Сергей Лукьяненко - Сегодня, мама!
И тут из котла высунулся Стас. Держась за края котла, он потряс головой, вытряхивая масло из ушей, и обиженно заорал:
– Придурки, горячо ведь!
Я обрадовался: значит, как я и надеялся, пока оживители включены, Стас в безопасности. Вот только египтяне уже начали на него таращиться и перешептываться. А Улик, разинув рот, прошептал:
– Молодец, достойно держится.
– Стас, замри, все представление портишь! – крикнул я по-русски.
– Не буду я больше нырять в это масло! – возмутился Стас. – Оно невкусное!
– Ныряй, оживители выключу! – пригрозил я.
– Я тебе это припомню! – пообещал Стас, но пальцы разжал и исчез.
– Все-таки сварился, – с сожалением сказал Улик через минуту.
Из паланкина выглянул Неменхотеп.
– Достаточно, – крикнул он. – Вытаскивайте. А этого, – кивнул он в мою сторону, – сюда, поближе.
Меня подвели вплотную к подмосткам. Стаса достали и положили на землю. Валящий от одежды пар и разваренные овощи придавали ему вполне приготовленный вид. За спиной раздался горький девчоночий плач, и я узнал голос Хайлине. А Стас старательно жмурился, видно ожидая, когда я произнесу заклинание. Я картинно взмахнул руками и продекламировал:
Раз, два, три, четыре, пять,
Вышел зайчик погулять!
Стас передернул плечами и сел.
Люди вокруг истошно заголосили и рухнули на колени.
Стас гордо оглядывался вокруг, так, словно действительно восстал из мертвых.
– О Осирис, ты – бог могучий! – заорал Гопа, возбужденно прыгая вокруг нас. – Нет бога, подобного тебе! Как сам ты воскрес после битвы с Сетом, так и слуги твои легко возвращаются к жизни! – Он явно решил использовать сотворенное нами чудо в целях укрепления своей религиозной власти.
Кто-то схватил меня за руку. Я обернулся. Нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, передо мной стоял Неменхотеп.
– Прости мне мое неверие, верный слуга Осириса, – забормотал он заискивающе, – я был не прав. Осознал. Раскаиваюсь. Забудем прошлое и станем друзьями. Давай лечи меня.
И тут я по-настоящему разозлился.
– Э нет, фашист! – закричал я. – Все не так просто! Ты оскорбил верного слугу Осириса, и теперь мое заклинание не подействует, пока ты сам не искупаешься в кипящем масле!
– Да брось ты, – проникновенно сказал фараон, – давай так, без масла, а? Попробуем?
– Ну давай попробуем, – мстительно усмехнулся я и, сунув руки в карманы, выключил дистанционные блоки. – Стас, дай ему браслеты, – обернулся я к брату.
Тот снял с рук еще горячие браслеты и протянул их фараону. Неменхотеп подул на них и проворно натянул на запястья.
– А как застегиваются? – кротко заглянул он мне в глаза.
Я застегнул браслеты.
– Ну давай, говори заклинание, – поторопил фараон.
Что ж, пожалуйста. Как и в прошлый раз, я взмахнул руками и возвестил:
Раз, два, три, четыре, пять,
Вышел зайчик погулять!
Фараон замер, прислушиваясь к собственным ощущениям. Потом неуверенно кашлянул и тут же зашелся в болезненном приступе.
– То-то, – сказал я. – Лезь в котел.
Стас злорадно засмеялся.
– Классно, Костя, – сказал он по-русски. – Так ему!
Неменхотеп затравленно огляделся. И его взгляд остановился на отоспавшемся благодаря пастилке Толяро военачальнике.
– Доршан, – позвал он. – Подь сюда.
Тот подскочил к нам и сразу вполголоса спросил меня:
– У тебя этих штук больше нету, а? Так спалось славно! Хочешь, на дротик поменяемся? Наконечник, между прочим, не бронзовый, а золотой…
– Кончай базар, – прикрикнул Неменхотеп, и Доршан вытянулся в струнку. – Слушай сюда. Я сейчас в котел прыгну, а этот, – фараон ткнул меня пальцем в грудь, – должен меня оживить. Понял?
– Так точно!
– Вот если я не оживу, обоих четвертуешь. Ясно?
– А чего тут неясного? – расслабился Доршан.
– Разговорчики!
– Так точно! – вновь встал по стойке смирно воевода. – Ясно! Четвертуем, как два пальца обмочить!
– А ты понял? – обратился фараон ко мне с угрозой в голосе.
– Лезь, – отрезал я непреклонно. – И быстрее, а то передумаю.
Вновь отбросив неуместную спесь, он жалобно попросил:
– Еще минутку можно? Одну?
– Ну давай, – смилостивился я. – Что там у тебя?
Взмахом руки фараон подозвал к себе раба-нубийца.
– Сейчас я прыгну туда, – указал он на котел.
– Туда? – не поверил своим ушам нубиец.
– Туда, туда, раб бестолковый, – нетерпеливо похлопал себя по ляжке фараон. – А вы меня через минуту вытащите. Уяснил?
– Через минуту? – переспросил нубиец.
– Маловато будет, – глумливо улыбаясь, встрял Стас. – Не успеешь свариться, не подействует. Две минуты.
Неменхотеп скрежетнул зубами, но тут же послушно переинструктировал нубийца:
– Через две минуты. Усвоил?
– Через две минуты? – снова переспросил тот.
– Да! Да! – заорал Неменхотеп в ярости. – Крокодилам скормлю!
– Через две минуты. Усвоил, уяснил, – подобострастно кланяясь, попятился перепуганный нубиец.
Фараон в сердцах плюнул и, бормоча проклятия и жалобы, полез по ступеням помоста.
А Гопа тут же подскочил к Доршану и что-то зашептал ему на ухо, опасливо косясь по сторонам.
Доршан наморщил лоб, соображая. Потом лицо его просветлело.
– Маршалом? – уточнил он.
– Тс-с, тише ты, болван! – зашипел Гопа.
Неменхотеп тем временем добрался до верха, обернулся к толпе, желая что-то сказать, открыл было рот, но потом просто махнул рукой и прыгнул.
Народ ахнул.
Но я не успел включить оживители, потому что за руки меня схватили два старых знакомых гвардейца из отряда Доршана, а сам он приставил острие своего копья к моему горлу.
Гопа, брызжа слюной, прошипел мне в лицо:
– Только слово из своего заклинания пикнешь, сдохнешь как шакал!
Доршан подтверждающе кивнул и широко улыбнулся.
– Типичный дворцовый переворот, – констатировал Стас, довольно-таки безучастно разглядывая уткнутый в мое горло дротик. – Путч. ГКЧП. Но ты, Костя, не бойся, они тебе ничего не сделают. Хорошие врачи всем нужны.
Спасибо, братик, успокоил.
Тем временем нубиец выкопал откуда-то песочные часы и, выпучив глаза, напряженно уставился на струйку. Вот песок полностью перетек из верхнего сосуда в нижний, и Стас мрачно сказал:
– Вкрутую.
А я вспомнил сказку «Конек-горбунок».
Нубиец и двое его товарищей бросились к котлу, и вскоре тело фараона легло на то же место, где только что лежал Стас. Выглядело оно просто ужасно.
Удостоверившись в том, что фараон не оживает, и крикнув моим стражникам: «Руки покрепче держите!» Гопа забрался на помост, вновь приставил к губам свой бронзовый мегафон и с воодушевлением объявил:
– Возрадуйся, народ Египта! Свершилась воля девятки богов! Кровавый тиран Неменхотеп повержен, и отныне фараон – я! А его невеста, между прочим, автоматически переходит ко мне. Сейчас и свадебку сыграем!
Народ обалдело молчал.
– Вот паразит! – взбеленился Стас. – От одного избавились, второй туда же норовит! Костя, что делать будем?
– Ны заю, – ответил я вместо «не знаю», потому что нормально говорить мне не позволял наконечник доршановского дротика. Золотой, между прочим.
Но тут ситуация в который уже раз перекувыркнулась по-новому. Окруженный отрядом воинов, к помосту пробился советник фараона от Севера, Ашири. Видно, он был более предан своему владыке, чем Гопа и Доршан.
– Слазь, предатель! – крикнул он жрецу. – Или я сам сброшу тебя, и даже Анубис не пожелает держать в своем царстве такую гниль!
– Арестуй его, Доршан! – взвизгнул Гопа с помоста.
Не отводя от меня дротик, Доршан дал команду, и тут такое началось!.. Кто кого колол, кто кого рубил, а кто кого руками молотил, понять было невозможно. Через минуту уже не только солдаты, но и все собравшиеся зеваки мутузили друг друга чем придется.
И они, наверное, подчистую самоистребились бы, а история Египта на том бы и закончилась, если бы вдруг среди ясного неба не засверкали молнии и не загремели раскаты грома.
– Осирис, Осирис идет! – закричал Стас радостно, и все раболепно повалились на землю. Включая солдат и Доршана, который, упав к моим ногам, тихонько проскулил:
– Так и есть, в самом жутком своем воплощении. Сейчас карать начнет…
Освобожденный, я судорожно глотнул воздух и оглянулся, выясняя, в чем же, собственно, дело. И сразу все стало ясно. Переступая через распростертые тела насмерть перепуганных людей и паля в воздух из муми-бластера, к нам величавой поступью двигался Шидла.
– Ко мне, котята! – гаркнул он зычно, и мы со Стасом со всех ног кинулись к нему. Но на полпути Стас остановился и позвал:
– Лина!
Хайлине, соскочив с носилок, побежала к нам.
– А это еще что за маленькая самка? – спросил Шидла, с интересом ее разглядывая.
– Она с нами, – тяжело дыша, ответил Стас. – Айда быстрее, пока они не очухались.
– Бояться их нечего, – уверенно ответил Шидла, – но убивать не хочется. Так что давайте правда поспешим. Самка пусть садится верхом на меня, а вы покрепче держитесь за гриву.
