Терри Пратчетт - Творцы заклинаний
Темнота сделала полет несколько менее ужасным. Она означала также, что, если Эск надоест гнать метлу вперед, этот аппарат будет двигаться на собственной проржавевшей насквозь магии.
— .. — сказала матушка и, прежде чем совершить новую попытку, прочистила высохшее, как старая кость, горло. — Эск?
— Здорово, правда? Интересно, как это у меня получилось?
— Ага, здорово, — слабо вякнула матушка. — Но, прошу тебя, можно я поведу метлу? Не хочется улететь за Край. Пожалуйста!
— А правда, что Край света окружен гигантским водопадом и что, взглянув вниз, можно увидеть звезды? — полюбопытствовала Эск.
— Да. Теперь мы можем лететь помедленнее?
— Это, наверное, очень красивое зрелище…
— Нет! То есть нет, только не сейчас.
Метла замедлила ход. Окружавший ее радужный пузырь с громким “чпоком” лопнул. Ни толчка, ни малейшей дрожи не последовало. Матушка обнаружила, что вновь летит с приемлемой скоростью.
Матушкина солидная репутация зиждилась на том, что старая ведьма могла ответить на какой угодно вопрос. Заставить ее признаться в невежестве, даже самой себе, не удавалось никому. Но сейчас в яблоко ее сознания проник червячок любопытства.
— Как ты это сделала? — спросила она наконец.
За ее спиной воцарилось задумчивое молчание.
— Не знаю, — спустя некоторое время ответила Эск. — Просто я нуждалась в этом, и мое желание отразилось у меня в голове. Ну, словно ты внезапно вспоминаешь то, что когда-то забыла.
— Да, но как?
— Я.., я не знаю. Передо мной просто встала картина того, как все должно быть, и.., и я.., ну, вроде как.., вошла в эту картину.
Матушка уставилась в ночь. Она ни разу не слышала о подобном волшебстве, но, похоже, оно было ужасно могущественным и, возможно, смертельно опасным. Вошла в картину! Всякая магия тем или иным образом изменяет мир. Волшебники считают, что это все, на что она годна, — их не привлекает мысль оставить мир таким, каков он есть, и взяться за изменение людей, — но тут все оказалось более буквальным. Об этом стоило поразмыслить. На земле.
Впервые в жизни матушка задумалась о пользе книг. Может и впрямь в них содержится что-то очень важное, раз люди так носятся с этими пачками бумаги? Хотя она возражала против книг, руководствуясь исключительно моральными соображениями: она слышала, что многие из них написаны мертвыми людьми, а посему резонно было предположить, что читать их — это все равно что заниматься некромантией. Среди множества вещей, которые матушка не одобряла в этой бесконечно множественной Вселенной, была болтовня с покойниками, у которых, по всеобщему мнению, и своих неприятностей хватает.
“Однако их неприятности, — подумалось ей, — ни в какое сравнение не идут с моими”. Она озадаченно посмотрела на темную землю и рассеянно спросила себя, с чего это у нее под ногами засверкали звезды.
На краткий, сжимающий сердце миг ей пришло в голову, что, может, они действительно перелетели через Край, но потом она осознала, что тысячи крошечных точек под ней окрашены в чересчур желтый свет и к тому же мерцают. Да и где это видано, чтобы звезды составляли настолько аккуратный узор?
— Красиво, — заметила Эск. — Это город?
Матушка лихорадочно рассматривала землю. Если это и город, то чересчур большой. Однако вскоре, поразмыслив как следует, она поняла, что от него и правда пахнет, как от большого количества людей, ютящихся на очень ограниченном пространстве.
Окружающий воздух наполнили запахи благовоний, зерна, пряностей, пива, но над всем довлел тот запах, который исходит от поднявшихся грунтовых вод, от многих тысяч людей и здорового подхода к канализации.
Матушка мысленно встряхнулась. День гнался за ними по пятам. Она высмотрела наименее освещенную область, логично рассудив, что темнота свойственна кварталу бедноты, а бедные люди не имеют ничего против ведьм, — и мягко направила черенок метлы вниз.
Ей удалось зависнуть в пяти футах над землей, когда рассвет наступил во второй раз.
* * *Ворота действительно были большими и черными. Выглядели они так, словно их выковали из сплошной темноты.
Матушка и Эск стояли в заполняющей площадь перед Университетом толпе.
— Не понимаю, и как это люди попадают внутрь? — задумчиво вопросила Эск.
— Полагаю, при помощи магии, — мрачно проговорила матушка. — Вот тебе и волшебники. Другие бы не выпендривались, а купили бы дверной молоток.
