмо, тоже кутаясь в плащ, — в бордель так в бордель. Хоть я и не совсем понимаю: ведь даже если у тебя там есть знакомая — люди-то ее все равно не видят. И прочие расы тоже. Так что вряд ли…
— ПРОСТО НАЙДИ БОРДЕЛЬ!!!
— ?!
Гриф хмыкнул и взял меня за руку.
— Я знаю, где это.
Кивнув — иду за ним, стараясь нагреть по пути спину так, чтобы хоть немного утеплить Иревиля. От плаща пошел пар. И дождь, кажется, начал стихать.
Не заболел бы.
Вымокли-таки до нитки, но добрели… И впрямь, бордель. Стою, смотрю, анализирую. Мокрый злой Рёва сидит на моей руке и хмуро трясет головой, пытаясь хоть немного прийти в себя. Надо бы его подлечить. Но как?
— Что мне сделать?
На меня смотрят маленькие алые глазки.
— В смысле?
— Что мне сделать, чтобы тебе стало легче?
— Что-нибудь плохое, — со вздохом. — Тогда у меня прибавится сил и… ладно, забей. Феф меня не простит, если я начну тебя науськивать. У нас договор: свобода твоей воли.
Ничего не поняла… плохое? Но пальцы на левой руке уже плохо слушаются. И если я вместо доброго дела еще и совершу проступок…
А, ну и пусть!
Сую Рёву Грифу и подхожу к двери. После чего, выбив ее ударом ладони, вхожу и даю в глаз первому подбежавшему. Этим первым оказался щуплый хрупкий парнишка с широкой улыбкой и сверкающими глазами. Полуголый — он отлетел назад, врезался в стол и затих. Смотрю на духа, убирая мокрые прилипшие пряди волос со лба.
— Легче?
Трепыхание крылышек, задумчивый вид.
— Ну… если бы ты его еще и попинала немножко…
Подхожу к отключившемуся парню, задумчиво поднимаю ногу.
Нет. Не могу.
Сажусь и щупаю пульс. Вроде бы в норме, да и ударила я слабо.
— Что он вам сделал?! — Ко мне подбегает какая-то женщина, склоняется над пареньком, прижимает тельце к внушительной груди и со злобой смотрит в мои глаза.
Даю ей пощечину и встаю. Дама в шоке прижимает пальцы к щеке, глядя на мое совершенно спокойное, без каких бы то ни было эмоций лицо расширенными от страха глазами.
— Я уже в норме! — На плечо садится довольный здоровый дух и победно оглядывается по сторонам, — Хотя, конечно, мелковато, мелковато.
— Что тут происходит?!
Оборачиваемся и удивленно смотрим на Феофана. Мокрый, напряженный и с сияющим нимбом — он парит в дверях, как непорочная душа, увидевшая всю грязь человеческой души разом.
— Ой, Фефа… какими судьбами залетел в бордель? — Рёва явно смущен.
Кошусь на мальчика и даму. Анрелочек всплеснул руками и полетел к ним.
— Ты ему шею сломала? — в шоке. — Да?
Дама дергается и смотрит на меня. Гриф стоит у окна, ни во что не ввязываясь. Такое ощущение, что, если бы я начала убивать всех подряд и есть печень, он бы и бровью не повел. И этим… он мне особенно нравится.
— Так. Погодите. Рёва!
— Чего?
— Он — инкуб. Иди сюда, поможешь.
— Вот ещ… — Пристальный взгляд ледяных глаз. — Иду, — со вздохом.
— Кто вы? — пока духи лечат паренька, обращаюсь к даме.
— Х-хозяйка борделя.
В глазах и голосе женщины — страх. Наверное, ее еще никогда не били просто так, без каких бы то ни было поводов и эмоций. Вот она и не понимает — что со мной и буду ли дальше продолжать издеваться. Не буду. Иревиль здоров. Да и ударила я очень слабенько, скорее для виду, вон даже следа на щеке не осталось. А паренек — просто неудачно упал…
Внезапно что-то начинает болеть в груди. Душа, загнанная внутрь дождем, слякотью и непогодой, просыпается, удивленно оглядывается по сторонам и буквально требует дать ей снова управлять телом.
Хорошо. Опасности нет. Я… не против.
— Хм… Еще раз. Меня зовут Бур… Сильвия.
— Я — мадам Бижу, хозяйка этого дома.
Киваю.
— Мы со спутником пришли сюда за информацией. Может, знаете, где находится это животное? — протягиваю ей мятый грязный лист объявления, к тому же еще мокрый.
Женщина послушно проводит над ним чуть подрагивающей рукой и всматривается в бубачку.
— Я…
— Это не она, — влезает Рёва, устало отлетая от открывшего глаза и севшего паренька. — Пошли наверх, там есть та, что нам нужна.
Киваю, подхватываю его на руки и иду вверх по ступеням, уже не слушая монолог женщины, переходящий в удивленный оклик. Оборачиваюсь и снова ей улыбаюсь. Я — вежливая! Не то что моя вторая половинка.
— Мы ненадолго, не волнуйтесь.
— Но вы… вы должны сначала выбрать и заплатить…
Гриф отлипает от стены и идет вслед за мной. Из его плеча выскальзывают жгуты и почти ласково касаются концами ее лица. Вскрик, тишина и расширенные от ужаса глаза. Больше нас не задерживают.
Еще раз улыбаюсь и, перепрыгивая через три ступеньки за раз, поднимаюсь наверх, следуя указаниям Рёвы. Феф — догоняет нас сам и осторожно садится на правое плечо, хмурясь и пытаясь вытереть голову краем моего капюшона.
— Вот ее комната!
Смотрю на высокие синие двери с занятными зелеными порнорисунками на них.
— Так, слушай внимательно! Ее зовут Зиса, она очень… неординарная личность, и злить ее не стоит.
Рёва кого-то боится?
Хочу увидеть Зису.
— Ладно.
— И ни в коем случае не спрашивай про шрам! На шее.
— А что с ним?
— Она… она нервничает из-за внешности и гримирует его. Но не очень удачно. В детстве упала…
— Я поняла.
— И говори комплименты, как можно больше… А вообще, знаешь, лучше я сам с ней поговорю.
Вздыхаю и делаю шаг назад. Все трое наблюдаем за судорожно поправляющим одежду духом. И что там за девушка, если даже Рёва так нервничает?
Стук, тихое покашливание.
Тишина.
— Может, я стукну? — Гриф.
— Не надо.
Гм…
Снова тихий стук и более натужное покашливание.
— Кто там? — мягкий мелодичный голос, ни на миллиметр не приоткрывшаяся дверь.
— Это я! Рё-ова, — ласково.
— Иди на фиг, Рёва.
Снова тишина.
Стук.
— Ты еще там? — с угрозой.
— Я… я был неправ!
— Ты меня обесчестил, — зло.
С интересом разглядываем духа. Как можно обесчестить того, кто работает в борделе?
— И сбежал! Так что или сам уходишь, или выйду я.
— Но, дорогая! Я же объяснял… мой друг.
— Да помню я! Твой друг — анрел избил тебя, прибегнув к жуткой магии, и посадил на кол. Думаешь, поверю?
— Куда я его посадил? — справа. В ужасе.
Иревиль махнул рукой, призывая не мешать.
— А он здесь! И может лично все подтвердить. — И тут же то-оненьким голоском, изображая анрела: — Он прав! Я — Феофан и люблю издеваться над Рёвочкой, ибо страшно его люблю и вообще он та-акой пра-а-ативный.
Пытаюсь не засмеяться, смотрю в пол. Слева печет ухо. Кажется, анрел вспыхнул небесным пламенем и в данный момент пытается сообразить благословение покруче.
— Извращенцы, — из-за двери. Сухо.
— Да! Но нам нужна твоя помощь. Так как мы…
Но тут Гриф шагнул вперед, врезал ладонью по дереву, вбивая дверь в комнату, и вошел, ступая по прогибающимся узорным доскам.
Рёва застыл с открытым ртом и поднятой рукой.
— И где она? — Парень огляделся по сторонам, сощурившись, посмотрел на Рёву.
— Видимо, под дверью, — Вхожу следом и отодвигаю Грифа в сторону, пытаясь приподнять ее за ручку.
— Шутишь? Там и комар не поместит…
Смотрим на размазанную по полу фигурку точной копии Иревиля, только в женском варианте.
— Зиса-а!
Мимо меня мелькает быстрое черное пятно, девушку пытаются приподнять и прижать к груди. Анрелочек на плече рассматривает круглое, чуть потрескивающее на ладони благословение, раздумывая — что с ним делать.
— Феф, позже.
Тяжелый вздох и бурчание под нос. Но благословение убрали.
— Как она?
— Жива, — хмурясь и нервно помахивая хвостом. — Но придет в себя не скоро. Дашь каплю крови?
Киваю и прокусываю палец, выдавливаю немного алой жидкости и сцеживаю ее в когтистые ладошки. Ею и напоили девушку, сидя на выбитых дверях и ожидая, когда очнется.
Есть! Ресницы затрепетали, Зиса медленно приоткрыла глаза.
— Рёва?
— Я тут. — Голос дрогнул.
И я наконец-то поняла — что именно такого особенного в этой Зисе. Просто нечистик влюблен в нее. Кажется.
— Как ты?
— В глазах темно. Мне страшно! Что… что с моей ногой?
— Дергается.
— Ой!
— Не переживай, я ее держу.
— Идиот! Это конвульсии. Я умира-аю!
— Не надо. Я все сделаю! Только скажи!
— Тогда… поцелуй. Сочный чмок.
— Ой, прости. Я нервничаю. Еще один чмок.
— Ну как? — с надеждой.
— Нога еще дергается?
— Обе, — с ужасом.
— Прощай, — тихо. Пуская слезу.
