Александра Лисина - Не проклинайте мужа Светом
— Где ты этому научилась? — хмуро спросил он, отнимая руку и поворачиваясь ко мне другим боком.
— Обязательная программа воспитания: суккуба должна уметь доставить удовольствие мужчине. И не только с помощью плотских утех.
— А для тебя кто-нибудь такое раньше делал?
— Да. Только этого меня понадобилось намертво привязать к ложу и надеть кандалы, — я подняла на него спокойный взгляд. — Хочешь еще что-нибудь спросить о моем прошлом?
Мессир недовольно сузил глаза.
— Хочу получить от тебя честный ответ… но не уверен, что ты согласишься это сделать.
— Задай сперва вопрос, а я скажу, готова ли ответить, — хмыкнула я. — А вообще, ты меня удивляешь — ты один из немногих мужчин, кто не пытается за меня думать.
Он пренебрежительно фыркнул.
— Я тоже поражен, что ты способна это делать самостоятельно… АР-Р-Р!
— Ох, прости, — очаровательно улыбнулась я, вынимая вонзившиеся на всю глубину когти из его плеча и невинно хлопая ресницами. — Я такая неловкая!
— Хельр-р-риана… — раздраженно рыкнул Мессир, потирая мгновенно затянувшиеся ранки. — Ты игр-р-раешь на моих нервах!
— На чем умею, на том и играю, — промурлыкала я, жмурясь, как сытая кошка. А когда он без предупреждения принял демоническую ипостась и, разъяренно шипя, цапнул меня за руку, мгновенно прильнула к его груди, инстинктивно поступая так, как поступила бы с Князем. Мои руки беспрепятственно обвили его шею, внезапно ожившие волосы перехватили метнувшиеся в мою сторону смоляные пряди, привычно спеленали их, переплелись в страстном танце. А затем я пощекотала кончик заостренного уха острым коготком и, потершись щекой о жесткие чешуйки на коже, тихонько заурчала.
От столь неожиданной смены настроений Мессир замер, так и не поранив мне кожу. Его когти, щелкнув в опасной близости от моего лица, растерянно разжались. Жесткие складки в уголках рта расслабились. Гневно раздувающиеся ноздри застыли. После чего он шумно выдохнул и все еще недовольным голосом рыкнул:
— Зачем ты это делаешь?!
— Хочешь понять? — прошептала я, отстраняясь и пытливо заглядывая в заполненные Тьмой глаза. — Многие хотят знать, кто такие суккубы… многие пытались, но мало кому это удалось. А между тем разгадка крайне проста — мы просто многогранны, инкуб. Причем каждая наша грань по-своему хороша. Мы можем быть ласковы, как домашние кошки. Бываем свирепы, словно высшие демоны. Становимся безудержными, поддаваясь страсти. И покорными, когда находим того, кому хотим доверять. Однако когда на наших руках защелкиваются брачные браслеты, все грани отсекаются… кроме одной. И мы становимся слабыми, ущербными и простыми… потому что лишь такими нас готов увидеть законный муж.
Мессир замер, когда я медленно провела когтем по его беззащитному горлу.
— Понять суккубу нелегко… угадать, какую маску она взяла на этот раз, подчас невозможно. Но можно подхватить ее игру, день за днем изучая новый образ. Познать вкус каждого… испробовать их все до единого. Чтобы однажды сорвать самую последнюю маску и увидеть ее настоящее лицо. Сможешь ли ты удержаться от соблазна, инкуб? Способен ли увидеть в жене что-то, кроме отражения себя самого?
Я оперлась ладонями на его грудь и беспрепятственно отстранилась. Помолчала, по-прежнему неотрывно глядя ему в глаза. А потом моргнула, расслабилась и самым обычным голосом осведомилась:
— Ты хотел задать какой-то вопрос?
— Я… да, — недовольно тряхнул роскошной гривой инкуб, быстро приходя в себя. — А сейчас ты — настоящая?
— Отчасти, — оскалилась я, поднимаясь на ноги и, убрав в сторону волосы, оставила его в покое. — Хотя тот, чей облик ты сейчас носишь, об этом даже не подозревает.
Мессир поморщился.
— Женщи-щины… и после этого вы хотите, чтобы мы вам доверяли?
— Мужчи-ины, — в тон ему протянула я, проходя мимо стола и незаметно прихватывая ядовитый коготь. — И после таких слов вы думаете, можете безраздельно нами владеть?
Он презрительно фыркнул мне в спину.
— Многими владеют, и их это полностью устраивает.
— А устраивает ли? — усмехнулась я, присаживаясь на подоконник. — Многих ли ты об этом спрашивал? И во всех ли уверен, что тебе не солгали?
Поднявшийся с постели инкуб повел плечами, избавляясь от остатков одежды, и, сжав и разжав кулаки, остро на меня взглянул.
— На что ты намекаешь? Что я плохо знаю суккуб?
— Нет, — кротко ответила я, опуская глаза. — Ты плохо знаешь одну-единственную суккубу. Но почему-то не желаешь это признавать.
— Хорошо, — неожиданно согласился Мессир и, сложив руки на груди, смерил меня насмешливым взглядом. — Допустим, я действительно тебя не знал. Тогда ответь, чего ты ждешь от своего мужа? Какому мужчине захотела бы покориться? Кого бы приняла, не ставя дополнительных условий?
Я усмехнулась, не став ему напоминать, что стоя голяком перед дамой не всегда удобно задавать подобные вопросы.
— Я приняла бы того, кто смог бы увидеть во мне… меня. И нашел способ покорить, не надевая браслетов. Кто доверился бы мне сам и позволил принять желанный лишь для него образ. Не для всех. Только для себя одного. И лишь на то время, что мы пожелаем оба.
— Ты требуешь невозможного, — скривился Мессир и выразительно оглянулся в поисках одежды. — Никто в Преисподней на это не согласится.
— Знаю, — прошептала я, бесшумно распахивая крылья. — Но это не значит, что я не могу продолжать искать. Правда?
Он обернулся в тот момент, когда я уже срывалась в стремительном полете, полностью отдаваясь во власть поднявшегося ветра. Раздраженно рявкнув, огромным прыжком сиганул к окну, но не успел — мгновенно удлинившиеся когти смогли ухватить лишь воздух.
Находиться в таверне смысла больше не имело — инкуб полностью оправился от яда, а значит, я честно выполнила свою клятву. Остается надеяться, он воспримет полученную информацию правильно, и мне больше не придется идти на крайние меры, чтобы его остановить.
Глава 10
На следующее утро я с неприятным удивлением обнаружила, что с моих брачных браслетов исчезла еще одна пара рун, и теперь их осталось по десять на каждой руке. Это открытие вкупе с саднящим жжением на запястьях заставило меня всерьез обеспокоиться насчет ближайшего будущего. Судя по всему, Князюшка больше не нуждался в моих услугах и пустился во все тяжкие. Так что, похоже, настало время и мне подыскивать нового покровителя.
Я так задумалась, что пропустила мимо ушей все, что нам объясняли на "ядах". Заставила понервничать Шмуля, которому пришлось отдуваться за нас обоих на занятии у мадам Травиль. Чуть не забыла об обеде. Провела в прострации две следующие пары и явилась на левитацию в таких растрепанных чувствах, что даже поздороваться с однокурсниками не соизволила.
— Тук-тук. К вам можно? — отвлекло меня от размышлений вежливое постукивание костяшками пальцев по парте. — Девушка, вы вся такая задумчивая, что мне прямо неловко отвлекать вас от самой себя.
— Тогда не отвлекайте, чтобы мне не пришлось озвучивать свои мысли вслух, — фыркнула я, а затем подняла взгляд и наткнулась на две пары насмешливых серых глаз. Во те на! Братья-оборотни собственной персоной! И какого, спрашивается, им от меня понадобилось?
— У нас к вам деловое предложение, — без всякого предисловия начал один из них, убедившись, что завладел моим вниманием. — Простое. Взаимовыгодное. Интересует?
Я окинула скалящихся парней скептическим взглядом, переглянулась с заметно напрягшимся Васькой, перехватила выразительный взгляд Мартина и встревоженный — от Ульки, и честно ответила:
— Нет.
— А это неважно, — ухмыльнулся один из братьев, делая вид, что не слышит возмущенного стрекотания крылышек фея. — Мы все равно намереваемся его озвучить, потому что уверены, что и для нас, и для вас это — единственный приемлемый шанс мирно сосуществовать.
Я присвистнула.
— Мальчики, вы всегда такие самоуверенные?
— Ага, — ухмыльнулся шире тот, что показался мне чуточку выше и старше.
— Не-а, — так же нагло усмехнулся второй. — Только по праздникам.
— А разве сегодня праздник? — настороженно спросила Улька, на всякий случай нашаривая под партой свою безразмерную сумку.
Оборотни дружно хмыкнули.
— Еще какой. Ведь с этого дня мы учимся в вашей группе!
— Что значит, в нашей группе? — нахмурилась я, пристально изучая откровенно веселящихся парней. — С какого это случая? Кто вас перевел?
— Госпожа Девелар! — бодро выдали они и шмякнули на парту мятую бумажку — приказ о зачислении в группу. — Можете сами убедиться!
Зырян, когда я мельком на него посмотрела, едва заметно кивнул, и у меня засосало под ложечкой.
С чего бы Жабе навязывать нам этих непонятных новичков? И с какого-такого перепугу им вообще приспичило просить о переводе? За прошедшие несколько недель все наше общение сводилось к взаимному переглядыванию в столовке и занятиям у Кобры. Больше мы нигде не пересекались, и до этого дня я даже не замечала с их стороны попыток сблизиться. Зато Васька был на них в большой обиде, потому что на уроках по оборотничеству эта наглая парочка валяла его по траве безо всякого стыда, хотя с некоторых пор это и старшекурсникам не всегда удавалось.
