Андрей Левицкий - Эромагия
Это был весомый аргумент. Если низкорослая старушенция и могла бы пробраться гномьими ходами, то верзиле Тремлоу это было затруднительно, даже, пожалуй, невозможно. Не передвигаться же благородному рыцарю на четвереньках! К тому же где-то поблизости скрываются гоблины…
— Ничего! Этот ход ведет как раз в нужную сторону. — Старуха указала в темный тоннель, пронзающий стены. — Вот по нему и двинем! За мной, Шонтрайль!
Встряхнувшись, она одернула юбку, о чем Шон догадался по шороху в темноте, и бодро зашагала по тоннелю.
Рыцарю ничего не оставалось, как двинуться следом. Пару раз споткнувшись, Тремлоу окликнул:
— Э… Госпожа верховная ведьма, а не хотите ли осмотреться здесь… Я хочу сказать, что в темноте…
На этот раз Беринда не стала пускаться в объяснения, ограничившись хлопком в ладоши и коротким заклинанием. Перед ней вспыхнул шарик холодного голубоватого света: поплыл, качаясь и слегка рыская из стороны в сторону, в полуметре перед старушкой и чуть выше — так что всклокоченный хохолок седых волос на ее голове серебрился подобно плюмажу из страусовых перьев на рыцарском шлеме. Шон принялся озираться, стараясь при неверном свете колдовского светляка определить, где он находится и как выглядят окрестности.
Рыцарь с ведьмой шагали по тоннелю более или менее округлого сечения, проделанному неведомой силой. Некто или нечто пробуравило почву, сдвинуло либо раскололо валуны, разрушило каменную кладку гномьих галерей… кое-где из земли торчали обрубки толстенных корней… и сделаны эти разрушения были очень быстро, напомнил себе Шон. Земля по краям тоннеля словно смазана стремительным движением, то тут, то там проступают слои глины, зализанные чуть ли не до зеркального блеска. Иногда на камнях и срезах корней встречались клочья желеобразной слизи, матово блестящей в холодном свете, сотворенном Бериндой. Если бы Шон интересовался техникой, он бы предположил, что это своего рода смазка, позволяющая подземному чудищу скользить сквозь толщи земли, — но бравого рыцаря занимали сейчас совершенно иные вопросы.
Кто и с какой целью движется под землей, сокрушая все на своем пути? И куда? Беринда уверена, что таинственный обитатель глубин проложил тоннель в нужном им направлении. Это, конечно, очень удобно, но не ошибается ли старуха? Впрочем, выбора у Шона не было, никаких способов покинуть тоннель он не видел. По пути два или три раза попадались черные норы — возможно, гномьи ходы, — но соваться туда из широкого надежного тоннеля Тремлоу не хотелось, слишком тесно там. Оставалось лишь шагать следом за старухой, надеясь, что ее уверенность не лишена основания.
— Ага! — вдруг раздалось под носом, и Шон едва не налетел на Беринду.
Старуха остановилась и зачем-то пригнулась. Шон поглядел поверх ее плеча — округлый тоннель заканчивался, перед ними зияла пропасть, и слабый голубоватый огонек магического светляка терялся в необъятном темном пространстве.
— Ну, что я говорила! — торжественно произнесла повелительница Лайл-Магеля.
— Что, величайшая? — спросил Шон, который с пожилыми женщинами всегда старался вести себя вежливо.
— Мы на пороге гномьего царства! Здесь начинаются их центральные пещеры. Цель рядом!
— Ага…
Беседуя с Бериндой, Шон привык не тратить лишних слов, но старуха даже так его не слушала. Она вообще никого не слушала — должность такая.
Ведьма хлопнула в ладоши и буркнула несколько слов, которых он не разобрал. Огонек перед носом Беринды погас.
— Слышишь?
Откуда-то из необъятного чрева земли доносился бодрый напев:
— Кто сбежал от колдунов — тот всех удалей! Хей-хей!
— Хей-хей!
Сквозь речитатив доносилось легкое постукивание барабанчика Пуч-Куча.
— Надоело наверху, будем жить среди камней! Хей-хей!
— Хей-хей!
— В подземелье нам темней, в подземелье веселей! Хей-хей!
— Хей-хей!
Гоблины маршировали где-то неподалеку, и вскоре Шон разглядел красноватые отблески факелов. Тоннель, которым они с Бериндой пришли сюда, обрывался в паре шагов, ну а то, что находилось дальше, даже факелы людоедов, пусть и более яркие, чем огонек Беринды, не могли осветить.
— Надоело жрать людей! Хей-хей!
— Хей-хей!
— Гномы вкусней! Калорийней! Хей!..
— Кал… чего? — переспросил гоблин. — Это здесь при чем? У людей, знаешь, тоже есть…
Раздался звук затрещины.
— Кто не понял — дуралей! — пояснил Пуч-Куч. — Не мешай мне, идиот! Гномы будут нам вкусней! И жирнее, и постней! Хей-хей!
— Что, и то, и то? — удивился кто-то. — Хей-хей!
— Гномы мелкие, их больше на обед надо. Хотя, с другой стороны, они и не такие опасные, как эти чудовища сверху… — рассудительно произнес другой гоблин. И торопливо добавил: — Хей-хей!
— Хей-хей! — подхватили остальные.
Вскоре свет факелов озарил Шона со старухой. Передовой гоблин, не переставая маршировать, мгновение смотрел на них, потом моргнул и пропел:
— Снова видим мы людей!.. Хей-хей…
— Хей-хей! — откликнулись остальные.
— Даем деру поскорей! Хей-хей!
— Хей-хей!!!
Раздался грохот: кое-кто из них столкнулись и упали, и очень быстро в туннеле стало темно и пусто, только вдалеке маячили красные отблески.
— Очень хорошо, — быстро произнесла Беринда. — Мы побежим за ними следом, гоблины выведут нас прямиком к гномьим поселениям в каком-нибудь укромном местечке. Они-то наверняка дорогу знают. А как дойдем к обжитым владениям мелких ворюг… Там мы этих гоблинов снова поколотим как следует… для тренировки. А потом…
Голос ведьмы приобрел зловещие нотки.
— А потом займемся гномами… Вперед!
5
Изобличенный оборотень сжался и начал быстро преображаться в маленькую фигурку, отдаленно напоминающую ребенка. Малыш получился толстый и неприятный, да и вообще копия вышла явно неудачная — похоже, для полноценного подражания оборотню нужно было иметь перед глазами образец.
— Тетеньки, не обижайте меня, — загнусил карапуз. — Лучше бы подали сироте убогому на пропитание да на проживание…
— Вот я тебе сейчас палкой по башке подам… Ты нас гоблинам продал, убогий, — напомнила Анита.
Но вообще-то злость уже прошла, и теперь ведьма тщетно пыталась пробудить в себе злость на забавное существо. Было в поведении оборотня нечто неуловимо обаятельное — Анита хмурилась, кусала губы, морщила лоб… нет, рассердиться не получалось.
Ребенок осел, оплавился и снова поднялся: теперь он стал похож на молодую ведьму. Аните открывшаяся перед ней картина совершенно не понравилась — она была уверена, что у нее бюст побольше, чем изобразил превращенец. Тот по скептическому взгляду прототипа догадался о неудаче нового образа и, бормоча: «Не виноватая я, меня гоблины заставляли…», поспешно стал раздуваться, вырастая на глазах. Теперь это был плечистый блондин, отдаленно напоминающий Шона. И совершенно голый. Если на Анитину грудь метаморф поскупился, то мужские достоинства нового облика он изобразил более чем щедро. Правда, когда оборотень заговорил, голос его оказался высоковат для столь внушительного сложения.
— Дамочки, возьмите с собою, — предложил блондин, подбоченясь. — Понимание мы такое имеем, что вы отправляетесь в места злачные и для субтильных барышень небезопасные. Присутствие надежного друга может оказаться полезным! Не говоря уж о всевозможных выгодах… выгодах дружбы со столь представительным лицом, как я.
Анита слегка покраснела, а Аназия подалась вперед, разглядывая выгоды дружбы. Желтые прутики задрожали, затрепетали концы алого банта. Ведьма-лаборантка пролепетала:
— С научной точки зрения меня весьма занимает вопрос, каким образом метаморфу удается изменять объемы тела… Мне казалось, что масса его является константой…
Вместо ответа Анита ткнула верзилу в грудь кулаком. Как и следовало ожидать, выпуклые рельефные мышцы прогнулись, превращенец скукожился и как-то осел внутрь себя.
— Воздухом надулся, — пояснила Анита.
— Ага, экспериментально подтверждено, — согласилась Аназия, подлетая поближе.
Метле явно хотелось провести независимую экспертизу, и она нацелилась было потыкать оборотня, который спешно восстанавливал поврежденные формы. Заметив намерения Аназии, он вновь сдулся и загнусил:
— Ладно, ладно, хватит экспериментов! Сдаюсь, каюсь, вверяю себя вашему милосердию! Правда ведь, если с собой возьмете, большая польза для вас может выйти! Только не губите!
Честно говоря, у Аниты злость на коварного обманщика уже прошла окончательно и убивать его не хотелось. Похоже, в самом деле сам по себе, без гоблинов, оборотень был безопасен… Но как его стеречь?
— Мы подумаем, — объявила ведьма.
— А может, в самом деле с собой прихватим? — спросила Аназия. — Он, пожалуй, мне мог бы… пригодиться… В научных, разумеется, целях! Для проведения тщательных опытов!