Она махнула метлой в сторону высоких створок и добавила:
— Не удивлюсь, если окажется, что для того, чтобы войти, нужно произнести что-нибудь типа “фокус-покус”.
Они находились в Анк-Морпорке уже три дня, и матушка, к своему огромному удивлению, начала получать удовольствие от пребывания в этом городе. Комнату себе и Эск она сняла в Тенях, древней части города, жители которой вели преимущественно ночной образ жизни и не совали нос в чужие дела, потому что любопытство не только убило кошку, но еще и сбросило ее в реку, предварительно привязав к ногам бедного животного тяжеленные камни. Комната располагалась на верхнем этаже, по соседству с надежно охраняемым жилищем одного почтенного скупщика краденного — хорошие заборы помогают добрососедским отношениям, совершенно разумно рассудила матушка.
В двух словах, Тени были прибежищем дискредитированных богов и не обладающих лицензией воров, ночных красоток и торговцев экзотическими товарами, алхимиков сознания и бродячих актеров — короче, здесь плескалась вся смазка, которая обычно густо устилает лезвие топора цивилизации.
Однако, несмотря на то, что обычно эти люди высоко ценят “мягкую” магию, здесь наблюдалась примечательная нехватка ведьм. Известие о матушкином прибытии облетело квартал за несколько часов, и к ее дверям начали подкрадываться, робко подбираться и важно подходить люди, которым срочно понадобились зелья, амулеты, новости о будущем и всяческие специализированные услуги, традиционно оказываемые ведьмами тем клиентам, чью жизнь омрачили облака или терзает буря.
Сначала такое внимание раздражало матушку, затем смущало, а потом начало льстить. У ее клиентов водились денежки, что имело свои плюсы, но вместе с тем они платили ей уважением, а эта валюта всегда была твердой как камень.
Короче говоря, матушка уже подумывала обзавестись чуть более просторным жилищем с маленьким садиком и послать за своими любимыми козами. Единственная проблема — запах, но с ним козам пришлось бы примириться.
Они с Эск посетили достопримечательности Анк-Морпорка, его забитый до отказа порт, многочисленные мосты, базары, лавки, улицы, застроенные одними лишь храмами. Матушка подсчитывала храмы с задумчивым выражением на лице. Боги требуют, чтобы их последователи боролись со своей природой, и не выдержавшие условий конкурса представители этой части человечества испокон веков обеспечивали ведьм работой.
Ужасы цивилизации пока еще не материализовались, хотя один раз какой-то воришка попытался срезать матушкину сумочку. К вящему изумлению прохожих, матушка приказала ему вернуться, и он вернулся как миленький, отчаянно сражаясь со своими ногами, которые наотрез отказались ему повиноваться. Никто не видел толком, во что превратились глаза ведьмы, когда она уставилась ему в лицо, и не слышал слов, которые она прошептала в его жмущееся к плечу ухо, но он вернул ей сумочку плюс отдал кучу денег, принадлежавших раньше другим людям, и, прежде чем она его отпустила, пообещал побриться, заняться честным трудом и вообще стать более достойным человеком. К наступлению ночи описание матушкиных примет разошлось по всем филиалам Гильдии Воров, Карманников, Взломщиков и Прочих Работников Ножа и Топора [1] вместе со строгими инструкциями избегать этой дамы любой ценой. Воры, будучи созданиями ночи, умеют распознать неприятность, когда она пялится им в глаза.
Тем временем матушка написала еще два письма в Университет. Ни на одно из них не ответили.
— Мне больше нравился лес, — призналась Эск.
— Ну не знаю, — пожала плечами матушка. — На самом деле город чем-то похож на лес. Во всяком случае, местные жители умеют ценить труд ведьм.
— Они очень дружелюбные, — согласилась Эск. — Помнишь тот дом, дальше по улице, где живет такая толстая дама вместе с юными барышнями, про которых ты сказала, что они — ее родственницы?
— Госпожа Лада, — осторожно подтвердила матушка. — Весьма почтенная особа.
— К ним с ночи до утра ходят гости. Я специально смотрела. Интересно, когда они спят?
— Хм, — откликнулась матушка.
— И бедной женщине, должно быть, очень тяжело кормить стольких дочерей. Думаю, их гостям следует быть потактичнее.
— Ну, — промямлила матушка, — я не уверена, что…
Ее спасло появление у ворот Университета большого, ярко раскрашенного фургона. Его возница придержал быков за несколько футов до матушки и попросил:
