Александра Руда - Ола и Отто. Выбор
— А вдруг не найдут? Ошибутся поворотом и пройдут мимо?
— Неприятности? Когда это они проходили мимо? Нет, проблемы надо встречать лицом к лицу и играть, так сказать, на опережение!
— Хорошо, — согласилась я. — Куда идем встречать проблемы?
— А что тебе предчувствие подсказывает.
Я задумалась. Предчувствие говорило, что все плохо, но конкретного направления не указывало.
— Направо, — решилась я.
Мы успели пройти несколько рядов, как вдруг полугном сдавленно сказал:
— Попросишь Преподавательницу предсказаний тебе оценку исправить.
— Что такое? — я проследила за направлением его руки и тихо застонала.
Все мое семейство, возглавляемое мамой, шествовало прямо на нас. Позади разноцветной женской процессии уныло плелись уже увешанные сумками с покупками папа и муж Дарии Лешек. У меня не промелькнуло даже мысли о том, чтобы скрыться — мама, как надрессированная ищейка, мой след уже не потеряет.
— Здравствуй, мама! — как ни странно, мне полегчало. Все таки не зря меня мучило плохое предчувствие. После встречи с любящими родственниками ничего плохого случиться не могло.
Не услышав голоса Отто, я обернулась. Лучшего друга и след простыл. Предатель решил, что ему и своего семейства, которое собиралось приехать на закрытие ярмарки, вполне хватит и оставил меня без моральной поддержки.
— Ольгерда! — обрадовалась мама. — Как хорошо, что мы встретились! Мы на денек выбрались, хотели остаться еще, но в гостиницах все номера заняты. Мы как раз с девочками обновляем гардероб. И тебе не мешало бы одеться поприличнее, все таки ты уже совсем скоро станешь дипломированной магичкой!
— Да, — уныло согласилась я. Мое понятие «одеться поприличнее» от маминого очень отличалось.
— Дай денег, — дернули сзади меня за юбку.
— Не дам, — как можно тверже сказала я, не оборачиваясь.
— Тебе что, для родных сестер жалко? — заныли младшие.
— У меня нет!
— Ты всегда так говоришь, а у тебя всегда есть! Как старшая сестра ты должна поддерживать младших.
— Всех, кому я должна, я прощаю, — милостиво кивнула я.
— Ты умеешь левитировать вещи? — спросил у меня папа.
— Нет, — призналась я.
— И чему вас там в Университете учат? — пробурчал папа, вытирая пот.
— Если ты прикроешь мое исчезновение, я тебе облегчу жизнь, — предложила я.
Папа согласился. Остановившись у ближайшей лавки артефактов, я купила несколько вещичек, облегчающих вес тяжелых покупок — такими артефактами запаслись практически все торговцы на ярмарке, предлагая их по двойной цене своим клиентам. Но в специализированной лавке я могла их купить практически бесплатно, намекнув, что я специалист и указав на пару недоработок. Я отдала свои приобретения папе, объяснила как с ними обращаться и затерялась в толпе. Потеряв из виду семейство, я сосредоточилась, сжав в руке маленький артефакт — определитель местонахождения. Вторая часть артефакта мною была прицеплена к папиной одежде. Он был слабенький, работал на небольшие расстояния, но уберечь меня от нежданной встречи с любящими родственниками был в состоянии.
Отто я нашла в одном из летних кафе, спокойно накачивающегося пивом в компании с Трохимом и Васом, своим соседом по общежитию.
— Ага! — сурово сказала я, присаживаясь за их столик.
— А что я? — сразу стал оправдываться полугном. — Можно подумать, если бы я попросил тебя пройтись с моими сестрами по рынку, ты бы согласилась.
Нельзя было не признать правоту лучшего друга, поэтому я только тяжело вздохнула, заказывая себе пиво. Трохим углубился в программку развлекательных мероприятий.
— О! Сегодня будет турнир! Победитель получит денежный приз и ювелирное изделие Торгового дома Фонбеков.
— Что то я о таком и не слышала.
— Я знаю этот Торговый дом, он гномам принадлежит, — сказал Отто. — У них замечательные украшения и очень дорогие! Фонбеки как раз собираются выходить на наш рынок, видимо решили устроить рекламную кампанию. Я буду участвовать в турнире. Какой вид оружия?
— Подушки.
Полугном сразу поскучнел, но, поразмыслив, воспрянул духом.
— Ола…
— И не думай! Я не собираюсь драться на подушках! Я никогда в жизни этого не делала и не буду выставлять себя на позорище!
— Ничего, я знаю секрет, как победить, — сказал Трохим, потирая руки. — Тебе обязательно надо поучаствовать.
— Да, выйдет против меня какой нибудь тролль, и останутся от меня рожки да ножки.
— Ножек не останется, — «утешил» Трохим. — Тролль с удовольствием ими подзакусит.
— Не слушай его, — сказал Отто. — В турнире две категории — женская и мужская. Ты знаешь, что минимальная цена украшения от Фонбеков — пять золотых?
— Ого, — сказала я, представляя, как выгодно такое дорогое украшение будет на мне смотреться.
— Значит, согласна, — с удовольствием заключил Трохим. — Тогда не пей и отдыхай. Соревнование вечером. Кстати, на допинг проверять не будут, ты это учти.
— Я допинг употреблять не буду, — ответила я. — Выпьешь микстурку, а она и перестанет действовать в самый неподходящий момент.
— А ты подороже снадобье купи.
— Буду я еще на такую ерунду деньги тратить, ты же секрет знаешь. И что мне вообще там нужно делать?
— Двое дерущихся становятся на широкую доску, стоящую на двух бочках. Проигрывает упавший с доски. Секрет победы прост: не смеяться, уклоняться от ударов, поменьше замахиваться, чтобы сила инерции не свалила с доски.
— Какая еще сила инерции? Подушки же легкие!
— Это тебе только кажется, что легкие. На самом деле, стандартная подушка не такая уж и легкая, тем более, что замахнуться подушкой — это тебе не мечом замахнуться! Мечом куда легче.
Я вспомнила свои замахи мечом и решила, что хуже уже не будет. Поэтому я с легким сердцем договорилась встретиться со своей группой поддержки, которую обещал собрать Трохим, вечером и мы с Отто отправились инспектировать лавки артефактов.
Солнце клонилось к закату. Мы направлялись к ближайшему кабачку перекусить, довольные собой донельзя — на одном из лотков я заприметила довольно дорогой и качественно сделанный артефакт. Продавался он за сущие гроши, потому как был сломан. Убедившись, что поломка довольно мелкая, мы купили вещь, прикидывая, сколько серебрушек заработаем на перепродаже после ремонта. К тому же торговец оказался обладателем клада, ценности которого он не понимал — он скопил целую коллекцию поломанных артефактов, которые сбывал доверчивым крестьянам. Мы купили сразу все, и теперь полугном тащил увесистый мешок с сокровищами, а я прикидывала как бы заняться выгодной перепродажей и не попасться на глаза никому из университетского начальства.
— Вы — Ольгерда Ляха? — дернули меня за рукав.
Я с трудом вернулась в окружающую действительность из своих мыслей и окинула взглядом говорившего. Передо мной стоял удивительный парень с длинными волосами, заплетенными в эльфийские косички, сплошь покрытый татуировками и пирсингом, одетый в дорогие кожаные штаны гномьей работы.
— Я, — сказала я осторожно. — И что?
— Вы мне должны два золотых.
— Ничего себе, — возмутилась я до глубины души. — Это с какой радости я должна вам такую огромную сумму? Да я вас в первый раз вижу!
— Что случилось? — подошел поближе полугном, перехватывая поудобнее мешок.
— Да этот… пан требует от меня два золотых!
— Я вполне законно требую! — повысил голос парень. — Тария Ляха — ваша сестра?
— Моя, — сказала я мрачно. Вот только узнаю, куда влезла моя младшая, так оттягаю за косы, что мало не покажется.
— Она сделала у меня татуировку и сказала, что вы заплатите. Что вас все здесь знают. Что вы ответственный человек. Вот, расписку написала.
Совершенно ошеломленная, я протянула руку за клочком бумаги. Татуировку? Какую еще татуировку?
— Какую татуировку? — спросил Отто, удивленный не меньше меня.
— Орочью татуировку Зен Та.
— Что это еще за Зен Та?
— Татуировка орочьей девушки, означающая, что она готова выйти замуж. Потом, когда девушка замуж выходит к татуировке добавляется несколько штрихов.
— Готова выйти замуж? — взвыла я. — Какой замуж? Какая татуировка? Вы с ума сошли! Да ей же всего тринадцать лет!
— Мне, главное, чтобы деньги заплатили! — сказал парень. — И могу, вас заверить, татуировки я делаю на высоком уровне! Вот, реклама, — он выпятил грудь.
С трудом оторвавшись от рассматривания мускулистой груди, сплошь покрытой рисунками, я прочитала расписку, написанную корявым почерком со всевозможными ошибками. В «Розпиське» говорилось, что Ольгерда Ляха, обязана заплатить за Тарию Ляху два золотых, иначе ей грозит долговая тюрьма.
— Ладно, — процедила я, залезая в кошель. — А сколько стоит у вас свести эту татуировку?
